– Да, вот так. Умница. Продолжай.

Его ладони легли рядом с моей головой и уперлись на спинку сидения. Мужчина толкнул меня, навалился, вводя член глубже, чем неминуемо вызвал приступ тошноты. Подумала, что он отстранится, побоявшись за неприятные последствия.

Но мужчина только хмыкнул в ответ на вполне ожидаемую реакцию и вставил член еще глубже, больно впечатав мою голову в спинку сидения.

Шея затекла, ломота, идущая от затылка, продолжала усиливаться. Я замычала, схватившись за его бедра и тщетно толкая их от себя. Мужчина же продолжил мучить мое горло, вытаскивая член наполовину и снова засаживая до самого основания. Медленно двигался, неторопливо, растягивал собственное насильственное удовольствие.

– Терпи, моя хорошая. Папочка будет дрючить тебя долго и мучительно. А потом, так и быть, отвезу хоть до самих ворот рая, но только в том редком случае, если удовлетворишь меня по полной программе. А я очень прихотлив, предупреждаю сразу…

Слюни мои текли на грудь стабильным ручейком, рвотный рефлекс не прекращался, нестерпимо ныла область затылка, глаза хлопали, до сих пор не принимая, что это происходит со мной наяву. Мужчина не обращал внимания на безутешные истерики и физические страдания, не говоря уже о моральных; ему было абсолютно наплевать даже на то, что я вот-вот испачкаю рвотой его солидного и сидение джипа.

– Ручками себе помогай, моя хорошая. – прошептал он, аккуратно поглаживая меня по волосам. Жалел, как отец ребенка.

Ничего мне не оставалось, кроме как покориться его воле. Я послушно погладила напрягшуюся мошонку, хоть и была готова орать от унижения. Мучитель взял меня за голову и насадил на себя, не давая отстраниться. Некоторое время он стоял, не шевелясь, пока член пульсировал в моем горле, рывками выбрасывая сперму.

Со мной никогда так унизительно не обращались… Я даже мужу подобного делать не позволяла, считая оральный секс постыдным и неприятным занятием, которое можно потерпеть, но только в его день рождения. А тут меня использует, как хочет, незнакомый гад, маньяк, которому и слова против не могу сказать, иначе изобьет и выбросит полуживую. Если не убьет.

– Спасибо за маленькую приятность. Умеешь сосать, моя хорошая. А теперь держи. – постучав по моему лицу членом и измазав его остатками спермы, мужчина достал из кармана презерватив. – Надевай его быстренько, но без помощи ручек. Буду тебя трахать.

Мучения еще не закончены. А я так надеялась, что он меня отпустит… Я ведь переступила через себя и сделала все, чтобы ему было приятно. Стерпела, хоть и мечтала откусить его член! Но все ужасное только начинается…

Не готова я другого мужчину в себе чувствовать, от мужа отвыкнуть не успела. Но разве маньяка волнуют мои личные драмы? И заикнуться бы, а вдруг он не настолько плох и проникнется, но боюсь, что снова ударит.

Только я справилась с задачей, натянув резиновое изделие губами, что оказалось очень даже нелегко, мужчина торопливо развернул меня спиной к себе, наклонил. Рука его легла на мою попу, пальцы другой сдвинули край белья.

– А трусики-то лишние здесь. Да и мокрые, к тому же. Что скажешь, моя хорошая? Кончить успела даже?

– Не надо, пожалуйста.

Мне стало стыдно. Тело совсем не понимает, что его насилуют? Я, скорее всего, замокрела еще тогда, когда ощутила поцелуй, дикий и более приятный, чем все остальное, что стерпела потом. Все то гадкое вино в голове спутало грешное с праведным! Представить мужа хотела, дура!

Не успела и отругать себя, как закричала от боли. Мужчина вошел в меня грубо и сразу. Его член был слишком большой, чтобы поместиться во мне безболезненно. А чтобы я не удрала, этот урод держал меня за волосы, при этом с силой их дергая в такт собственным движениям.

– Узкая ты. – с насмешкой цедил он сквозь зубы, на миг оказавшись у моего уха. – Меня ждала, значит. Молодец, моя хорошая!

