Первое, что я замечаю среди стен моего единственного источника дохода – неприятная тишина. Нет, конечно, посетителей в заведении, как всегда, достаточно большое количество, и гул их голосов разносится по всему периметру зала, однако, стоит зайти в зону служебных помещений, как ощущение чего-то неприятного и давящего игнорировать никак не получается.

Хелен и Эмма – тоже официантки, как и я, грустно улыбаются при моём появлении, а в глазах нашего повара Майка отражается слишком много сочувствия и сожаления.

– Что происходит? – не выдерживаю “церемониального траура”.

В ответ – всё та же гнетущая тишина.

– Да что такое-то? – переиначиваю предыдущий вопрос.

И на этот раз все трое молчат.

Уж не знаю куда завело бы меня моё воображение, но странная неизвестность длится недолго. Появившийся управляющий, к которому весь персонал обращается исключительно: “Мистер Бенсон”, словно он не общепитом, а как минимум каким-нибудь банком заведует, бросает коротко и отрывисто:

– В мой кабинет, мисс Агилар.

Какого?!. Он тут вообще забывает в такое время…

– И вам добрый вечер, – ворчу я тихонько себе под нос, следуя по коридору за мужчиной средних лет. – Рада увидеться… В первый раз за последние полгода.

Едва мы оказываемся в обозначенном помещении, как на мой многострадальный мозг обрушивается ещё одно короткое и отрывистое:

– Вы уволены, мисс Агилар.

Что???

Не может этого быть!!!

Но то остаётся при мне. Глубоко-глубоко внутри. А вот внешне:

– Почему? – отзываюсь на удивление спокойным голосом.

Хотя в подсознании буквально настоящий вулкан взрывается.

Я не могу потерять эту работу!

Тем более в такой момент, когда очень сильно в ней нуждаюсь…

– На вас поступил ряд жалоб, которые мы не можем проигнорировать, – деланно грустно проговаривает начальник. – Мне очень жаль, мисс Агилар, но больше сотрудничать с вами мы не можем.

Наверное, моё эмоциональное состояние слишком близко к шоковому, потому что, несмотря на сказанное им, я продолжаю пытаться анализировать… хоть что-нибудь.

– Ряд жалоб? – переспрашиваю, не слыша собственного голоса. – Например?

Последнее действительно до жути интересует. Как минимум потому, что моё имя каждый раз упоминается в списке лучших работников месяца с самого начала моей работы здесь. Я никогда не грублю и не хамлю клиентам – постоянно улыбаюсь, при том настолько широко, насколько они меня частенько выбешивают. К тому же, с должностными обязанностями я тоже всегда справляюсь и с коллективом дружу. В конце концов, те, кто пребывает в кризисном финансовом положении просто-напросто не могут позволять себе истинное проявление чувств на рабочем месте.

– Например… – изображает глубокую задумчивость находящийся напротив, явно не в силах придумать необходимое. – Да какая разница, Софи? Я уже всё сказал. На вас поступили жалобы и мы вынуждены вас уволить. Прямо сейчас. Без отработки. Замену мы вам уже нашли. На этом разговор окончен. Расчёт получите в конце недели.

По мне будто хлыстом ударяют.

Ведь он сказал… Софи.

Мистер Бенсон никогда не называл меня по имени. Вообще никого из своих подчинённых. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. А тут…

Вот же… Сволочь!

И не только тот, кого я вижу.

Нетрудно догадаться, из-за кого я оказываюсь в данной ситуации.

Хотя… тут же целых два варианта!

– Райт или Чейз?

– Что, простите?

– Чейз или Райт? – повторяю с нажимом.

– Совершенно не понимаю о чём вы, – болезненно морщится собеседник, открывая дверь кабинета, тем самым негласно “предлагая” мне убраться.

Не скажет, значит.

– Я… Я… Заберу свои вещи, – выдавливаю из себя тихонько.

Кто бы знал, чего мне стоит сдержаться и наговорить гораздо больше.

– Их уже собрали за вас, мисс Агилар, – добивает управляющий беспристрастным тоном. – Коробку упаковали и отправили с курьером ещё днём. Всего вам наилучшего, – добавляет вместо прощания, а дверь за моей спиной с шумом захлопывается.

