— Там… — Квиррелл, казалось не заметил его слов, — там я впервые подвел своего Господина. Я не знал! Я же не знал, что камень забрали оттуда за час до того, как… Но Лорд Волдеморт все равно был очень недоволен. Тогда… Тогда он решил, что должен контролировать меня более плотно, и с тех пор он всегда со мной, где бы я ни был. Это сделало меня намного сильнее! И эта новая сила привела меня к этому зеркалу!
— И вы…
— И я подвел моего Господина еще раз. Я видел в зеркале камень. Я представлял, как беру его, как отдаю его Господину… Но я не смог достать его! Не смог! К счастью, о плане старого маразматика не знали только флоббер-черви. И я ждал Вас. Я был немного удивлен, когда вместо Вас появился Ваш друг. Тогда я использовал его. Я… убедил его помочь мне. Но он тоже не смог достать этот проклятый камень! Возможно, — Квиррелл задумался, — возможно, следует просто разбить зеркало?
— Ис-спользуй мальчиш-шку! Ис-спользуй мальчиш-шку! — раздался глухой свистящий голос идущий, казалось бы, прямо из головы Квиррелла.
— Мой Господин мудр. Если Лонгботтом оказался слаб… Возможно, это получится у Вас, мистер Поттер. Но, во избежание эксцессов, помните, что неподалеку от меня находятся, как минимум, два Ваших друга.
Гарри-Пессимист снова заплакал и начал расти, вытесняя остальных. Он помнил, в каком ужасе была Гермиона, когда поняла, что ее, возможно, растят просто как заложника для Квиррелла и того, что, Гарри уже не сомневался в этом, он носит под тюрбаном. И вот теперь заложниками стали Рон и Невилл, а она… Она…
Квиррелл щелкнул пальцами, и веревки с Гарри спали. Профессор схватил его за воротник мантии и подтащил к зеркалу. Гарри не расцепил рук.
— Ай? — Гарри обернулся, Квиррелл рассматривал покрасневшие костяшки левой руки, было такое впечатление, что он укололся или обжегся обо что-то.
— Смотрите в зеркало, Поттер, — приказал он, дуя на руку, — Вы должны увидеть камень.
Гарри посмотрел в зеркало.
Самого Гарри там не было. Вместо него стоял его отец, а на его плечо опиралась подбородком мама. Они улыбались. Джеймс Поттер придерживал Лили за талию, а свободной рукой подбрасывал и ловил, словно снитч, кроваво-красный камень, чуть меньше свертка, который забирал из «Гринготтса» Хагрид. Гарри все отдал бы, чтобы это было не только иллюзией за стеклом, чтобы хоть что-то…
— Ты видишь его! — шипел за левым плечом Квиррелл, — ты видишь! Возьми его!
Гарри медленно, словно во сне, протянул руку к зеркалу и неуверенно оглянулся. Квиррелл не отрывал взгляда от его руки. Гарри развернулся обратно к зеркалу. В левой, скрытой от Квиррелла, руке у него уже была палочка-вертихвостка, которую он несколько минут, миллиметр за миллиметром, вытаскивал пальцами той же руки из-под бинта.
— «РЕДУКТО!» — смертоносное заклинание еще только стекало с палочки, медленно-медленно собираясь в луч, когда в очередной раз поймавший камень отец в зеркале лихо подмигнул ему, и в правой, тянувшейся к отцу и маме, ладони Гарри, что-то возникло. Гарри рефлекторно сжал кулак. В тот же момент вспышка достигла стекла, и зеркало взорвалось, осыпаясь осколками, в некоторых из которых мелькал победный взгляд Джеймса и смеющиеся зеленые глаза Лили.
Гарри обернулся. Квиррелл, как зачарованный, глядел на осколки зеркала: на Гарри он не обращал никакого внимания. Тыльная сторона его левой кисти была покрыта волдырями. Гарри отбросил то-что-держал-в-кулаке за спину, надеясь попасть в мягкого Невилла; похоже, это получилось, по крайней мере, стука он не услышал.
— «ЭКСПЕЛЛИАРМУС!» — Три-два. Квиррелл рванулся к нему, схватив за горло. Гарри, выпустив из рук обе палочки, попытался оторвать его руки от собственной шеи, несмотря на вновь затопившую голову острую боль. Профессор закричал. Он стоял перед Гарри, глядя на дымящиеся ладони и обугленные запястья, а Гарри стоял, покачиваясь: он только и мог, что глубоко дышать — боль отступила, но совсем чуть-чуть.
