Должность: кладовщик

Характер: взрывной

Состояние: усталость

Я смотрю на его силуэты, и на синем фоне пульсирует головная боль. Понятно. Но он храбрится – молодец!

– Готов к труду и обороне! – приветствует меня Гарик. Таким голосом раненный боец в кинофильмах всегда умоляет его бросить.

– Проспал? Опять вчера в танки тренировался?

– Ага, взял пару пива и решил обмыть абонемент с командой. Но всё! С сегодняшнего дня режим. Маринка к вечеру тоже подъедет. Так что поехали – нужно успеть приехать пораньше, чтобы хотя бы на пару накачанных задниц позырить.

– Понятно, постараемся. Но загадывать не буду. Сам знаешь, что если загадаешь, то обязательно что-либо произойдет.

Я стараюсь не загадывать на определенное время – всегда какая-нибудь дрянь произойдет и выбьет из колеи. Договорились на плюс-минус пять минут и баста. В это время как раз всё и получается.

Приезжаем на работу, и мне преподносят сюрприз – Карина заболевает и остается сегодня дома. Олеся дуется, но без своей напарницы троллить меня не хочет. Некому оценить её колючий юмор. Александра подготавливает какой-то важный договор, поэтому носится из кабинета в кабинет, как кошка с наскипидаренной пятой точкой. День проходит спокойно. Юрий Геннадьевич сдержан и невозмутим. По сосредоточенному лицу ничего нельзя прочитать. Смайлик тоже ни о чем не говорит. С такими начальниками никогда не чувствуешь себя уверенным в завтрашнем дне – кто знает, что у него на уме?

Правда после работы происходит мелкая неприятная встреча, но она не очень влияет на общее состояние. В курилке оказывается Владимир Квадратов, мой бывший друг и коллега по складу. Как его плющило, когда я ушел с одной должности и перешел на другую… Он и до сих пор бегает и сплетничает за моей спиной. Девчата из бухгалтерии иногда его речи передают. Вот так работа разделяет друзей…

– Вы что, собрались животиками потрясти? Да вас же ни один тренажер не выдержит, – пухлые губы растянуты в улыбке, а глаза скашиваются на стоящего рядом коллегу. Таких типов любят показывать в американских комедиях – здоровяки-красавчики, которым обязательно нужна поддержка других ребят.

– Да, надо подкачаться к лету. Походим, посмотрим. А то от сидячей работы уже мозоли на заднице, – предугадываю его следующую подколку.

– Ну-ну, вы там не сильно на качков засматривайтесь, а то нам только гомиков не хватало на предприятии.

 Вот как я с ним столько времени общался? Раскол между нами произошел после того, как он в одной из пьянок признался, что трахнул бы жену нашего общего друга, Кирилла. В этот момент мне стало мерзко и неприятно, словно его стошнило в мою тарелку. Я тогда встречался с Маринкой и спросил Владимира, не признается ли он Кириллу, когда меня рядом нет, что трахнул бы мою подругу? Тот замялся и ответил, что никогда не разговаривал с Кириллом на эту тему. Вот этой заминки я и не смог ему простить, всё больше и больше отдалялся от него.

– Не переживай за нашу ориентацию. Следи за собой, будь осторожен! – декламирую я ему и отхожу в сторону. Неприятно общаться. И ему и мне неприятно. Такое чувство всегда возникает между бывшими друзьями.

Веселая улыбка Гарика виднеется издалека. Из проходной он появляется тоже как Чеширский кот – сначала вылезает улыбка, а потом показывается и довольный владелец. Он не может долго сдерживаться. Хотя на ступеньках проходной делает серьезное лицо и даже прикуривает сигарету. Я жду. Проходят полминуты молчания, и Гарик расплывается всё в той же радостной улыбке. Смайлик над его головой аж подпрыгивает.

– А теперь рассказывай, – говорю я ему, пока он снова не начал натягивать серьёзную мину.

– Да чего рассказывать-то? Выхожу сейчас из своей каптерки и наблюдаю такую картину – выезжает на погрузчике Серега Скалов и болтает по телефону. А на вилах везет сразу три поддона с рулонами. Башенкой составил, эквилибрист хренов. В общем, едет, болтает ерундой, а вверх не смотрит. А на складе видел какой высоты ворота? Вот он верхним поддоном и зацепил за перекладину. Поддон звезданулся на пол, разлетелся по всему складу, а Серега почесался и давай орать в трубку: «Мишка! Я из-за тебя поддон опрокинул! Давай приходи помогать!» Вот я и ржу – Серега уронил, а Мишка виноват. Сейчас вместе по полу ползают, рулоны собирают.

