— Я не знаю, насколько долго это продлится, но теперь это — ваше дело: кормить, поить, одевать… мы с Северусом поможем вернуть ей разум, а пока… Позвольте откланяться. И очистите его палочку, будьте любезны.

Том протянул мастеру шкатулку с палочкой Принца.

====== 35. Палочки, расследования и... мопед ======

Это странное ощущение, словно внутри что-то отпустило и появилась непривычная свобода неизвестно от чего. Северус никак не мог понять, что, собственно, произошло. Внешне он ничуть не изменился, но отчего-то однокурсники стали приветливее, приятели так и норовили его похлопать по плечу, а Сириус, зараза, еще и облапить. Девчонки начали хватать его под руки, и если раньше это было позволено только Лили, теперь и другие однокурсницы, сдержанные когтевранки, присоединились. Вот еще ему не хватало. И милорд Певерелл чуть не каждый день вопрошает, не происходит ли с ним каких-то перемен. И что это с ними?

Хотя… Не это ли и есть те самые изменения, ожидаемые милордом? Он сел за стол и притянул к себе ежедневник, подписанный «Т.П.»

Все-таки, протеевы чары — удобная вещь! Едва Северус успел закончить свой, как всегда, лаконичный текст, как ответ не замедлил появиться. Оказалось, всего-то и дел — старик Олливандер разобрал его палочку, купленную специально для школы.

«То есть… — понял он, — палочка все-таки влияет, даже когда ею не работаешь. Даже когда лежит в специальной шкатулке. Сильно. Интересно, что было заложено в моей версии? Неужели чары отвращения?»

Он фыркнул: никогда не считал себя красавцем, да и просто симпатичным — тоже. Зачем давать подобную палочку такому студенту, как он? Глупо. Или просто других готовых вариантов не было? Попросить вернуть все обратно, что ли? Отстраненность от других учеников нравилась ему куда больше происходящего сейчас. Ему более чем хватало уже сложившейся компании.

В окно забарабанили: Северус открыл скромной неясыти милорда, освободил птицу от груза, увеличил, распаковал, открыл и… пропал на полдня.

Копии записей Олливандера были покруче любых детективов, к которым его пристрастил одно время Тобиас Снейп. Благо, милорд прислал только часть — ту, где было то, что непосредственно касалось Северуса. Хотя не только его… Он многое узнал о тех, кто учился с ним рядом. И на многое взглянул совершенно другими глазами. И остался весьма доволен тем, что почти угадал: старый мастер действительно просто продал ему тогда то, что было, не ожидая увидеть его наследником Принцев. Однако хотелось узнать, что же тот устроил матери. И по возможности… рассчитаться. Но записи были только за прошлый год.

На занятия Северус попросту не пошел: не мог оторваться. Да и смысл слушать все по второму разу? Может, сдать пару курсов экстерном, в конце концов, скучно же… Он побарабанил пальцами по нижней губе, с трудом заставляя себя закрыть тетрадь с такими увлекательными сведениями. «А не подключить ли Поттера к разбору залежей дерьма от старика Олли? Тоже ведь артефактор, хоть и будущий… Даже лучше, пока со специализацией не определился. И делом будет занят. Полезным. Тем более, что и его это тоже касается, да еще как. Хотя тогда и Эванс подтянется, а надо ли это девочке? К тому же, тогда придется и ее подводить под клятву».

Так ничего и не решив, он убрал заглушку с двери комнаты, предоставленной ему «Выручайкой», которую вот уже пару недель использовал как кабинет, и, быстро миновав лабораторию, вышел в общую гостиную.

— Ты откуда? — удивленно подняла глаза от книги Лили, свернувшаяся уютным калачиком на диване.

— Живу я здесь, — усмехнулся тот. — Поттера не видела?

— Обещал скоро быть. Их после полетов задержали. Ты где был все это время? Почему не на занятиях?

Лили распрямилась, привстала и подбоченилась, а Северус хмыкнул.

«Это что, она думает, я ей отчитываться должен или оправдываться? Серьезно?»

