- Эй, мы всего-то пару колец местами поменяли! - заспорил Саша. - Иначе места не хватало под печи для титановых сплавов.

- Не интересует, - отрезал Гарсия. - К завтрашнему обеду вернешь, как было.

Саша замахал руками.

- Ты чего? Так нельзя! Тебе что, финансирование урезали?! Проси расширить станцию, а не меня сдвигать!

- Вы тут на птичьих правах, - тон Гарсии не менялся. - И финансирование сокращают всем. Будто не знаешь, какое сейчас время.

- Мне ли не знать, - надулся Саша. - Ладно, придумаю чего-нибудь…

Явно собираясь уходить, Гарсия отвернулся, даже не дослушав до конца.

Опомнившись, я шагнул вперед.

- Погодите. Хосе Гарсия, у меня к вам разговор!

Он меня игнорировал. Задержавшись лишь на секунду, не стал слушать и пошел вперед.

Я догнал его в три шага, хватая за локоть правой рукой.

- Вы уделите мне внимание, хочется вам этого или нет!

Металлические пальцы сжимались слишком сильно, это должно было причинять боль, но Гарсия не подавал виду. Замерев на полушаге, он обронил раздраженно:

- За мной. Быстро и тихо, иначе выставлю вон без скафандров.

Переглянувшись с Акулой, я разжал руку. Гарсия продолжил идти вперед, будто ничего не случилось. Нам пришлось поторопиться, чтобы не отставать.

С его прибытием на станцию опустилась тишина, только кондиционеры робко шептались под потолком. Коридоры пустовали, терраформаторы исчезли, будто растворились в собственных лабораториях, потерялись среди проб грунта и машин по очистке атмосферы.

Гарсия шел не оглядываясь, не раздумывая, безошибочно ориентируясь в паутине колец и переходов, сотню раз поменявшихся местами, пока он отсутствовал. Орфей как нарочно раздвигал перед ним все двери, открывал до того глухие шлюзы, подставлял услужливо отсеки на пути.

Конечная цель нашлась в отсеке у самого переднего края Хорды. За окном бликовал солнечными батареями и щетинился антеннами её близкий выпуклый бок.

Гарсия ладонью открыл очередные двери и махнул рукой, приказывая остановиться. Перед нами был крохотный полупустой кабинет — голые стены, минимум мебели. Зайдя внутрь, Гарсия сел в единственно крутящееся кресло, кивком приглашая занять места на стульях напротив него.

- Господа маршалы, я о вас наслышан. Что опять нужно Фениксу? - спросил он.

Я покачал головой.

- Не Фениксу, мне лично! К тому же, из нас двоих маршал только она.

Гарсия не менялся в лице.

- Ясно. Сплошной произвол. Стоило оставить Орфей на каких-то пару месяцев, а тут уже устроили…

- Речь пойдет не об этом! - перебил я. - Мне нужно знать о ваших детях.

Он молчал десяток долгих секунд. Потом всё так же безэмоционально уточнил:

- Детях? У меня один сын, и он болен.

Я встал, стул качнулся назад, но устоял. Гарсия молча смотрел на меня снизу вверх, спокойно откинувшись на спинку кресла.

- Врёте. Вы помните Лолу?

Моего взгляда он не выдержал. Отвернулся, лицо утонуло в тени.

- Не понимаю, о чем вы, молодой человек. О личном я говорить не желаю. Если у вас всё, то прошу простить, меня ждут дела.

- - Как бы не так! - я едва сдерживался, чтобы не схватить его за волосы и не заставить силой смотреть мне в лицо. - Не уйду, пока не получу ответы.

- Мне вызвать охрану? - почти вежливо спросил он.

- Вызывай, мне плевать! - фыркнул я.

Акула издала осторожный звук, напоминая о своем присутствии.

- Маршал. Военное положение. Прямое подчинение, - напомнила она. - Любая войсковая единица. Ваша военная охрана. Да, тоже.

Гарсия помассировал виски и склонил голову ниже.

- Ваша взяла. Это беспредел, никакого порядка. Что вам нужно?

Взяв стул, я поставил его вплотную к креслу Гарсии, сев лицом к спинке и облокотившись на нее правой рукой.

- Я знал вашу дочь. Вы бросили её ребенком. Ответьте — почему?

Гарсия поднял на меня полные усталости глаза.

- Вы не поймете.

