Он спустился на третий этаж и, найдя нужную дверь, постучался. Никто не ответил. За дверью было тихо — никаких голосов. Гарри постучался еще раз, и снова безответно.
Возможно, Гарри и ушел бы, но черт побери, это была его книга! А после девяти-и-трех-четвертей лет у Дурслей к своей собственности он относился весьма серьезно. Он открыл дверь, и его глазам предстала довольно неаппетитная (его чуть не вырвало) картина: профессор Снейп, с торчащей из-под мантии разодранной и изуродованной голой ногой (носок и подвязки, такие же, как у покойного мистера Розье, сползли или были спущены к пятке) сидел в кресле с печатью боли и страдания на лице. Кровь из открытой раны на ноге стекала прямо на пол, собираюсь там черной лужей. Рядом стоял Филч с бинтами наготове.
— Проклятая тварь, — кривясь, произнес Снейп. — Хотел бы я знать, сможет ли кто-нибудь следить одновременно за всеми тремя головами и пастями и избежать того, чтобы одна из них его не цапнула?
Гарри медленно попятился, закрывая за собой дверь, но та предательски скрипнула.
— ПОТТЕР!
Лицо Снейпа исказилось от ярости, и он быстро отпустил край мантии, скрывая изувеченную ногу. Гарри судорожно сглотнул воздух.
— Я просто хотел узнать, не могу ли я получить обратно свою книгу.
— ВОН ОТСЮДА! НЕМЕДЛЕННО ВОН!
Гарри выскочил из учительской, прежде чем Снейп успел снять с него еще пяток или даже десяток баллов. Завернув за угол, он перешел на шаг: вряд ли Снейп сейчас был достаточно быстр, чтобы его преследовать, да и Филч был временно вне игры.
— Ну, что? — спросил его Рон, когда он появился в гостиной. — Эй, что-то случилось?
— Случилось, — ответил Гарри и рассказал об увиденном.
— Когда я сидел в нише за доспехами, тогда, на Хэллоуин, — задумчиво произнес он. — Это было на третьем этаже… Снейп…
— Профессор Снейп!
— … Профессор Снейп пробежал куда-то в сторону Запретного Коридора. А когда он ворвался в туалет, следом за профессором МакГонагалл, это было минут через пятнадцать, он уже хромал. И сегодня он упомянул три головы и три пасти. Как вы думаете, кто его цапнул?
— Говорят, что раны от зубов и когтей в-волшебных животных очень плохо з-заживают, — задумчиво сказал Невилл, — а уж от зубов ц-цербера…
— Ты хочешь сказать, — ошарашенно промолвил Рон, — что он воспользовался суматохой с троллем…
— Может, воспользовался, — сказал Гарри, накрепко зарубивший себе на носу, что «случайности не случайны», — а может, сам ее организовал.
— Ерунда, — уверенно заявила Гермиона. — Я допускаю, что профессор Снейп не очень приятный человек, но он не стал бы пытаться украсть то, что прячет в замке директор Дамблдор! — оказывается, ссора с Гарри, Невиллом и Роном не стала для нее помехой в подслушивании их разговоров сразу после ночного забега по замку.
— Заметь, Гермиона, никто из нас не говорил про «украсть», — задумчиво сказал Гарри. — Это ты сама сказала. Но зачем ему иначе пытаться пройти через цербера?
— Возможно, профессор проверял, все ли в порядке с цербером? Например, не напал ли на него тролль?
— Хочешь сказать, что он прежде всего озаботился сохранностью этой милой собачки, а не жизней учеников?
— Ну… Может быть, он посчитал своих слизеринцев и увидел, что все на месте?
— Угу. И отправил их в п-подземелья, где п-профессор К-квиррелл и обнаружил т-тролля, под охраной одних т-только префектов?! Рон, вспомни, какая с-суматоха была в з-зале, — задумчиво напомнил Невилл.
— То есть, то, что спрятано за цербером, ценнее жизни одной ученицы. Или даже нескольких учеников, — сделал логический вывод Гарри, — по крайней мере, с точки зрения Снейпа. И не важно, хотел он стащить что-то или проверял, в порядке ли охрана: все равно это оказалось для него важнее, чем ученики.
— Но ведь не может же директор Дамблдор прятать в полной учеников школе… — начала Гермиона и замолкла. Видимо, поняла, что может.