– Да? Надо же это зафиксировать. «Херку» составить, объяснительную взять, – Владимир выбрасывает окурок и спешит к проходной.

– Хорош тебе, Вован. Сейчас пацаны соберут, и никто ничего не узнает, – Гарик преграждает путь Квадратову.

– Ага, сейчас соберут, потом соберут, а нам придет претензия и что тогда? Остальные платить будут? Не лезь, ты ещё за свои косяки не отчитался! – Квадратов обогнул Гарика и поспешил на место происшествия.

 Гарик смотрит ему вслед, сплевывает и поворачивается ко мне. На лице виднеется недоумение. Я его понимаю, он всегда заступается за ребят, не то что…

– Гнида, – констатирует Гарик. – Как сам плиту с предприятия крал и налево продавал, так всё нормально было, а сейчас… Нельзя таким людям даже грамма власти давать. Они всё под себя гребут. Вот вертухай бы из него получился хороший.

– Забей! И в следующий раз держи язык за зубами. Ты вот прикольнулся, а он сейчас на ребят служебную записку напишет и их оштрафуют.

– Нет, ну был же нормальным человеком. Что за вожжа под хвост попала? Когда же успел такой скотиной стать?

– Перестань, не накаляйся. Сейчас всё на штанге выместишь. Побереги нервы.

Гарик продолжает возмущаться, но я включаю музыку громче и выезжаю с территории. Через триста метров Гарик перестает бурчать и переключается на политику. Я его понимаю – на складе жёсткая система и если ты не прогибаешься под начальство и не лижешь зад, то постоянно на тебя пишут жалобы и доносы. И так почти везде, в каждой фирме и на каждом предприятии. Что на нижнем уровне, что на высшем. На высшем уровне даже круче – судьба подчиненного решается в обычном разговоре. Один начальник всего лишь упрекает другого в нерешительности по отношению к подчиненным. Звучит всего лишь упрек и человек уходит на улицу искать другую работу.

Музыка не бодрит, Гарик бубнит что –  то об отношениях Белоруссии и России. Хорошо ещё, что от Украины отстал, а то чуть ли не каждый вечер приходилось выслушивать домыслы и предположения. Иногда отвечал ему, и тогда лились телевизионные шаблоны, которые нормальным людям вообще не интересны. Я уже устал объяснять Гарику, что в погоне за рейтингами и просмотрами на экраны вываливается одна лишь грязь и убийства. Уж лучше почитать в интернете, или вообще взять какую-нибудь книгу из классиков, например Шекспира.

А пока я так думаю, мы подъезжаем к спортзалу. Бежевого «Фольксвагена» не видно на парковке, значит, мы опережаем Оксану и сможем чуточку размяться до её прихода. Войти в форму, так сказать.

– Ой, наши будущие мужья приехали! – Людмила так широко растягивает губы, что становится похожа на Джокера из фильмов про Бэтмена.

– Девчат, внесу ясность, пока не случилось плохого – на роль будущего мужа могу претендовать лишь я. Мой друг уже женат. Кстати, где твоё кольцо? – я смотрю на загорелую руку Гарика, где на безымянном пальце обозначается белый след от кольца.

– Да я… – мнется Гарик и поглядывает на смеющихся администраторов. – Да я специально снял, чтобы грифом штанги не помять.

– Ну да, смотри, чтобы жена тебе ненароком чего-нибудь не помяла, – подмигиваю я ему и поворачиваюсь к девушкам. – Вы говорили, что первое занятие можно бесплатно провести с инструктором? Может, он покажет нам, с какого края браться за рукояти?

– Да, переодевайтесь, а я вас познакомлю с Сергеем. Эх, жаль, что такие кандидаты в мужья отпали, – с притворным вздохом говорит Екатерина.

 Девчата прыскают, глядя на смущение Гарика. Его лицо медленно приобретает цвет помидора, при взгляде на меня в его глазах читается обещание страшной мести. После переодевания нас провожают до вчерашнего накаченного самца. Сегодня он копается в планшете «Леново» и делает вид, что страшно занят. Катерина перекидывается с ним парой слов и один из богов «Олимпфита» снисходит до общения.