Глаза никак не хотели открываться. Тело согрелось, и было весьма приятно лежать на мягких простынях, но чей-то назойливый женский голос всё твердил:
– Вставай, хватит валяться.
– Ну, мам, – отмахивался он, – еще немножко. Мне сегодня никуда идти не надо.
– Встава-ай!
– Да, ну мама! – Димка наконец-то присел на кровати, с трудом пытаясь продрать глаза. Еще толком никого не видя рядом с собой, он руками нащупал странную кровать.
– Упс, а это не моя домашняя постель, – дошло, наконец, до него. – Да и комната, – обвел он мутным взглядом помещение, – больше похожа на медицинскую палату. – Дима поднял глаза наверх и увидел, что над его постелью висит в воздухе стеклянный купол, который видимо полностью закрывал спальное место. А рядом на стене мигает пиктограммами огромный светящийся экран.
– Барокамера, что ли? – удивился он. Помещение оказалось очень скромного размера. – И видимо местный дизайнер внедрял здесь концепцию «хай-тека», – профессиональным взглядом оценил работу «коллеги» Серебряков. – Но зачем такой стиль в медицинской палате? Хотя… Возможно в подводной лодке, такое и сгодилось бы… Блин! А может меня как раз, и подобрали на таком судне, я же практически тонул в море? – Димка, оглянулся назад и увидел женщину, голос которой его и разбудил. Стройная фигура, небольшого росточка, одетая в обтягивающий белый комбинезон, который мог служить, как медицинской формой, так и профессиональным комбинезоном. Вот только лицо этой женщины было каким-то непривычным. Димка сразу и не понял, что его напрягло во внешности дамы. Приятное молодое лицо, практически девичье, с короткой прической и практически без косметики. Большие голубые глаза, немного припухлые губы, естественного цвета, но лицо совершенно безэмоциональное, словно маска.
– А чего ожидать ей от неизвестного человека, случайно попавшего в этот стационар? – подумал Серебряков.
– Здрасьте, – кивнул ей Димка. – Вы пограничники? – вежливо поинтересовался он.
– Здравствуйте, – опять совершенно без эмоций ответила девушка, – как я могу к вам обращаться?
– Э-ээ… Дмитрий Серебряков. А где я нахожусь?
– Вы находитесь на судне, которое называется «Аттила»
– Ну, точно, на подводной лодке, – пришел к выводу Дима. – А куда мы направляемся? Или где мы сейчас стоим?
– Наш корабль направляется в порт назначения под наименованием «Селеста».
– Хм… Серебряков задумался. В районе Черного моря он не знал городов с таким названием, но в голове его всплыл один старый аргентинский телевизионный сериал, где героиню звали Селеста. Точно! – обрадовался он. – И имя это вроде испанское, или итальянское, а в переводе означает «небесная». Но Испания и Италия омываются Средиземным морем. Значит, мы должны будем проходить через Босфор! Или уже прошли?
– Подскажите мне, а пролив Босфор мы уже прошли? – поинтересовался у нее Димка.
– Да, – кивнула она. – Но наш капитан называет его туннелем Босфор.
– Ну что с них взять, – мысленно усмехнулся Серебряков, – одно слово подводники. У них своя терминология. – Простите девушка, а вас как звать? – Димка судорожно прикрылся руками, только сейчас сообразив, что на нем нет никакой одежды.
– Обращайтесь ко мне как Ингрид.
– Странное у неё построение фраз, – удивился Серебряков. – Ни «зовите меня Ингрид», ни «меня зовут», а обращайтесь ко мне… Видимо, из Прибалтики девушка, – подумал он. И лицо без эмоций, и построение фраз…
– Хорошо, Ингрид, а где моя одежда? А то ведь сами понимаете, что раз вы увидели голого парня, то вам придется выйти за него замуж! – попытался он схохмить. Но ответной улыбки от неё Димка так и не дождался.
– Здесь в шкафу, – подошла девушка к дверце, еле просматриваемой в стене, – есть рабочие комбинезоны и плавки. Выбирайте любые. Там же стоит и обувь. Она эластичная с изменяющимся размером. Переодевайтесь, я вас подожду в коридоре. – Ингрид плавно развернулась и, нажав рукой на сияющий квадратик противоположной стены, которая оказалась раздвижной дверью – вышла из отсека. Димка успел заметить длинный коридор за дверью, которая сразу же автоматически закрылась за девушкой.