Увидев выражение его лица, девочка быстро растеряла пыл. Ну что, в самом деле, ему делать на занятиях — он, кажется, давно знает чуть ли не больше других преподавателей… Правда, с трансфигурацией у него не особо складывается, так это просто другие способности, она читала.

— Тебе конспекты за сегодня нужны?

— Спасибо, Лили, давай, полистаю.

Не то чтобы он без них не обошелся, но задания выполнять все равно надо. И хорошо бы побыстрей: когда придет Поттер, они рискуют зависнуть надолго.

Лорд Певерелл, довольный работой Олливандера, решил поделиться с Северусом заметками старого мастера — все равно парню на учебе делать нечего… А у него и так хватало дел: восстанавливать замок Слизерин было не так-то просто. Разбираться с клеветническими статьями и слухами, сыплющимися в последнее время, как зерно из дырявого мешка, еще того тяжелей. Один плюс: строивших на его счет матримониальные планы барышень и их родных эти самые статьи и слухи несколько проредили.

Полегчало, но не намного: отчего-то молодой Малфой резво взялся за воплощение хотя бы одного из этих планов. Пришлось сделать внушение. И задуматься, чем бы еще занять активного молодого человека. Наконец, переговорив с его отцом, милорд решил отомстить: в свете, полусвете и даже на кухнях самых простых магов заговорили о готовящейся помолвке молодого Малфоя с Нарциссой Блэк.

— Милорд… Я думал…

Том улыбнулся половинкой рта:

— Думал, что я женюсь раньше? Нет уж, для начала опробует семейную жизнь мой секретарь. Тебе не нравится девушка?

Люциус замялся.

— Она еще такая… юная. Седьмой курс.

— А ты, конечно, очень старый и опытный.

Люциус зарделся. А его патрон, не особо оценив очаровательное зрелище, продолжал:

— Этот недостаток быстро проходит. Кстати, ты свою палочку у Олливандера покупал? Дай-ка ее сюда… У тебя ведь есть запасная? И попробуй узнать насчет палочки твоей невесты. И может ли она собрать палочки у своих родных. Только именно олливандеровские, другие меня не интересуют. Скажи, что собираешься их исследовать.

— Зачем?

Том смерил внимательным взглядом Люциуса, и тот молча передал ему свой главный инструмент и отправился к Блэкам.

Удивительно, но снобов Малфоев в «Списке Олливандера» не оказалось. Совсем. Странно, Том уже был почти уверен, что «проклятие единственного ребенка» можно будет снять и таким образом заполучить себе все семейство в вечные должники. А вот Блэки были, были… И не раз. Он отвлекся: Малфой принес «самые важные и срочные письма».

Том раздумывал, под какими благовидными предлогами можно было бы изымать проблемные палочки у аристократов (сведениями о старике Олли светить он не собирался — пригодится еще), и ему было вовсе не до лирической переписки с кем бы то ни было. В том числе с Беллатрисой Блэк, непонятно почему активизировавшейся после всех встреч, — по поводу помолвки младшей сестры. Он покрутил в руках письмо и, не распечатывая его, засунул в отдельную стопку точно таких же конвертов. Девица была уже помолвлена со старшим Лестрейнджем, но вела себя настолько предосудительно, что Том старался как можно реже попадаться ей на глаза. Увы, это было непросто: не общаться с Блэками он не мог себе позволить, да и не хотел.

Что теперь — указывать родителям на поведение их дочери? Ее писем с такими намеками и аллегориями, что приличным девушкам не то что писать — читать не положено, у него скопился уже добрый десяток. Передать их родным? Недостойно лорда Певерелла, это уж точно. А вот позаимствовать палочку, пожалуй, можно и попробовать. Фирменное Блэковское безумство, судя по записям старого мастера, имеет причину отнюдь не только в близкородственных браках.

Том закончил разбирать письма, отсортированные Люциусом, осознав наконец, что ждет совершенно несбыточного. Ведьма-библиотекарь ему уж точно не напишет.

А, собственно, почему бы не задать ей пару вопросов самому? Пока он раскапывает ее прошлое, не мешает узнать ее — в настоящем. Ему ли не знать, как иногда меняются люди порой даже за весьма короткий срок. Он быстро набросал черновик…