Магнус широко распахнул глаза и огляделся. Он лежал на старинной кровати, накрытой грубой выделки покрывалом, изукрашенным искусной вышивкой. Тусклый рассеянный свет проникал в комнату сквозь узкое, словно бойница, окно. Его хватало, чтоб осветить кровать и сидящую рядом чуть полноватую женщину, с доброй усмешкой глядящую на него, остальная часть комнаты тонула в полумраке.

— Ну вот ты и очнулся, друид! — воскликнула она, поднося к его губам серебряный кубок. Магнус осторожно отпил горьковатое питье, прокатывая отвар по небу. Он распознал резкий вкус корня валерианы, мать-и-мачеху, привкус ягод малины и терпкую основу коры дуба. В целом — ничего угрожающего его здоровью. Бейн послушно выпил отвар до дна, благодарно кивнув женщине.

— Что… — он откашлялся. — Что со мной случилось?

— Да уж немудреная история, — посмеиваясь ответила женщина, вытирая руки о передник и проходя вглубь комнаты к смутно видневшемуся вдали рабочему столу, заваленному пучками травы, — конь тебя лягнул. Аккурат в самую грудь. Упал ты прям как подкошенный. Уж как рыцарь твой засуетился-то, как заметался, словно единородный брат, убиваться стал. — Он усмехнулась и продолжила: — Говорила ж его милости, чтоб не волновался особо. Скоро ты в себя придешь, чай не впервой такое происходит.

Она негромко рассмеялась, стоя спиной к Магнусу и смешивая новую порцию трав.

Магнус растерянно оглядел себя, отмечая, что его кожа выглядела чуть светлее, а одежда состояла из грубо выделанных кусков кожи, схваченных многочисленными завязками и широким кожаным ремнем. Он вздохнул, чувствуя как медленно отступает боль в груди, и постарался подняться с кровати.

Женщина оглянулась и, засуетившись, подбежала, чтобы помочь ему сесть.

— Да погоди, — запричитала она, — полежи еще немного. Куда спешить-то? Хочешь, рыцаря сейчас позову?

Магнус кивнул, все еще немного ошеломленный тем, как отступающая боль вернулась вновь, объяв его грудь огнем.

У двери послышались взволнованные голоса, когда в дверном проеме возник высокий силуэт.

— Вот, сэр Галахад, говорила ж, поставлю на ноги вашего колдуна.

Ответом ей стало какое-то бурчание и тихий звон монет.

Несколько шагов, и рыцарь опустился перед Бейном, шурша плащом. Магнус поднял взгляд и удивленно приоткрыл рот: на него смотрели слишком знакомые голубые глаза. Он протянул руки, словно слепой, прикасаясь к лицу рыцаря: те же длинные стрелы ресниц, высокий лоб, непослушная шевелюра смоляных волос, тот же прямой нос, только с легкой горбинкой, чуть более тяжелая челюсть. Но это был он, он! Сердце Магнуса заполошно забилось, он отдернул руки, уставившись на такого близкого и родного, но все же незнакомого Алека.

— Ты в порядке? — с неподдельной тревогой в голосе спросил рыцарь.

Магнус смог только кивнуть, продолжая пялиться на Алека, словно умалишенный.

Рыцарь поднялся, осторожно пригибаясь, чтоб не задеть головой низкий свод жилища знахарки. Он оглянулся, высунув голову в дверной проем, словно желал убедиться, что рядом нет соглядатаев. Затем вновь повернулся к Магнусу и, улыбнувшись ему одновременно застенчиво и чувственно, присел рядом. Пригнулся и, обдавая теплым дыханием ухо Магнуса, отчего у последнего закружилась голова, прошептал:

— Я сегодня разговаривал с охотниками, они рассказали, что видели в лесу чужих лошадей. А когда прошли чуть дальше, обнаружили кострище еще теплое да кости зайца обглоданные. Говорю тебе, это за нами. Ведьма эта, Моргана, послала нам преследователей. Чую, не обошлось тут без ее черного колдовства.

Магнус удивленно захлопал глазами и собрался уж было спросить у Алека в какую игру он играет, когда рыцарь поднял взгляд и по его расширившимся зрачкам, Магнус понял, что тот хочет сказать что-то очень важное для него.

— Я… Я… Знаешь, дороже брата ты мне стал. — Он покраснел и положил горячую руку на плечо Магнусу. — Прости, если обидел тебя чем или оскорбил ненароком.