– Ну, точно, подлодка, – успокоился он и, подойдя к шкафу, стал выбирать одеяние. Плавки или точнее трусы «боксеры» были все черного цвета из дышащего материала. Мешковатые комбинезоны с огромной горловиной, висевшие в шкафу, оказались только серого цвета. Димка, словно длинные брюки по самую шею, натянул на себя это одеяние, недоумевая, как такое можно носить, чтоб оно не спадало. Но через секунду одежда, словно живое существо, обтянуло тело парня словно латексное.
– Мля! – выругался Дима. – Как такое носить, я же не баба. Чувствую себя в нем словно проститутка! – Он попытался схватить себя за бок и оттянуть ткань немного в сторону. И тут произошло очередное чудо. Комбинезон «отпустил» свою жертву и стал более свободным. – Ну вот! – обрадовался Серебряков, – другое дело! – Хотя он немного и охренел от подобных технологий, никогда ранее не виданных, но быстро выкинул из головы мысль о «неправильной лайкре» – перейдя к обуви.
А вот ботинки Димку удивили в очередной раз. Он видел нечто похожее в спортивных магазинах из дайверской экипировки. Такую обувку называют или пляжными тапочками, или коралловыми ботинками, или дайверской обувью. Рифленая нескользящая подошва, прочный носок и усиленная пятка, а весь остальной материал ботинка состоял из эластичной дышащей ткани, которая несказанно удобно обхватывала и держала ногу. Размеры нигде не были указаны, и Серебряков с опаской стал натягивать выбранный ботинок, но тот, неожиданно легко наделся на ногу и оказался идеально впору. Попрыгав на месте, он удивился их легкости и комфортному расположению на стопе.
– Надо будет у них попросить себе такую парочку обуви, чтобы дома носить, – подумал Димка, поднося ладонь к светящемуся окошку на стене, как это делала Ингрид. – Ведь могут же делать нормальную обувь. Естественно… для подводников всё лучшее. – Выйдя в коридор, он увидел, что Ингрид развернулась и пошла быстрым шагом по овальному проходу куда-то вперед. Ступор от технологичной одежды сменился новыми интерьерными впечатлениями.
Коридор казался цельным, но Димка не обольщался, уяснив, что возможно он просто не успевает заметить очень тонкие контуры дверных проходов. Тем более что освещение коридора, непонятно откуда идущее, было приглушенным. Девушка подошла к цилиндру, находящемуся в конце прохода с двумя прозрачными продолговатыми окошками, который оказался лифтом. Привычно поднеся к дежурному проему руку, она открыла дверки и приглашающее махнула Димке рукой. Зайдя в лифт, он увидел, что на стене светятся всего три кнопки. Ингрид нажала на самую верхнюю, дверки закрылись, и лифт мягко устремился вверх.
– Ни фига себе подлодка, – удивился Серебряков. – Как минимум три уровня. И самое прикольное, что никакой вибрации от работающих двигателей. – Окна дверей на миг потемнели, и через мгновение перед пассажирами лифта в них появилось просторное помещение, напоминающее холл гостиницы или престижного офиса.
– Однако! – изумился Дима, выходя за спутницей в этот просторный зал. – Никогда не думал, что на подводной лодке могут быть такие громадные помещения. Да тут метров двадцать в ширину будет, – окинул он взглядом пространство, уставленное мягкими диванчиками, креслами, столиками и странными комнатными растениями. Помимо мебели, одну из стен украшала настоящая барная стойка, с витринами разномастных бутылок, но без самого бармена. В помещении никого не было, лишь из-за одного, самого разлапистого куста с широкими листьями выглядывали чьи-то ноги сидящего там человека обутые, в похожую на Димкину обувь. Но штанины их прикрывающие были абсолютно черного цвета. И уже совершенно невозможно было определить мужчине или женщине они принадлежат.
Ингрид повела Серебрякова через весь холл к одной из матовых дверей. Ладонь, поднесенная ею к сенсору – открыла дверной проем, и перед изумленным парнем появилось совершенно неожиданное помещение для подводного судна. Высокие куполообразные апартаменты высотой примерно метров в десять. Потолок был усеян мириадами звезд, словно Димка зашел в Планетариум. Посреди помещения находился огромный круглый стол, над которым прямо в воздухе сияла голографическая проекция неизвестной планетарной системы. Вокруг стола, по кругу были распложены уютные кресла, и только на одном из них, самом дальнем от входа, сидел мужчина, лицо которого пряталось за сияющей голограммой.
