ЕКАТЕРИНА снова смотрит то на зрителей, то на ПАВЛА, разрывающего на клочки блокнот. Снова слышно, как толпа митингующих скандирует: "Проституция! Проституция! Манекены!"
ЕКАТЕРИНА. Ты что делаешь-то?
ПАВЕЛ. Злюсь... Ты же хотела?
ЕКАТЕРИНА. Павел, как я тебя понимаю!.. ( Стоит за его спиной.)
ПАВЕЛ. Может, манекены-то вовсе и не мы, а они, они, стоящие за этим стеклом тесной стеной и жадно внимающие глянцевому западному быту...
ЕКАТЕРИНА. Они, Павел, они... ( Садится рядом. Нервно курит.)
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ. (ДЕНЬ СЕДЬМОЙ)
ЕКАТЕРИНА очищает пылесосом мягкую мебель. Она в ярком домашнем халате. ПАВЕЛ читает книгу. Он в шортах и в майке.
ЕКАТЕРИНА. Я эту мебель уже как свою ощущаю... Она ведь у нас и стоять будет...
ПАВЕЛ. ( Отрывается от книги. Тупо смотрит перед собой.) Пусть только Тимофей после этого попробует когти об нее точить, я ему голову оторву... Такой ценой она нам достается...
ЕКАТЕРИНА. Ладно ты, что... Он же в прихожей когти точит, пенеплен там рвет...
ПАВЕЛ. Я ему порву, как мы вернемся...
ЕКАТЕРИНА. Что это с тобой? То он ему каждый день литр молока покупает, нагревает, поит... А тут ругает!
ПАВЕЛ. Да ну его! Жирнючий такой стал!..
ЕКАТЕРИНА. А я так по Антошке соскучилась... Как он там? Даже не знаю! Скучает, наверно... Не дай, бог, мать еще поведет его гулять мимо нашего магазина, вообще, кошмар будет...
ПАВЕЛ. Да не поведет, наверно... Ты же предупредила?! Что, у нее, головка тыковкой, что ли?
ЕКАТЕРИНА. Это у твоей матери головка тыковкой, а у меня мать нормальная, и нечего ее обижать!
ПАВЕЛ. А что я сказал-то? Что? Что я, Америку открыл, что ли, что сказал, что у нее мозги куриные?
ЕКАТЕРИНА. Таким ты стал... Как твой отец...Я тебя раньше никогда таким не видела...
ПАВЕЛ. Ну извини, извини... Не хотел! Книгу мне эту паршивую подсунули - "Богатей, а то проиграешь!" Советы для начинающих бизнесмонстров тут. Сами, наверно, эту дрянь читают, а я не могу... ( бросает книжку ) Тебе тоже роман дали любовный, "Обнаженное сердце" - называется... Про трагическую любовь двух лесбиянок... Одной - восемнадцать, а другой - за восемьдесят, и никакого климакса, представляешь? Ну у них и вкусы! А сначала не разрешали, гады такие. Я бы знал, из дома бы книги принес, Толстого там, Достоевского взял, и сидел бы, читал... У меня много непрочитанного накопилось...
ЕКАТЕРИНА. Одно у тебя имя - чтец... ( ПАВЕЛ пристально смотрит на нее ) Извини!
ПАВЕЛ. А ты тоже хороша! На кухне жалюзи повесила! До сих пор понять не могу, зачем... Перед друзьями же стыдно!..
ЕКАТЕРИНА. Как зачем? Рекламируют же: "От солнца любопытных глаз защитят вас жалюзи..." Не зря ведь, наверно? Как ты думаешь? Во всех офисах и в наших, и в заграничных висят, между прочим, и ничего, никто не жалуется, ведь это же удобно!.. Слышишь, просто удобно!..
ПАВЕЛ. Так то ведь в офисах...
ЕКАТЕРИНА. А чем дома хуже? Ты всех видишь, а тебя никто... Это же здорово!.. Можно поднять, можно опустить... Утром встанешь, шмыг на кухню, вжиг-вжиг-вжиг, и все... Двадцатый век на дворе... А занавески - это пошло!..
ПАВЕЛ. ( ставит рядом с диваном табуретку и закидывает на нее ноги ) Давай, что ли, поиграем, как вчера...
ЕКАТЕРИНА. Да надоела уже игра эта... И я же, видишь, пылесошу... Кстати, как правильно, ты же филолух?
ПАВЕЛ. Пыле-сосю... Короче, пыль сосешь... Ну ладно, не хочешь - не надо... Я один поиграю. Потренирую память. Итак... Вчера... Я подарил тебе кухонную посуду, самую лучшую, с антипригарным покрытием, какую ты и хотела - "Цептер", называется. Ты подарила мне зачем-то "Гербалайф" этот вшивый. Зачем? Я ведь еще не толстый. В отместку, наверно.
ЕКАТЕРИНА. Не весь "Гербалайф", а этот, для повышения потенции только... Корень жожоба, кажется... Фу! То есть нет! Ну, напомни, как называется... Да ты знаешь! А! Супер-Йохимбе экстракт! Во!