— Выпус-сти меня! Выпус-сти немедленно! — голос, ясное дело, шел из-под сбившегося набок головного убора Квиррелла.
Подвывая от боли в руках, профессор ЗОТИ начал разматывать тюрбан. Когда ткань полностью сползла с головы, та часть Гарри, что еще не была затоплена болью, поняла, что голова профессора выглядит странно. Неуверенно переступая ногами, Квиррелл развернулся на месте, и на мальчика уставилось бледное лицо с красными глазами и безгубым ртом. Вместо носа были две щели, как у какой-нибудь змеи.
— Гарри Поттер, — сказало лицо, — вот мы и встретились. Видишь, каким я стал?
— А я-то думал, где ты прячешься… Привет, Том, — пробормотал Гарри. «Точно учебно-тренировочный, — подумал он, — ни рук, ни палочки… Хотя и так вот тоже страшно…»
— Вот как? Ты смеешь упоминать это имя? — удивился Волдеморт. — Интересно, откуда ты его узнал… И ты, оказывается, не так глуп, как говорил мой верный Квиррелл. Что ж, тем легче. Тогда мы не будем отвлекаться и перейдем сразу к делу. Почему бы тебе не попросить твоего друга…
— Нет! — крикнул Гарри, прежде чем змеиная морда скажет лишнего. — Я никогда не буду служить тебе!
Собственно, о службе Волдеморт и не заикался, но Гарри было важнее, чтобы он не успел заикнуться о Философском Камне, ну или, скорее, Философской Обманке.
— Тогда ты умрешь, так же бессмысленно, как умерли твои родители!
— Ерунда, Том. Не бессмысленно. Это они убили тебя тогда. Не я. Моя мама защитила меня.
— Твоя мать была всего лишь глупой, хотя и смелой, девчонкой. Ей не нужно было умирать. Мне нужен был только ты. Я предложил ей жизнь. У нее даже не было при себе палочки. Но она встала на моем пути… «Убей меня вместо него», какая глупость! — «Как скажешь!» — сказал я и убил ее.
— А потом ты попытался убить меня. И умер сам. А я выжил.
— Я не умер! — закричал Волдеморт, — и не умру никогда! Прикончи их обоих, Квиррелл! А потом…
Что Волдеморт планировал на потом, так и осталось загадкой. В конце концов, сам Гарри Темным Лордом не был и долго распинаться перед врагом не собирался. Он прыгнул, не без «этого», конечно, и вцепился голыми руками в змеиную морду. Шрам пронзила боль, теперь уже совершенно невыносимая боль, и только самый последний, оставшийся в строю Гарри, Гарри Хранитель Ключей, до того скрывавшийся в самой глубине и не участвовавший в схватке с болью, видел, как плавится под детскими пальцами бледное лицо, чувствовал, как горят руки. Квиррелл под ним пытался встать на четвереньки и стряхнуть его, но Гарри отпустил Волдеморта и, обхватив голову, вцепился уже в лицо профессора Защиты. Пальцы провалились в какие-то дырки, наверное, это были пустые глазницы, но он не успел даже ужаснуться: было не до того. Тем более, что держаться так было удобнее.
Он прижался лицом к змеиной морде на затылке и видел, как из гаснущих красных глаз ползет черный дым, как этот дым прорывается через боль в его сознание, и только шепот мамы: «Мы так гордимся тобой, сынок!» позволял оставшемуся в одиночестве Гарри-Хранителю-Ключей отбиваться.
Потом силы кончились совсем, и Гарри провалился в беспамятство.
====== Глаза в глаза ======
Гарри с трудом разлепил веки. Над ним кружилось что-то золотое, и ему показалось, что это снитч. Он попытался поймать его, ведь он был ловцом, и ему просто необходимо было поймать снитч! Руки не слушались. Но ведь снитч должен быть не золотым, он должен быть красным! Как кровь. Или как глаза. Глаза!
Глаза были голубые, и это было здорово, это наполняло душу спокойствием, уверенностью и счастьем. А то, что он принял за снитч, оказалось очками, сидящими на длинном мясистом кривом носу. Нос тоже вызывал теплое чувство доверия и радости: ведь он не мог принадлежать никому, кроме Великого Волшебника, Директора Самой Лучшей и Безопасной Магической Школы Британии, профессора Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора.
— Д`рект`р Д`мблд`р! — радостно крикнул Гарри, точнее, попытался крикнуть — горло пересохло. Он попытался подняться, но все тело словно налилось свинцом, вдобавок его настигла боль, но почему-то не в голове, а в руках.
