— Во-первых, я тебе не верю, — палочку Невилл опустил, но долго ли поднять? — Ведь тебе не верит профессор Дамблдор!

— А ты веришь Дамблдору? — сверкнула глазами из-за спины Гарри Гермиона, — после всех этих подсказок, после четырех метел — по одной на каждого, после отдельного задания для каждого из нас, конкретно из нас четверых? — где-то высоко над ними, над сотнями футов земли и камня небо рухнуло на шпили Хогвартса. Отличница и примерная девочка Гермиона Джин Грейнджер впервые забыла добавить слово «профессор» перед именем Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора, Верховного Чародея Великобритании, Председателя Международной Конфедерации Магов, и протчая, и протчая, и протчая. Гарри понял: что бы ни случилось дальше, первый бой он уже выиграл. А вот третий и особенно второй…

— Да. Он великий маг. И если он считает, что мы должны сразиться с Во… Волдемортом — мы действительно должны. Да, нам по одиннадцать лет, но он… Он же знает.

Гарри, незаметно, за спиной, показал мисс Грейнджер кулак. А то не дай бог она потрясет палочкой, как стилетом с сосисками, и заявит: «Великий человек Дамблдор!»

Ну или, что скорее, возмущенно поправит: «Мне уже двенадцать!»

— Во-вторых, у тебя болит голова. И это плохо. Это Во-Волдеморт влияет на тебя. Тебе не выдержать!

Гарри сложил за спиной руки, так, чтобы правая ладонь легла на левую руку, к которой он примотал все тем же бинтом вторую, трофейную палочку:

— А тебе? Ты выдержишь?

— Я постараюсь.

— В-третьих?

— В-третьих, мне… ты не понимаешь… Да, твои родители… они умерли. И их не воскресить. А я вижу своих каждый год, несколько раз. В Мунго! А в зеркале… В зеркале они были здоровые! Они говорили со мной! — Гарри понял, что сейчас прозвучит и представил, как Гермиона за его спиной пытается засунуть себе в рот оба кулачка, — МНЕ НУЖЕН ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ!

— С этого и надо было начинать, — Гермиона, безо всяких кулачков во рту, слегка подвинула Гарри, попутно хлопнув свободной ладошкой по уже почти доставшей палочку руке, сделала шаг вперед и протянула Невиллу тот самый пузырек.

— Пей, иди, и удачи.

Невилл немножко занервничал: обе его руки были заняты палочкой и стилетом. Он замялся, затем засунул стилет за пазуху, слегка повозился там, видимо, пряча клинок во внутренний карман. Наконец, он взял у Гермионы пузырек и залпом выпил.

— Холодное… — пробормотал он, — ну, я пошел. Гриффиндор! — получилось… не очень убедительно.

Невилл прошел через стену огня, и Гарри смог только пару раз хлопнуть глазами в сторону Гермионы.

— Раз уж ты не хотел его обезоруживать, проще было отпустить его, — пояснила мисс Грейнджер, — а то вы бодались бы дольше, чем наполняется пузырек. Мальчишки! — она поставила бутылочку на место и присела перед столом, наблюдая, как конденсирующиеся из ниоткуда на внутренней поверхности стекла капли сливаются вместе и стекают на дно.

— Четыре минуты, — заявила она вскоре, — еще четыре минуты. А что тебя удивляет? Мы же обсуждали этот вопрос: все ловушки возвращаются к прежнему состоянию! Ты лучше скажи, Гарри, — ее еще недавно почти такие же бешеные, как у Невилла, глаза были полны слез, — зачем ты туда идешь? Зачем? Ведь ты же знаешь…

— Потому-что-я-верю-в-Дамблдора! — громко, но скороговоркой сказал Гарри, глядя прямо в ее глаза.

— ЧТО?! — вскочила она, сжав кулачки и глядя на Гарри ничего не понимающим взглядом.

Гарри шагнул к ней и обнял обеими руками, зарывшись носом в пышные волосы рядом с ушком.

— Не «Дамблдору», а «В Дамблдора», Гермиона, есть разница! — тихо, но отчетливо прошептал он прямо в это ушко.

Гермиона обняла его в ответ и тоже почти коснулась губами его уха:

— Ты имеешь в виду…

— Он хитрый, и ему верить нельзя. Но сам-то он не дурак. Он действительно великий светлый волшебник. Да, «великий» и даже «светлый» не значит «добрый». Эээ… по крайней мере, по отношению ко мне. Знаешь… Он воспитывает… пытается воспитывать меня так, как ему нужно, десять лет. Десять, Гермиона! То, что он потратил на авантюру с драконом — ерунда по сравнению с этими годами. Я его ин-вес-тиция, во! И глупо терять эту инвестицию слишком рано. А Дамблдор, хоть и ошибается, но не совершает глупых поступков.

