— Я просто хотел посмотреть, профессор, — невинным голосом произнес он и пошел прочь, боязливо ссутулившись. Казалось, он пытается уменьшиться и тем самым избежать возможного гнева профессора МакГонагалл, которая его просто не заметит.
МакГонагалл улыбнулась Невиллу, а Гарри… Гарри показалось, что ему она подмигнула. Но, конечно, ему только показалось.
В три тридцать Гарри, Рон и другие первокурсники Гриффиндора торопливым шагом подходили к площадке, где обучали полетам. День был солнечным и ясным, дул легкий ветерок, и трава шуршала под ногами. Ученики дружным строем спускались с холма, направляясь к ровной поляне, которая находилась как можно дальше от Запретного леса, мрачно покачивающего верхушками деревьев.
Первокурсники из Слизерина были уже там — как и двадцать метел, лежавших в ряд на земле. Гарри вспомнил, как Джордж и Фред Уизли жаловались на школьные метлы, уверяя, что некоторые из них начинают вибрировать, если на них подняться слишком высоко, а некоторые всегда забирают влево.
Наконец появилась преподавательница полетов, мадам Хуч. У нее были короткие седые волосы и желтые глаза, как у ястреба.
— Ну и чего вы ждете?! — рявкнула она. — Каждый встает напротив метлы... Живо, живо!
Гарри посмотрел на метлу, напротив которой оказался. Метла миссис Кейн, пожалуй, выглядела получше.
— Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Хуч, встав перед строем, — и скажите: «Вверх!»
— ВВЕРХ! — крикнуло двадцать голосов.
Метла Гарри прыгнула ему в руку, но большинству других учеников повезло куда меньше. У Невилла метла только чуть дернулась, а у Гермионы Грейнджер она почему-то покатилась по земле. Гарри подумал, что, возможно, метлы ведут себя, как лошади: они чувствуют, кто их боится, и не подчиняются этому человеку. Ведь когда Невилл произносил команду «Вверх!», его голос так дрожал, что становилось понятно, что он предпочтет остаться на земле.
Затем мадам Хуч показала ученикам, как нужно садиться на метлу, чтобы не соскользнуть с нее в воздухе, и пошла вдоль шеренги, проверяя, насколько правильно они держат свои метлы. Гарри немного успокоился, когда мадам Хуч резко сообщила Малфою, что он неправильно держит метлу.
— Но я летаю не первый год! — горячо возразил Малфой. В его голосе была обида.
Тогда мадам Хуч громко и четко объяснила ему, что это всего лишь означает, что он неправильно летал все эти годы. Малфой выслушал ее молча, наверное, поняв, что если продолжить дискуссию, то может выясниться, что он вовсе не такой специалист, каким хотел казаться. С другой стороны, миссис Кейн рассказывала и даже показывала Гарри, что, например, способов держать пистолет множество, причем из них правильны как минимум два, и приверженцы этих двух вариантов постоянно поливают друг друга презрением.
— А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, — произнесла мадам Хуч. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на четыре-пять футов, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку — три, два…
Но Невилл рванулся вверх прежде, чем мадам Хуч поднесла свисток к губам: остаться в одиночестве на земле он явно боялся больше, чем опасался самого полета.
— Вернись, мальчик! — крикнула мадам Хуч, но Невилл стремительно поднимался вверх — он напоминал пробку, вылетевшую из бутылки. Пять футов, десять, двадцать — и Гарри увидел бледное лицо Невилла, испуганно смотрящего вниз. Увидел, как Невилл широко раскрыл от ужаса рот, как он соскользнул с метлы, и…
«Это» вырвалось из тела Гарри и рванулось вверх, к пухлику, прежде чем сам Поттер успел осознать, что произошло. Невилл падал не как положено, быстрее и быстрее, а равномерно планировал к группе застывших от ужаса учеников.
Шлеп! И, хотя приземлился мальчик неприятно, на выдающееся вниз пузо, он только подпрыгнул несколько раз, а потом извернулся и сел, изумленно мотая головой. Его метла все еще продолжала подниматься, а затем лениво заскользила по направлению к Запретному лесу и исчезла из виду. Гарри спросил себя, в какой степени помог Невиллу он, а в какой пухлик применил свое собственное «это», про которое он рассказывал на том самом первом ужине?
