– Мне пора, пока. – сказав Римма встала с места и начала уходить.
– Пока, еще увидимся.
После беседы с другом, Руслану стало легко на дуде и с легкой душой он вошел обратно в дом.
– Мама, ты где мама? – Руслан стал звать маму поднимаясь по ступеньке на второй этаж.
Мая была настолько перегружена своими мыслями, что не слышала, как зовёт её единственный, самый близкий и дорогой ему человечек. Руслан дойдя до двери комнаты матери, тихонько открыл дверь и низким голосом позвал её. – Мама! Только тогда Мая услышала голос сына и дёрнулась как будто очнулась от гипноза. Она посмотрела на сына, встала с места и направилась в его сторону. Обняв его, её слезы повторно хлынули из её глаз, ведь она осталась совсем одна, и только Руслан был живым напоминанием о прошлом счастье. Он так был похож на отца: высокий, стройный; с несколько бледным лицом, черты которого были тонки и выразительны; чёрные слегка волнистые волосы, прядями спадавшие на плечи, оттеняли ещё более белизну лица, а большие, тёмные, малоподвижные глаза излучали тепло и ласку, как и глаза мужа. Они придавали ему своеобразное выражение, как-то сразу приковывавшее внимание. Лёгкая складка над бровями, привычка несколько подаваться головой вперёд и выражение грусти, по временам пробегавшее по красивому лицу, – это всё, чем сказалась слепота в его наружности. Его движения в знакомом месте были уверенны, но всё же было заметно, что природная живость подавлена и проявляется по временам довольно резкими, нервными порывами. Она понимала, что должна жить ради сына, поэтому приняла твёрдое решение: никогда не связывать свою жизнь ни с кем и посвятить себя, целиком, сыну.
Прошло двенадцать лет. В двадцать два Руслан стал привлекательным парнем, хорошим человеком, и Мая очень гордилась им.
Однажды Римма пригласила Руслана на свой день рождения. Он очень обрадовался и попросил у матери совета в выборе подарка. Мая знала, что Руслану очень нравится Римма и решила отдать сыну свой браслет, который ей достался от бабушки.
Наступил вечер торжества в доме Риммы. Руслан тщательно вымылся, оделся и был готов пойти на день рождения. Мая, увидев Руслана, заплакала.
– Что случилось, мама? Почему ты плачешь? – с тревогой в голосе спросил Руслан.
– Ничего, сынок, просто сейчас ты очень похож на отца, – ответила Мая.
– Да? Расскажи мне немного, каким он был?
– Он был красивым и очень хорошим человеком, – с грустью ответила Мая. – Но давай не будем о прошлом, иди сынок, а то опоздаешь на вечер.
– Хорошо, мам, только обещай, что ты не будешь больше плакать, – попросил Руслан.
– Хорошо, обещаю, ну всё, беги,– ласково улыбнувшись, ответила Мая.
Уже в дверях Руслан обернулся, глядя на мать незрячими глазами, и сказал:
– Я тебя очень люблю, мама, береги, пожалуйста, себя.
– Я тебя тоже очень люблю, сынок,– сказала Мая, и сердце её почему-то защемило от тоски.
Руслан поспешно вышел из дома. В доме Риммы его ждали и очень обрадовались ему.
– Почему ты опоздал? Я уже начала думать, что ты не придёшь,– журила его Римма.
Идём, я познакомлю тебя со своими друзьями.
Римма представила Руслана гостям, а в конце познакомила со своим парнем, Назаром. Руслан был неприятно поражён. Настроение его заметно ухудшилось, он не расслышал вопроса Назара о том, что у него в руках, и только, когда тот повторил вопрос, вспомнил про подарок.
– Ах, да, это тебе, Римма, небольшой подарок от нас с мамой.
– Какой красивый браслет! Руслан, большое спасибо за такой чудесный подарок! – восторженно защебетала Римма и поцеловала его в щеку. Браслет был в виде змейки с большим изумрудным глазком.