Он вдохнул аромат ее волос и продолжил:

— Я узнал об этом только два года назад. Мне помогали… Взрослые… Некоторые… — справа и слева гудело пламя, перебивая шепот, но он все равно не мог сказать ей всего, потому что, что с того, что их не подслушать? Ведь не Дамблдор, так Снейп когда-нибудь, а вернее, очень скоро, посмотрят в эти большие карие глаза…

— Учитель, — он не добавил «бывший» и мысленно попросил прощения у миссис Аддерли, которой влетит по мозгам вместо миссис Кейн.

— Адвокат, — на самом деле, мисс Стрит была помощницей, секретаршей адвоката, но это было не таким уж и враньем, правда? А мистеру Додсону, который раньше держал в Литтл-Уингинге адвокатскую контору и к которому Гарри иногда наведывался, не привыкать: он и так регулярно теряет память после попоек.

 — Полицейский, — он надеялся, что Дамблдор не вычислит и миссис Бересфорд тоже, впрочем, она, наверное, уже давно сменила фамилию и уехала из Литтл-Уингинга вместе с Дереком.

— И… они мне объяснили его игру. У магглов есть методичка, это книжка такая, тонкая, но умная. Там все, что он делает точь-в-точь описано. Вся дамблдорская игра. И сейчас он прошел только половину. Ну, или прочитал. Так что это пока просто одно из испытаний, называется «Инициация». Я просто должен почувствовать себя воином, победить врага. Взаправду, ну или почти взаправду, хотя я должен думать, что это безо всяких «почти». Оно правда опасное, это испытание, но там, в этой книжке написано, что все будет хорошо! — «Пока», — прибавил он про себя.

— Ты обязательно должен показать мне ее, ну, когда… — она хихикнула, — знаешь, все эти недоговорки… они же довольно романтичные? И… и ты коварней, чем Дамблдор, Гарри Джеймс Поттер! Обнять девочку только для того, чтобы тебя не подслушали, да? Но продолжай! — шепнула она.

— Ну и… Дамблдор очень любит славу и почет, вспомни его подпись под приглашением в школу, там же целое эссе, почти на полфута! А ты представляешь, как о нем напишут в «Истории Хогвартса», если меня — или Невилла — убьют в первый же наш год в школе, где он был директором? — Гарри больше беспокоился за дурака-Невилла, от всей души надеясь, что согласно той самой методичке переходить к пункту «потеря друзей» еще тоже рано, — ведь Волдеморт целый год бродил у него под самым носом! Нет, мою смерть Дамблдор точно не планировал.

— То есть тебе ничего не грозит? — радостно шепнула Гермиона.

— Я обещал не врать тебе, не забыла? Так что на самом деле грозит, немножко. Потому что победить нужно взаправду. Вот смотри… если бы Рон вовремя не пригнулся… Но он пригнулся!

— Надеюсь, ты пригнешься вовремя, Гарри?

— А зачем бы иначе Дамблдору было давать мне разрешение на квиддич? Главное мое занятие на поле — уклоняться от бладжеров!

— Но почему ты решил уклоняться, а не… пропустить игру? Почему?!

— Потому что Хагрид… Он сказал мне, что у стеночки отстояться не получится. Он не проговорился, эээ… «совершенно случайно», как тогда, — быстро прошептал Гарри, — он на мой вопрос ответил. На прямой. Ну… Он же мне должен был, за все это вот… Ну, и сказал. Почему не удастся — не знаю, но узнаю обязательно. И, кстати, еще и поэтому я туда, ну, иду. Чтобы узнать.

Гермиона всхлипнула. Найти какую-то информацию в книжке было для нее обычным делом, но чтобы вот так…

— И Дамблдор… — Гарри прошептал это имя еще тише, — у него ведь та же цель, что и у меня: прибить Тома. Вот средства его мне не нравятся, совсем. Так что я пойду по дороге, которую он проложил для меня, ну, или для нас, но буду внимательно смотреть по сторонам, а не в рот директору. И когда я решу, что его дорога меня не устраивает — я сверну на свою. Просто пока я не вижу своей дороги. Но я обязательно найду ее. Сам. Ну или проложу. Тоже сам или с твоей… вашей помощью.