Прямо перед ней стоял рыжеволосый юноша, с ухмылкой на тонких выразительных губах. Его карамельные глаза поблескивали в темноте, словно огоньки свечей. Не было никаких сомнений в том, что он искренне потешается над девочкой.

— Я думал после встречи с египетскими богами, тебя уже ни чем не удивить, — насмешливо заметил он, криво улыбнувшись.

Девочка придирчиво оглядела парнишку с ног до головы, убедившись в том, что видит перед собой странного дождливого юношу из Нижнего Новгорода.

— И так, ты судя по всему еще один страж, — обреченно выдохнула Даша. — А куда делся Холод?

Юноша пожал плечами.

— А ты видишь вокруг сугробы? Погода крайне нестабильна, так что до прихода холодов я его замещаю, — лаконично заметил юноша. — Мое имя — Клён.

Девочка нахмурилась. Так значит, четыре стража — четыре времени года. Холод — зима, значит Клён — осень, а где-то еще болтаются весна и лето.

— Так и есть, — подтвердил юноша, тряхнув головой. — Я один из четырех стражей, ты — хранительница равновесия, а те люди у тебя за спиной — нелегальные эмигранты из темных миров. Они явились сюда уже после смерти Виктора и не успели пройти паспортный контроль и получить разрешение на миграцию в человеческий мир, поэтому они сидят тут уже довольно долгое время, в ожидании оформления документов. Сегодня последний день, когда ты можешь вступить в законные права на наследство.

По мере рассказа Клёна, глаза девочки постепенно желтели, и к тому моменту как он прервался, напоминали два золотистых цимофана с вертикальной бороздкой зрачка.

— Эмигранты? Не понимаю, о чем ты говоришь. О каком наследстве идет речь? — растерянно переспросила Даша.

Клён нахмурился.

— Как я и ожидал, этот ледяной красавчик, не рассказал тебе о завещании. Потратил столько времени впустую, а потом был вынужден уйти. А мне как всегда выполнять его работу, — пробурчал Клен. Указав рукой на дверь квартиры, которую девочка подпирала, он многозначительно произнес. — У тебя там квартира полная нелегальных эмигрантов из темных миров. Своим появлением здесь ты подтвердила готовность вступить в должность Хранительницы. Один из стражей равновесия вполне способен это подтвердить, так что я назначаю тебя Хранительницей Антрацитовых врат и дарю тебе силу, позволяющую сохранять равновесие между двух миров.

Даша во все глаза смотрела на Клёна. Юноша выглядел абсолютно невозмутимым. Склонив голову, он взмахнул рукой. Сноп золотистых искр взвился в воздух, и, образовав витиеватую печать, тысячами игл обрушился на руки Даши. Девочка едва слышно вскрикнула, когда острая боль пронзила обе ее ладони, на которых тут же образовались две магические печати.

— Что это? — ошарашенно спросила Даша, взглянув на рваные черные отметины, запечатлевшиеся на её руках.

— Печати конечно, — невозмутимо ответил страж. — На правой руке та, что дает разрешение на пребывание в человеческом мире. На левой та, что запрещает пребывание на территории человеческого мира ближайшие полгода. После истечения срока отказа, можно подать запрос повторно.

Происходящее никак не укладывалось у девочки в голове. Да, она не знала, в чем заключается работа Хранителя. Но она и предположить не могла, что станет представителем миграционной службы.

— И как я должна понять, кому я могу разрешить пребывание, а кому нет? — непонимающе уточнила Даша.

Клён усмехнулся.

— Ну, ошибки неизбежны. Скорее всего сперва их будет довольно много, для того и нужны стражи. Мы призваны, чтобы исправлять совершенные тобою оплошности. У Виктора их было немного, так что мне зачастую приходилось скучать.

Отстранив девочку в сторону, Клён отворил дверь, втолкнув её обратно в квартиру.

— Предлагаю разобраться с ними, как можно быстрее. Многие из них уже долгое время ожидают решения Хранителя.