Рука тут же переместилась с волос и легла на мой рот, другая плотно прижимала к себе, пока мужчина жестко и размашисто насиловал меня. Мне казалось, что он меня порвал, ведь зашел так далеко, что уже тыкает в желудок чем-то острым, но никак не членом, настолько было больно.

– Садись на меня. Твоя очередь стараться. – прохрипел он спустя некоторое время. – Хочу видеть твое красивое личико, моя хорошая.

Как я не сопротивлялась и не умоляла дать мне уйти, пришлось сделать все в точности, как он хотел. Насадилась и принялась скакать, с открытой ненавистью глядя в его жестокие черные глаза. Мужчина довольно улыбался, трогал мою грудь, целовал шею, вытирал слезы со щек вместе с потекшей косметикой, которые лили, не переставая… А я двигалась на нем, мерзопакостном извращенце, испытывая лишь острую боль. Только и мечтала о том, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

***

Насытившись вдоволь, он высадил меня рядом с перекрестком, откуда забрал, и сказал, чтобы валила подобру-поздорову. Сумочку, как и одежду, выбросил из окна. И это невзирая на холод под утро. Голой меня выпер из машины! Не понравилось ему со мной, видите ли, таких до дома не подвозит. Мол, слишком много дрыгалась, когда не надо, и ленилась, когда надо было проявить чувственную активность.

А если кому расскажу об изнасиловании или пойду в полицию, его люди меня найдут и прирежут. И он будет первое время напоминать о себе, чтобы не расслаблялась. Сказал, что знает, как меня зовут, адрес и где работаю. Придет обязательно!

Мог бы и не предупреждать, я все равно не стану распространяться об этом. Вынести такое издевательство, стерпеть унижение – это ад, но еще полбеды, но рассказать об этом не смогу никому и никогда.

Заплаканная, в порванной блузе, в юбке набок под грязным пальто, без туфли, без колготок и трусов, я доковыляла до квартиры и тут же набрала ванну. Сняла с себя все и легла в горячую воду, завопив так громко, что собственные уши заложило. Теперь могу спокойно себе кричать, пока голос не сорву. Можно делать все, обидчик не слышит и не услышит. Пока стирала запекшуюся кровь с промежности и бедер, раздиралась от воплей.

Как жить с этим? Как справиться? Как забыть? Как спастись? К кому броситься, чтобы помогли и не дали вскрыть вены прямо сейчас???

***

Провыла волком неделю, затем не выдержала и позвонила маме, попросила ее срочно приехать. Самочувствие оставляло желать лучшего, не только душевное, но и физическое: вероятно, от стресса поднялась температура и стабильно держалась на высокой отметке на протяжении нескольких дней. Вдобавок к бредовому состоянию, усилились боли внизу живота, а нужных лекарств в доме, как назло, не оказалось. На улицу не выйду ни под каким предлогом, даже если пистолет ко лбу приставят. Так и помру от болей, сожжет меня температура заживо, но не покину пределов квартиры.

Даже отключила телефон, чтобы с работы не доставали, а коллеге тысячу перевела с карточки на следующий же день после адской ночи. Боялась к окну подходить, не то, что двери открывать. А вдруг насильник следит за мной прямо сейчас? Сказал же, что знает, где я живу, и придет. Или уже пришел, за дверью стоит? Я не смогу вынести этих чудовищных испытаний дважды, позора хватит на целую жизнь вперед. Лучше умереть сразу. Поначалу, как вернулась домой, пришел в голову именно этот способ избавления от душевных страданий. Забудусь раз и навсегда, и не будет меня завтра. Но потом осознала, что мама пойдет следом за мной. Не вынесет ее слабое сердце моей смерти. Не могу так поступить с мамой… А вдруг не умру, а муж ведь подумает, что из-за него хотела с жизнью покончить. Мама все равно бы ему сообщила, поскольку не в курсе, что мы с Колей разошлись.

Скорый переезд мамы в мою квартиру на долгое время подарил маленькую, но стабильную надежду выкарабкаться из психоза и страшной депрессии. Мама с порога поняла, что-то со мной случилось, но подробно расспрашивать не стала.

Ухаживала за мной, как за ребенком, чай с медом в кровать приносила каждое утро, а молоко по вечерам. Пяти минут не проходило, настолько часто мама целовала меня в лоб, беспокоилась. Для нее причины моего заболевания оставались загадкой, ведь никаких простудных симптомов она не замечала.