Только после этого я понимаю, что по моим щекам текут слёзы. Безостановочно. И я никак не могу справиться с подавлением этой абсолютно неуместной слабости.

Вернуться в кабинет и умолять мистера Бенсона не увольнять меня?

Бесполезно…

Понятно же, что это не принесёт ничего, кроме нового унижения.

Вспомнить о собственной гордости и уйти, как велено?

Не получается…

В мыслях слишком много всего крутится. И в то же время – нет ровным счётом ничего, что может помочь в данной ситуации. Конечно же, в Лондоне найти работу не столь уж и трудно. Увольнение – не конец света. Я могу и уборщицей наняться, если придётся. И всё равно… Обидно.

Да как они вообще смеют ломать и рушить мою жизнь?!

Тоже мне, с комплексом Бога…

– Софи, – вырывает из пелены внутренней истерики тихий голос Эммы.

Я и не замечаю, как девушка оказывается в шаге от меня, аккуратно тронув за плечо. Да и то, как она произносит моё имя, тоже поначалу не воспринимается. Лишь через несколько секунд до пребывающего на грани истерики подсознания доходит, что мне не послышалось.

– Я в порядке, – выдавливаю из себя глухо.

– Хорошо, – цепляет фальшивую улыбку стоящая поблизости и виновато дополняет через короткую паузу: – Тебя там, на улице какой-то мужчина ждёт. И, судя по всему, ждать он не любит.

Горько усмехаюсь ей в ответ с лёгким кивком.

Хотела знать, кто из них двоих причастен к внезапному увольнению?

Что ж… Такая возможность как раз появляется!

В мыслях по-прежнему царит настоящий хаос, приправленный неутихающей истерикой с оттенком горечи. Не замечаю никого и ничего вокруг, пока выхожу из кофейни на улицу. И уже заранее представляю себе самодовольную физиономию блондина, лениво опирающегося бедром о капот мустанга.

Так бы и заехала ему от всей души, чтоб, наконец, улыбаться перестал!

Правда, последнее возникает лишь в моей фантазии, а вот в реальности я выдерживаю дистанцию. Останавливаюсь в паре шагов от мужчины, никак не в силах определиться с чего бы начать… Закуриваю.

– Лучше бы тебе избавиться от этой дурной привычки, – комментирует мои действия Закери.

Он, как я и предположила, стоит около своего автомобиля, припаркованного около центрального входа в заведение.

– С чего бы это вдруг? – язвлю невольно.

Ещё и указывать мне будет, что ли?

Вроде же договаривались…

Хотя, о чём это я?

Наивная…

– Ни с чего. Просто дружеский совет, – между тем безразлично пожимает плечами в ответ Райт.

И лёгким, едва уловимым жестом отбирает у меня сигарету.

Да твою ж… мать!

Вдыхаю как можно глубже, на пару мгновений прикрыв глаза.

– Дружеский совет, значит? – озвучиваю недавно сказанное им. – И с каких это пор мы стали друзьями? – повышаю тон, потому что недолгая медитация с дыханием ни черта не помогает обрести даже жалкую толику спокойствия.

Приходится податься немного вперёд, чтобы попытаться вернуть себе утраченное. Вот только реакция оппонента намного лучше, чем хотелось бы, поэтому удаётся поймать ладонью лишь воздух. А вот этот бессовестный, отнявший не только моё спокойствие, но и сигарету, ещё и улыбаться шире начинает, к тому же ненормально радостно. Чем бесит больше прежнего!

Неудивительно, что самое сокровенное за последние пять минут желание я исполняю чисто инстинктивно, даже не задумавшись о последствиях… То, где кое-кому по голове прилетает. В теории. На практике же, стоит замахнуться, как моя рука оказывается вывернута и заведена за спину, а я сама – плотно прижата к мужчине. Только успеваю негромко охнуть от неожиданности смены нашего местоположения.

– Мало того, что ослушалась и не дождалась меня дома, как я просил, так ещё и дерёшься, – раздаётся тихое и укоризненное над самым ухом, после чего Закери самым наглом образом выбрасывает сигарету и наступает на неё. – Вот скажи, мне Софи: у тебя инстинкт самосохранения совсем отсутствует что ли?