Оказавшись в коридоре, Даша в удивлении обнаружила, что в этот раз, когда хлопнула дверь, каждый, кто здесь находился, заметил ее присутствие. Кто-то зашептался, другие поднялись со своих мест в ожидании ее дальнейших действий. Выступив вперед, Клён громко заговорил, обращаясь ко всем присутствующим.

— Попрошу освободить кухню, госпожа Хранительница примет вас всех в порядке живой очереди, — его голос звучал так грозно, что вряд ли кто-либо решился бы с ним поспорить.

Кухня тут же опустела. Поставив на плиту чайник, Клён пригласил войти первого в очереди. Им оказался взрослый мужчина, приятной наружности.

— Ваши документы, — скомандовал Клён, и мужчина тут же выложил на стол различные свидетельства, сертификаты и дипломы, удостоверения личности и несколько разных визитных карточек. Клён бросил на них беглый взгляд.

— Насколько понимаю, в тёмных мирах вы известный кондитер, снимались во многих телешоу и вели собственные передачи. Почему вы вдруг решили мигрировать в человеческий мир? — поинтересовался страж. — Славы в своем мире для вас уже не достаточно?

Мужчина улыбнулся.

— Всегда интересно узнавать что-то новое, я не раз был в туристических поездках в человеческом мире, и решил, что здесь не хватает поистине изысканный сладостей. Поэтому я хочу открыть здесь сеть кондитерских с волшебными сладостями, — признался кондитер.

Даша удивленно вскинула брови.

— Волшебных? Это метафора или вы имеете в виду настоящее волшебство?

Мужчина негодующе всплеснул руками.

— Разумеется настоящее! Какое же еще? Например, у меня есть конфеты, дающие возможность летать, или те, что помогают в одно мгновение скинуть вес на десять килограммов, есть и те, что дают возможность говорить на иностранных языках. Пироги, от которых человек становится невидимым.

Даша удивленно взглянула на Клёна, тот с усмешкой взирал на кондитера.

— Простите, — осторожно начала Даша, — вам известно, что большинство людей в волшебство не верит? В человеческом мире волшебства не существует. И это хорошо, потому что, если вы откроете магазин с волшебными кондитерскими изделиями, вы измените целый мир, и скорее всего к худшему. Люди перестанут чему-либо учиться, и стремиться к своей цели. Подобные сладости превратят людей в безвольных животных. Преступники станут покупать ваши пироги, становиться невидимыми и воровать, модели до смерти похудеют от ваших чудесных конфет. А лингвистов на Земле станет столько, что в этой профессии пропадет всякая необходимость. Прошу прощение, господин Свистдин, но на данном этапе я одобрить вашу миграцию не могу. Вам следует пересмотреть свой проект и подать документы на оформление через полгода.

Высказав свое мнение, Даша откинулась на спинку кресла, чтобы перевести дух. Кондитер буравил девочку взглядом полным ненависти.

— А не слишком ли вы молоды, чтобы выносить подобные решения? — поинтересовался он, нагло ухмыльнувшись.

Клён бросил на кондитера предостерегающий взгляд.

— Вы только что усомнились в компетентности Хранительницы Антрацитовых врат или мне это только показалось? — прошипел рыжеволосый, сузив глаза.

Кондитер вскинул руки вверх, жестом показывая, что отказывается от собственных слов.

— Вовсе нет, прошу прощения, господин Клён. Мне не стоило вести себя подобным образом, — наигранно запричитал кондитер.

Клён протянул девочке паспорт, сильно походивший на те, что использовались в человеческом мире. В нем было всего несколько страниц, не бумажных, а столь плотных, что по своей фактуре они походили на пластиковые карточки. В нем указывалась принадлежность к клану и расе, профессия, судимость, если та имела место быть. В графе национальности у кондитера стояло неизвестное Даше слово «эсфир», походившее скорее на имя.

Открыв страничку, на которой проставлялись визы, девочка приложила к ней свою левую ладонь. Глаза кондитера сузились, его определенно не устраивало вынесенное Хранительницей решение. Собрав со стола документы, он склонился, окинув Дашу полным презрения взглядом, после чего охотно вышел из кухни.

— Кажется, сегодня ты заработала очень могущественного врага, — насмешливо заметил Клён.