Профессора, надо сказать, были весьма удивлены, а Флитвик так и вообще в восторге. Он первым из профессоров начал использовать ПЭП и предложил всем картельерам дополнительные занятия, правда, ходили на них все, кроме Северуса: тот прекрасно понимал, что стоит ему оказаться лицом к лицу с маленьким профессором, как тот быстро поймет, что его студент из себя представляет отнюдь не школяра… Он вежливо отговорился тем, что у него другие интересы, и даже поделился некоторыми мыслями по зельеварению, к которым получил также пару интересных идей.
Узнав о «происках» коллеги, не стала отставать и миссис МакГонагалл, устроив свой факультатив. Вот к ней Северус пошел: надо же было, в конце концов, развить по возможности и трансфигурацию — в прошлой жизни у него на это не хватило ни сил, ни времени, ни, если быть уж совсем честным, желания. Да и отношение декана «львов» к слизеринцу тогда оставляло желать лучшего, в отличие от теперешнего.
Теперь картельеры учились большей частью не во время уроков, а на дополнительных занятиях. Как-то быстро всем стало не до шалостей, а ПЭПы стали совершенно необходимыми, чтобы успевать всюду, куда хотелось.
Северус только вздыхал о тишине Внутренних Чертогов, ставших для него совсем уже недоступными. Быть может, он когда-то сумеет вернуться — но когда? В сутках всего двадцать четыре часа, и на сон он тратит около пяти. Меньше просто некуда.
— Ну что, мазохисты кактусовые, допрыгались?
Участники бывшего подпольного «Бойцовского клуба» потупились.
Северус не стал распекать их дальше: при профессоре Флитвике, рассекретившем место их занятий в самый разгар процесса, сделать это — значит заявить о себе как о руководителе. Ага, второкурсник у старшекурсников. Дудки-с. Он с дежурным, перестаравшимся с чарами, потом разберется. Вон, стоит, ушами алеет. На фоне цветущих опунций смотрится весьма… гармонично.
Его декан в это же время думал как раз о своем таком вроде бы спокойном внешне — и, оказывается, непредсказуемом ученике. Надо же, пробрался в такой клуб. И старшие, похоже, его прекрасно приняли. Как это удалось мальчишке?
К счастью для Северуса, профессору было о чем подумать и кроме него: новые формы, новые связки и даже новые заклинания. Да какие прелюбопытные! Особенно когда бытовая или даже медицинская магия великолепно работали вместо боевой. Филиус Флитвик вздохнул и покинул помещение, махнув напоследок рукой.
— Простите, профессор, это значит, что вы разрешаете?.. — донеслось ему вслед.
Он кивнул, не оборачиваясь. Чемпиону Европы по дуэлингу было не по себе. Он пытался представить себя напротив кого-либо из этой компании и понимал, что для того, чтобы выиграть, ему пришлось бы сражаться практически в полную силу. Кто их научил?! Все же надо будет порасспрашивать Принца, и чем раньше, тем лучше.
Северус принес глубокую благодарность собственной паранойе, приказавшей ему еще неделю назад пробежаться по всей периодике на предмет боевки: сегодня вечером за чайком с уважаемым деканом ему пришлось попотеть… Вопросы сыпались один за другим, и это было посложней, чем на экзамене.
Разговор напоминал шахматную партию.
— Откуда появилась такая идея?
— А вот помните, есть такой журнал…
— Где взяли новые заклинания?
— Да вот недавно была статья, кажется, вашего соперника по дуэлингу…
— А эта связка?
— Точно не помню… Кажется, кто-то из старшекурсников нашел в старых свитках, когда помогал в библиотеке.
— А кактусы?
— Это мы щиты отрабатывали, и вот как-то прижилось.
— А этот прием?
— Блэк поделился фамильным.
— Да-а?
— Сам до сих пор не верю, что мне так повезло.
У него даже появилось подозрение, что профессор довольно долго наблюдал за ними перед тем, как войти. Через стену и охранные, да… Но, в конце концов, кто знает этих гоблинов? И чем дальше, тем больше подозрение крепло, пока Северус, наконец, не решил сам перейти в наступление… Которое, как известно, иногда — лучший способ обороны.