У Магнуса сложилось нехорошее предчувствие, что Алек с ним прощается. Рыцарь меж тем, опустив взгляд, продолжил еле слышно:

— Сердца дороже ты мне, маг… Не могу я быть рядом, иначе не спасти мне моего короля и… Не обессудь, но придется нам расстаться сейчас.

Скупые слова, произнесенные тихим, но уверенным голосом, вернули Бейна на землю. Как? Куда собирается этот мальчишка? Почему без него?

— Ты… Ты хочешь сказать, что… — начал было Магнус хриплым голосом, отчаянно соображая, насколько сильно порицались гомосексуальные связи между рыцарями. По всему выходило, что не очень. Воинское братство и все такое…

Горячие пальцы прижались к его губам, запечатывая рот мага. Рыцарь поймал его взгляд и покачал головой.

— Не надо. Сам же читал мне, что Грааль дастся в руки лишь чистым душой и телом. Не надо, не говори…

И тут Магнуса осенило. Галахад! Сын Ланселота Озерного! Чистый, как божья слеза, мальчик! Тот, кто добыл Артуру Святой Грааль. Так вот, куда они едут. Маг лихорадочно соображал, какие препятствия их ждут на пути, как ему оградить от них своего мальчика.

Рыцарь встал, протягивая руку Магнусу. Тот поднялся, почти не чувствуя боли в груди, смятенный сознанием того великого, что они должны совершить. Нерешительно касаясь его плеча, Алек вдруг притянул его в неловкие объятия. От него пахло ветром, пылью, железом и кожей. От него пахло странствиями. И тут Магнус вспомнил, что рыцарь говорил что-то о расставании. Не успел он открыть рта, как уже не Алек, а сэр Галахад посмотрел на него тепло и тревожно и, придерживая под руку, вывел на улицу.

Магнус почти не видел окружавших людей, нарядных маленьких домиков небольшого зажиточного селения, его взгляд был сосредоточен на его рыцаре. Рыцаре, который оставлял его здесь, беспокоясь о нем, не желая подвергать опасности преследования.

У мага защипало в глазах, когда Галахад, вдев ногу в стремя, ловко вскочил на коня и, одарив напоследок ласковой улыбкой, исчез среди клубов дорожной пыли.

Магнус стоял, провожая статный силуэт глазами, пока крики деревенских не отвлекли его. Он развернулся и тут же снова ощутил боль в груди, с которой очнулся в этом мире. Опустив глаза, он увидел оперение стрелы, глубоко вошедшей под его одежды, уже успевшие окрасится багрянцем. И прежде, чем земля ушла из-под его ног, а он сам кулем повалился в пожухлую траву, Магнус успел подумать, что у его мальчика все получится. Если только легенда не врет.

В себя Магнус пришел от хлесткой пощечины. Поморщившись, он вскочил, собираясь врезать как следует тому, кто позволяет себе подобное обращение с Верховным магом.

— Слава Господу, ты очнулся, — радостно улыбаясь, Алек похлопал его по плечу. — Я переживал, что ты ударился, когда падал, и даже не знаю…

Магнус сквозь нарастающий гул в ушах пытался сообразить, где он мог оказаться и что с ними происходит.

Алек о чем-то радостно вещал, отчаянно жестикулируя одной рукой, второй опираясь на огромный меч-двуручник. На его плечах развевался светлый плащ с нашитым мальтийским крестом, в разрезе которого виднелась ладно подогнанная кольчуга, плотно сидящая на темной коте.

Магнус оглянулся. Они находились в развалинах какой-то церкви, внутри старинных городских стен. И судя по всему, во дворе, да и вообще в городе, шел ожесточенный бой. Взглянув вниз, Магнус увидел, как двое сарцин, размахивая кривыми саблями, наседали на рыцаря в темном плаще. Тот успешно отбивался, уходя от яростных атак. Шлема на нем не было, подшлемник сполз с головы, открывая копну светлых волос. Магнус оглянулся на Алека, схватившего его за руку и тянущего вниз, в самую сердцевину этой мясорубки.

Маг подумал, что сейчас, в этом моменте, в этой жизни, у него есть лишь один шанс удержать Алека от, несомненно, славной гибели внизу. Судя по тому, как сверкали его глаза, парень жаждал схватки.

Резко притянув к себе своего мальчика, Магнус, наплевав на обычаи времени и забив на то, что они сейчас находились на виду у тысяч крестоносцев и сарацин, нежно провел пальцем по губам Алека и впился в них отчаянным поцелуем.