Мадам Хуч склонилась над Невиллом, лицо ее было даже белее, чем у него.
— Ничего страшного, просто испуг, — услышал Гарри ее бормотание, затем она облегченно вздохнула, — Вставай, мальчик! — скомандовала она. — Вставай. С тобой все в порядке. — Она повернулась к остальным ученикам. — Сейчас я на всякий случай отведу его в больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Метлы оставьте на земле. Тот, кто в мое отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово «квиддич». Пошли, мой дорогой.
Мадам Хуч приобняла слегка офигевшего Невилла и повела его в сторону замка.
Как только они отошли достаточно далеко, чтобы мадам Хуч могла что-либо услышать, Малфой расхохотался.
— Вы видели его физиономию? Вот неуклюжий — настоящий мешок!
Остальные первокурсники из Слизерина присоединились к нему.
— Заткнись, Малфой, — оборвала его Парвати Патил.
— О-о-о, заступаемся за этого сквиба Лонгботтома? — лицемерно удивилась Пэнси Паркинсон, слизеринка из компании Малфоя с грубыми и властными чертами лица, — не думала, что тебе нравятся такие тюфяки!
— Смотрите! — крикнул Малфой, метнувшись вперед и поднимая что-то с земли, — это та самая дурацкая штука, которую прислала ему его бабка.
Напоминалка заблестела в лучах солнца.
— Отдай ее мне, Малфой, — негромко сказал Гарри. Рон встал за его правым плечом, а за левым Гарри с удивлением ощутил легкий аромат духов или чего там еще, принадлежащего мисс Грейнджер.
Все замерли и повернулись к нему.
Малфой нагло усмехнулся.
— Я думаю, я положу ее куда-нибудь, чтобы Лонгботтом потом достал ее оттуда, — например, на дерево.
— Дай сюда! — заорал Гарри, но Малфой вскочил на метлу и взмыл в воздух. Похоже, он не врал насчет того, что действительно умеет летать, и сейчас легко парил над верхушкой росшего около площадки раскидистого дуба.
— А ты отбери ее у меня, Поттер! — громко предложил он сверху.
Гарри схватил метлу.
— Нет! — вскрикнула мисс Грейнджер, хватая его за плечо, — Мадам Хуч запретила нам это делать: из-за тебя у Гриффиндора будут неприятности.
— Неприятности будут у этого белобрысого труса, — Гарри привычным еще по тренировкам поворотом сбросил захват, Гермиона пискнула. — Прямо сейчас.
Древняя метла как будто ждала его, именно его, Гарри Поттера, весь свой долгий и тяжкий метлиный век — возможно, из-за «этого», возможно, Гарри был просто рожден для полета, но он оказался напротив Малфоя меньше, чем через две секунды. Кровь бурлила в его венах, страха и злости не было, вместо них мозг затопила ярость. А азарт пришел сам собой.
Малфой выглядел не столь уверенным, как всего несколько секунд назад.
— Дай сюда, — Гарри протянул руку за напоминалкой, — или я собью тебя с метлы. Здесь нет ни твоего папочки, ни твоих горилл. Только ты и я. А ты — трусливое говно, — с презрением сказал он, рывком направив метлу прямо на Малфоя; тот с трудом увернулся, — ну?!
Блондинчик заозирался. Ни Малфоя-старшего (к слову, Гарри так и не знал, как он выглядит), ни Крэбба, ни Гойла в воздухе рядом с ними не наблюдалось, гориллы так и стояли, раскрыв рот, тогда как Рон и Шимус уже держали в руках метлы, буравя вассалов Малфоя тяжелыми взглядами.
— Тогда… Лови ее, если сможешь! — Малфой метнул шарик высоко в небо и устремился к земле.
Шар поднимался вверх, словно в замедленной съемке, прошел верхнюю точку и полетел вниз. Гарри-Арифмометр повел древком метлы, приводя ее к траектории шарика, и ринулся на перехват. Гарри-Птица рванулся почти вертикально вниз и позволил руке поймать шарик, когда до земли оставалось не более пары футов, другой рукой он резко дернул вверх, метла встала дыбом, в соответствии со своим первоначальным назначением смахивая пыль с травы, и Гарри, просто Гарри, мягко соскочил с нее на землю, легко удержавшись на ногах.