— А скажите, профессор, почему в нашей программе чары не объединены по категориям?
— Кто вам это сказал?
— Ну как же. Учим все вразброс. То простые, то сложные, никакой последовательности. Знаете, часто возникает такое ощущение, словно то за один конец нити хватаемся, то за другой, то откуда-то третий берется, а пряжа путается все сильней.
— Эм-м… Вы действительно так считаете?
Северус кивнул.
Декан потер лоб:
— А знаете… у вас очень интересные аналогии.
— Знаю. Моя няня любила вязать, — Северус широко улыбнулся, вспоминая Кэти. Славная все-таки женщина. Отцу повезло.
Изумленный взгляд Флитвика, словно он видит его впервые, насторожил.
— Со мной что-то не так, профессор?
— Ваша няня, наверное, была очень хорошей женщиной?
— Почему была? Хвала Магии, здравствует и по сей день.
— Знаете, кажется… Вам можно доверять.
— Благодарю вас, но отчего вдруг?
— Для вашего возраста вы очень по-взрослому мыслите.
— Простите, а на мой вопрос вы не могли бы ответить?
— А вы не поделитесь своим секретом?
Ну вот, началось… Почему-то его это разозлило, а не испугало.
— А должен?
— Ну-ну, не вскидывайтесь вы так, юноша… Я не имел в виду ничего плохого!
Юноша? Хм. Хорошо. Значит, декан просто тычет пальцем в небо. Ну ладно, пусть себе тренируется. А он потренируется на нем.
— Раз уж вы заговорили насчет взрослого мышления, рекомендую обратиться к моей матери. А я хотел бы все же узнать, как уложить отрывочные данные, которые мы получаем на занятиях, в более-менее цельную систему. Ведь любая магическая дисциплина не исчерпывается простым набором фактов и приемов, не так ли?
Флитвик покраснел. А потом не выдержал…
— Да вы не представляете, они уже десять лет как урезают программу! С самых важных тем, о которых вы и спрашиваете! От того, что должно было быть, остались рожки да ножки! Я едва успеваю дать базовые чары по самым верхам, а вы хотите!..
— Кто урезает, министерство? Зачем?
Профессор фыркнул, успокаиваясь:
— А то вы сами не догадываетесь. Неучами управлять намного проще! Скоро великая школа Хогвартс превратится в… в…
— Деревообрабатывающую промышленность?
— А?
— Ну, поступают дубы, выходит — липа, как-то так?
— Ох, юноша… — Флитвик наконец от души рассмеялся. — Умеете вы, оказывается, снизить накал. Да и я хорош, представил, что с коллегой говорю…
— А вы это уже с кем-то из них обсуждали?
— Да каждый год не по разу.
— И?
— Дружно жалуемся друг другу, получая некоторое моральное удовлетворение. А что мы можем противопоставить министерству?
— А директор что?
— Он занятой человек, юноша… К моему глубокому сожалению. Очень занятой…
— Раз часов все меньше и меньше, почему бы не ввести все, что вы считаете необходимым, через факультативы? Их-то никто не запрещает?
— И какая часть студентов придет? Пятеро из двадцати? Трое? Один?
— У вас уже есть пятеро, если я не ошибаюсь. Пусть немного, но это лучше, чем никого!
— Ну да, ваши же приятели. Интересная компания, не просто способные, но и жаждущие знать и уметь. Жаждущие силы и искусства. Насколько они загружают мой ум, настолько я с ними душой отдыхаю.
— Ну вот, все же есть смысл… Может, расширить эту практику?
— Немногие хотят учиться, вы же сами это видите. Дети есть дети…
Северус хитро улыбнулся:
— А если всем, кроме слушателей факультатива, придется туго на экзамене, как вы думаете, придут еще ученики?
— Вы это серьезно?
— Более чем. И еще. Введите теоретические вопросы, самые важные для каждого года обучения, порекомендуйте литературу… Это ведь не запрещено? Уверен, многие напросятся на консультации. Да еще и заплатят.
— Я все же рад, что вы на моем факультете…
— Считаете, Слизерин мне бы больше подошел?
— Нет-нет, — торопливо ответил декан. — Просто есть некоторые задатки.