ПАВЕЛ. Ах, вот как? Экстракт, значит... Ну ладно. Я подарил тебе стиральную машину "Индезит", чтобы уберечь твои нежные ручки от покраснения. Ты подарила мне в благодарность музыкальный центр "Техникс" для услаждения слуха. Молодец, детка! Спасибо!
ЕКАТЕРИНА. Ну я же знаю, что ты давно о нем мечтаешь.
ПАВЕЛ. Едем дальше. Я подарил тебе бриллиантовое колье, как у королевы Анны...
ЕКАТЕРИНА. Зачем мне колье, если у меня еще платья нет достойного?
ПАВЕЛ. Не спеши, детка, не спеши... Ты подарила мне спортивный автомобиль "Феррари" красного цвета. У, класс!
ЕКАТЕРИНА. Только зачем он тебе? Все равно прав нет!
ПАВЕЛ. Ничего, получу еще! Едем дальше! Я подарил тебе платье принцессы Дианы...
ЕКАТЕРИНА. Зачем оно мне нужно, ношенное-то?
ПАВЕЛ. Она его, может, только один раз всего и надевала...
ЕКАТЕРИНА. Все равно я его носить не буду!
ПАВЕЛ. Ну ладно, как хочешь. Все равно продать можно будет, деньги выручить... Что там у нас дальше? Ты подарила мне компьютер какой-то...
ЕКАТЕРИНА. Навороченный, знаешь, со всеми прибамбасами...
ПАВЕЛ. Чего? Выключи свой пылесос уже!
ЕКАТЕРИНА. Самый навороченный, говорю, компьютер...
ПАВЕЛ. Зачем он мне нужен-то?
ЕКАТЕРИНА. Ну, я не знаю... Уроки свои загонять туда будешь, что ли... Ну все же сейчас все делают на компьютерах...
ПАВЕЛ. Если все делают, не значит, что и я должен...
ЕКАТЕРИНА. Не угодишь ему, на фиг, привередливый такой...
ПАВЕЛ. Не мешай, ладно? Я подарил тебе... Я подарил тебе... Ага, дворец! Представляешь, целый дворец я тебе подарил с зеркалами и люстрами, а ты еще чего-то ворчишь, недовольна чем-то! Да на твоем месте я бы вообще помалкивал - такой мужик у нее есть, всем мужикам мужик, дворцы ей дарит настоящие... А ты...
ЕКАТЕРИНА. Да ладно... Если бы на самом деле... Где он, твой дворец-то? Где? Что-то я его не ощущаю...
ПАВЕЛ. Это же игра, дура...
ЕКАТЕРИНА. Сам дурак! Чего ругаешься-то?
ПАВЕЛ. А ты умная, что ли? Была бы такой, в игру бы не встревала... Итак... Что там дальше? Я подарил тебе замок... То есть - тьфу! - дворец...
ЕКАТЕРИНА. Ты чего плюешься-то? Чего плюешься? Я убираю, а он тут же следом плюет!
ПАВЕЛ. Ты меня уже бесишь! Я подарил ей замок... Опять! Я подарил ей дворец... Она подарила мне... Она... подарила...
ЕКАТЕРИНА. Ничего я тебе не дарила!..
ПАВЕЛ. Ну в чем дело-то, а? Ты что, совсем, что ли, уже? Я подарил ей дворец, она подарила мне... подарила...мне... Не помню! Чего я тебе подарил-то там?
ЕКАТЕРИНА. Я же сказал тебе, ничего! Ты понял?
ПАВЕЛ. Ты что возникаешь-то? Что я тебе подарил? Не помню... Забыл! Забыл, что подарил. А!Я подарил тебе дворец, а ты подарила мне... Ну что же? Что же? Да что же ты мне подарила такое, что я даже и не помню. Наверно, ерунду какую-то, мелочь, пустяковину, и это после того, как я дворец ей подарил... Ничего себе благодарность! Спасибочки!
ЕКАТЕРИНА. Ты что несешь-то? Что несешь? Я квартиру нашу пылесосю... пылесошу... В-общем, пыль сосу, а он здесь на диване сидит и базлает... Все вы, все вы, мужики такие... Как дома он сидел, так такой ласковый, нежный был... А как в витрине оказался, сразу как собака стал... Точно с цепи сорвался, лает, укусить норовит!..
ПАВЕЛ. Это ты с кем разговариваешь? Какая я тебе собака? Какая собака? Что ты такое городишь? Совсем уже голову здесь потеряла, за стеклом...
ЕКАТЕРИНА. Тише! Паша, тише! Смотри! Полгорода там собралось! Ого!
ПАВЕЛ. Ничего себе! О-го-го! Че деется-то, че деется?! Толпень какая! И с зонтиками все! Они друг на друга даже запрыгивают, так интересно.
ЕКАТЕРИНА. Никогда еще такого не было, даже в первый день. И с камерами тоже стоят! Под дождем-то! А мы с тобой уже популярными в народе стали. Выйдем, на улицах нас, наверно, узнавать будут...
ПАВЕЛ. Нежелательно бы это... Ну ладно! Будем смотреть сегодня вечером по телику! Наверно, скажут: "Голливудская любовь дала трещину."