— А где еще? Вот представь, что у тебя есть, ну, предположим, атомная бомба. Эээ… Я потом объясню, — кивнул Гарри Невиллу и Рону, которые не поняли, о чем идет речь, но, видимо, догадались, что «атомная» намного, намного хуже «навозной», излюбленного орудия близнецов Уизли.
— Так вот. И тебе надо ее спрятать, чтобы ее никто не украл, — продолжил он, — «Гринготтс», причем, тот самый сейф, где она раньше лежала, ограбили, а надежнее «Гринготтса» только Хогвартс… Ах, да, ты же не знаешь, — вспомнил Гарри и пересказал девочке историю с походом в банк и заметкой на столе Хагрида, опустив, впрочем, свои подозрения по поводу так кстати оказавшейся на столе газеты.
— И все равно… — вот чего было у мисс Грейнджер не отнять, так это упрямства и веры в непогрешимость взрослых, особенно директора. Впрочем, Гарри понимал, что, если бы не тот замечательный год, проведенный им в обществе трех пожилых леди и двух примечательных джентльменов, он и сам-то оставался бы столь же наивным, как и эта девочка. А директору, пожалуй, верил бы больше, чем самому себе.
— И все равно я думаю, что Снейп пытался украсть то, что охраняет цербер, — пробурчал Рон, — от него всего можно ожидать. Книжку-то он зажал!
Когда Гарри, наконец, добрался до спальни, его книга лежала в изголовье кровати. Почему-то это немного успокоило его, и он заснул почти сразу, невзирая на храп соседей.
Следующее утро выдалось холодным, но солнечным. Большой зал был наполнен восхитительным запахом жареных сосисок и радостной болтовней — все предвкушали захватывающее зрелище. Гарри кусок в горло не лез от волнения, так что к моменту прибытия сов он едва надкусил одну-единственную сосиску.
— Тебе надо хоть что-нибудь съесть, — озабоченно заметила Гермиона, увидев, что Гарри неподвижно сидит перед тарелкой, в центре которой одиноко притулилась почти нетронутая сосиска.
— Я ничего не хочу, — отрезал Гарри.
— Хотя бы один ломтик поджаренного хлеба, — настаивала она.
— Я не голоден, — решительно ответил Гарри, для пущей убедительности энергично помотав головой.
Его снова колотило. Ведь до его выхода на поле оставался всего час.
— Гарри, тебе надо набраться сил, — пришел на помощь Гермионе Шимус Финнеган. — Против ловцов всегда играют грубее, чем против всех остальных.
— Спасибо, Шимус, ты меня успокоил! — саркастически поблагодарил Гарри, глядя, как Финнеган поливает сосиски кетчупом.
Тем временем совы сбрасывали почту, причем Гермиона перехватила ежеутренний номер «Пророка» еще на лету, но вот к тому, что вместе с газетой Хедвиг принесет еще и письмо, Гарри оказался совершенно не готов, так что его чувствительно щелкнуло ребром конверта по носу.
Письмо было от Джинни. Та написала, что близнецы выполнили-таки свою угрозу и прислали в «Нору», так назывался дом Уизли, унитаз, тот самый, который расколотил своей головой тролль. Магической починке он не поддавался, потому что разрушение было произведено волшебным существом (тут Гарри вспомнил слова Невилла о зубах цербера), но папа принес с работы маггловский клей, и теперь унитаз почти целый. Мистер и миссис Уизли немного поколдовали, и теперь между комнатами Рона и Джинни образовалась еще одна туалетная комната, так что утренние очереди в уборную станут намного меньше.
Кроме того, миссис Уизли, наконец, поймала в Косом Переулке Флетчера и не только содрала с него деньги, которые раньше отдала ему за куртку Гарри, но и отобрала у него похищенные тогда же кроссовки. К сожалению, сова Уизли слишком старая и не может долететь до Хогвартса с таким грузом, но Джинни обещала передать ему их на вокзале.
Гарри подумал, что из кроссовок он все равно вырос или скоро вырастет, так что надо бы написать, что Джинни может оставить обувку себе, а то ходить в резиновых сапогах не очень-то приятно. Он также задумался, не стоит ли познакомить рыженькую с миссис Кейн под предлогом закупки чего-нибудь маггловского для него, но решил, что раз уж Уизли так тесно связаны с Дамблдором (разговор того с калекой-аврором на полянке и прозвучавшие в нем фамилии он не забыл и не собирался забывать), то лучше этого не делать. По крайней мере, пока. За этими размышлениями он внезапно осознал, что доедает уже четвертую сосиску, а Шимус и Гермиона смотрят на него с разных сторон с умилением и радостью.