- Объясните так, чтоб я понял, - металлические пальцы до хруста сжали спинку стула.

Гарсия потер переносицу, снова неприязненно морщась.

- Я не любил её мать. Считал развлечением юности. А она решила меня удержать. Мы были знакомы со старшей школы. Я хотел заниматься наукой, она хотела семью. Забеременела тайком, хотя мы сотню раз обсуждали это. Отказалась от аборта. Так родилась Долорес. Я пытался, несколько лет был рядом с ними. Потом понял, что сил больше нет. Ответил на первое же предложение о работе, сбежал на Луну-12. Забыл о них, как о наваждении.

- А Лола о вас не забыла, - уколол я. - Она знала, что вы не захотите видеть её в своей жизни, но до последнего обманывалась, убеждая себя, что вы просто ждёте её в Академии.

- Выживание человечества, освоение новой территории я оценил выше, чем жизнь одного ребенка, - холодно ответил Гарсия. - Без меня заселения Кассандры пришлось ждать бы ещё лишний десяток лет. Увы, это выбивается из плана господина адмирала.

- Не валите все на Феникса! - возмутился я. - Будто это он приказал бросить ребенка! Её мать умерла после вашего ухода, девочка осталась одна. Разве вас, как отца, не обязали её забрать?

- Мы с её матерью не были женаты, - пожал плечами Гарсия. - И вряд ли она проводила экспертизу. А людей, выгоды ради желающих бездоказательно выдать себя за родственника известного ученого всегда было немало.

- Мне вас не понять, - сквозь зубы процедил я.

- Вы уверены? - Гарсия смотрел спокойно, без раздражения. - Разве у вас нет цели, на пути к которой вы готовы отказаться от чего угодно? Я не хотел этого ребенка. Рождение Долорес — вина её матери, не моя.

С треском сломалась спинка стула. Акула в испуге вскочила, Гарсия только вздохнул.

Отбросив пластиковый осколок спинки, я сжал кулак. Пульс набатом звенел в голове, молотом стучал изнутри по вискам.

- Ладно, вы у нас настоящий знаток своего дела, научное светило, человек-робот. Тогда откуда Томми? Зачем?!

Гарсия отвернулся.

- Это был эксперимент. Неудачный, как выяснилось. Девушка из моей команды, добрая душа. Наверное, её я любил. Потому сделал предложение, прямо там, на поверхности Кассандры. Наверное, она любила меня. Потому согласилась на эксперимент. Всю беременность она вела записи, её состояние отслеживалось, не было никаких отклонений. Да, она находилась там все это время. Официально Том был первым ребёнком, рождённым на Кассандре.

- И он родился больным?

- Именно, - Гарсия сцепил руки в замок у себя на коленях. - Мы не влияли на генотип, не создавали искусственных условий. Возможно, все дело в излучении Кузнецова, слышали об этом? Местное красное солнце производит его куда сильней старого земного. Если на Эвридике эффект гасится благодаря набору частиц в атмосфере, то на Кассандре это происходит заметно слабее. Воздух там был пригоден для дыхания ещё на ранних этапах работ, потому мы проводили сотни экспериментов, на что влияет излучение Кузнецова.

- Что случилось с ребёнком? - поторопил я.

- Измененное сознание, галлюцинации с раннего детства, - голос Гарсии стал тусклей прежнего. - Приступы агрессии, паники, навязчивые состояния. При этом — никаких проблем с точки зрения физиологии, никаких нарушений химических процессов.

- Энцефалограмма, - подсказала Акула. - Что там?

- Полная чехарда с ритмами, биоэлектрическая активность шизофреника при отсутствии причин, - медленно сказал Гарсия. - Вам что-то известно об этом?

- Немногое, - ушла от ответа Акула.

Гарсия кивнул.

- Верю. Из-за провалившегося эксперимента нам пришлось значительно продлить работы на Кассандре, кардинально изменив состав атмосферы. Если виновато излучение Кузнецова, то больше проблем с ним не будет. Уже восемь детей родились там после окончания наших работ, пока с ними не зарегистрировано проблем.

- Где ваш ребёнок? - с нажимом спросил я.

- Там, где ему не угрожает окружающий мир, - Гарсия не шевелился и не отводил взгляд от сцепленных на коленях рук. - Мне помогли найти подходящее место. Это всё, что я мог для него сделать.