Волна ревности захлестнула Назара и, воспользовавшись отсутствием Риммы (она вышла за десертом), решил, во что бы ни стало отомстить Руслану. Взяв стакан сока, он как бы нечаянно опрокинул его на ничего не подозревающего юношу. Излишне извиняясь, он явно насмехался над растерянным парнем, наслаждаясь его унижением, весело поглядывая на подошедших посмотреть на эту сцену ребят, которые тоже дружно рассмеялись. От обиды Руслан побледнел и, не справившись с собой, резко повернулся и ушёл с вечеринки. Странное чувство – смесь досады и унижения – наполнило болью его сердце. В первый раз пришлось ему испытать унижение калеки. Конечно, он не мог отдать себе ясного отчёта в угнетавшем его тяжёлом чувстве, но это доставляло не меньше страдания. Вернувшаяся с десертом Римма сразу обратила внимание на то, что Руслана нет среди гостей. Она вопросительно посмотрела на Назара. Тот достаточно туманно объяснил, что произошло, причём уверял, что всё случившееся не более, чем случайность. Римма, не успокоившись, взяла с Назара слово, что он обязательно объяснится с Русланом и извинится перед ним.
Тем временем Руслан, глубоко уязвленный выходкой Назара, пришёл домой. Уединившись в своей комнате, он всё время вспоминал издевательский, торжествующий голос Назара, и самолюбие его страдало ещё больше. Он понял, что не сможет заснуть и решил увидеться с матерью. Руслан тихо поднялся по лестнице, осторожно открыл дверь в комнату матери и вошёл. В комнате стояла гробовая тишина, и Руслану показалось, что он оглох. Впервые в жизни он как будто не чувствовал матери. Ему стало жутко, срывающимся голосом он тихо позвал мать. Тишина. Руслан позвал громче, надеясь, что она крепко заснула и не слышит его. Ни звука. Ослабевшими от страшного предчувствия ногами он направился в сторону кровати, продолжая её звать. Вытянув руки, он стал ощупывать кровать и замер… Рука матери была холодной, точно такой, какая была у отца, когда тот умер. Ещё не веря в то, что произошло, несчастный слепой прижимал к себе руки матери и, сотрясаясь в рыданиях, продолжал её звать:
– Мама, мамочка, мамочка, мама…
Вскоре силы его покинули, и дикий крик огласил весь дом.
Ему казалось, что грудь его разорвется от дикой боли, и он кричал, кричал… На крик прибежали соседи, Римма была в их числе. Душераздирающая сцена не оставила никого равнодушным. Уткнувшись ничком в тело матери, Руслан, как заклинание, шептал:
– Мама, мамочка, не уходи, не оставляй меня одного, не уходи, мамочка!
Римма первая, из собравшихся вокруг Руслана людей, подошла к нему и стала успокаивать:
– Руслан, я здесь, я с тобой, – гладя его по волосам, говорила она.
Руслан на секунду оторвался от матери, слегка повернув голову в сторону Риммы и, сжавшись от своего горя, как ребёнок, причитал:
– Римма она оставила меня. Мама меня оставила. Я теперь совсем, совсем один, у меня больше никого нет на белом свете, я один… – и рыдания с новой силой стали сотрясать его сильное тело.
– Не говори так, глупенький, ты не один, у тебя есть я, и я буду с тобой, я не оставлю тебя, – ласково успокаивала его Римма.
Он сжал её маленькую руку в своей. Ему показалось странным, что её тихое ответное пожатие так непохоже на прежние: слабое движение её пальцев отразилось теперь в глубине его сердца. Вообще, кроме прежней Риммы, друга его детства, теперь он чувствовал в ней ещё какую-то другую, новую девушку.
Под утро обессилевший от слёз Руслан затих, соседи давно разошлись и, только Римма оставалась в доме Адамов всю ночь. А часам к десяти всё пришло в движение. Люди приходили и уходили – это были хлопоты по случаю похорон Майи. Ни во время похорон, ни после Руслан не произнёс ни слова. Казалось, что теперь он не только слеп, но и глух. Он не слышал перешептываний за своей спиной – загадочная и внезапная смерть Майи взбудоражила всю деревню. И только Римма не сводила своих больших глаз с Руслана, как будто боялась за него и старалась всё время быть рядом. На поминках Руслан ничего не ел и не пил.
Вечером неожиданно пришёл Назар.
– Я зашел к вам домой, но мне сказали, что ты здесь. Да, и еще, Руслан прими пожалуйста мои соболезнования, – сказал Назар и сразу же обратился он к Римме, – Ты выглядишь утомленной. Может, прогуляемся?
