Письмо Мейлера перевел на испанский язык его приятель. Было сделано сто копий письма, но ни одна из американских газет не пожелала его опубликовать, и оно пролежало в ящике письменного стола писателя много месяцев.
В открытом письме президенту Джону Кеннеди писатель обвиняет его в том, что вторжение на Кубу готовилось во Флориде и Техасе, что американская пресса и тайные агенты лгут так умело, что ложь имеет вид истинной правды. «Как джентльмен, вы должны подчиниться логике нашего поражения, посмотрев в зеркало нашей трагедии и нашей комедии» (3, с. 76). Ведь вторжение Кеннеди на Кубу в 1961 г. всего лишь помогло коммунизму в Латинской и Южной Америках, полагает Мейлер.
Пятая «Президентская записка» «Экзистенциальная героиня» повествует о супруге президента Кеннеди. Статья «Вечер с Джекки Кеннеди» впервые была напечатана в журнале «Эсквайр» в июле 1962 г. Мейлер рассказывает о телевизионной передаче, в которой первая леди Жаклин Кеннеди знакомила телезрителей с достопримечательностями Белого дома. Она водила своего собеседника Чарлза Коллингвуда по залам, галереям и комнатам Белого дома, показывая вещи, принадлежавшие предыдущим президентам США и их женам.
Сценарий передачи был написан на телевидении, и Джекки Кеннеди должна была выучить его, что она добросовестно сделала. Первая леди напомнила Мейлеру о некоторых неудачах знаменитых актрис. Жаклин Кеннеди была похожа на молодую киностарлетку, которая никогда не научится играть, поскольку ей неведомо простейшее и основное требование профессии актера, заключающееся в том, что «надо вести себя в соответствии со словами, которые ты произносишь», приходит к выводу Норман Мейлер (3, с. 95).
Шестая «Президентская записка» состоит из ряда мейлеровских журнальных публикаций, нескольких его стихотворений, посвященных Джону Кеннеди, открытого письма к президенту и части интервью с журналистом Полом Краснером, опубликованного в журнале «Реалист» в 1962 г.
В заметках, напечатанных в 1962 и 1963 гг. журналом «Эсквайр», Мейлер с сожалением пишет о самоубийстве двух самых прекрасных американцев – о Мэрилин Монро (1926–1962), принявшей снотворное, и об Эрнесте Хемингуэе (1899–1961), пустившем себе пулю в рот. Монро могла бы стать величайшей актрисой в истории человечества, а Хемингуэй мог бы написать роман более великий, чем «Война и мир», считает Мейлер (3, с. 104).
В открытом письме президенту Джону Кеннеди речь идет об угрозе атомной войны в 1962 г. и о требовании миллионов американцев избежать такой войны, т.е. отказаться от идеи вторжения США на Кубу. Докажите нам, что вы понимаете наши опасения, «а иначе мы никогда не сможем полностью вам доверять», – писал Мейлер (3, с. 113).
В интервью с Полом Краснером Мейлер ответил на целый ряд вопросов: о пацифизме, о деятельности Федерального бюро расследований, о сексуальной революции, о тоталитаризме, о контроле над рождаемостью, о мистицизме и проч. Мейлер утверждает, что тоталитарный характер имеет не только политика ФБР, но и действия пацифистов. «Каждый, кто хочет быстрого решения постоянной проблемы, является низкопробным тоталитаристом», согласно Мейлеру (3, с. 127).
К седьмой, восьмой, девятой и десятой запискам Мейлер прилагает аннотацию, в которой говорит, что «интеллектуальное ядро» книги «Президентские записки» содержится именно в этих четырех материалах. Основная их тема – тоталитаризм. Давая определение тоталитаризма, Мейлер обращается к истории фашистской Германии, официальной идеологией которой был именно тоталитаризм, т.е. тоталитарный контроль государства над всей жизнью общества. Что касается американского тоталитаризма 60-х годов ХХ в., то Мейлер полагает, что он отличается от классического фашизма «как пластиковая бомба от ручной гранаты» (3, с. 175). Когда террорист бросает ручную гранату в помещение, где много людей, он намерен кого-то из них убить. Однако, когда террорист прикрепляет пластиковую бомбу на улице, он не знает, кого бомба убьет, поскольку сам он в момент ее взрыва находится уже на расстоянии многих миль от этой улицы.
Американский тоталитаризм, согласно Мейлеру, проник в душу каждого американца. В Америке нет концентрационных лагерей, но тоталитаризм насаждается популярным искусством, социальными и политическими организациями, коммерческими передачами по телевидению и даже новейшей современной архитектурой, которая не позволяет отличить новые здания в университетских кампусов от фабрик или госпиталей для душевнобольных. Новая архитектура разрушает прошлое, убежден Мейлер, а «люди, которые восхищаются этой архитектурой, подсознательно тоталитарны» (3, с. 186).
Отдельная статья в десятой «Президентской записке» посвящена постановке в 1961 г. пьесы французского драматурга Жана Жене (1910–1986) «Негры» («Les nègres», 1958) в одном из нью-йоркских театров. Спектакль получил название «Черные» («The Blacks»), поскольку уже тогда словно «негр» считалось в Америке бранным. Мейлер пишет, что Жану Жене не удалось избежать одного из основных недостатков французского характера, т.е. решимости сказать что-то новое, даже если это новое абсурдно. Жене, с одной стороны, велик, ибо открывает еще неисследованные аспекты человеческого сознания, но, с другой стороны, «он ничтожный сюрреалист, разрушающий возможности такого сознания» (3, с. 209).
В одиннадцатой «Президентской записке» Норман Мейлер озабочен проблемами экзистенциальной этики. Известно, что основатели экзистенциализма считали, что «сущность человека не имеет общих определений и поэтому не может дать основания для формулирования каких-либо нравственных принципов»6. Хайдеггер и Сартр, пишет П.П. Гайденко, выдвигают тезис «бытия к смерти» (Sein zum Tode), и он служит экзистенциальной основной «понимания человеческой личности». А в основу личности «экзистенциализм кладет принцип воли, своенравия»7. Экзистенциализм стремится постигнуть бытие «как некую непосредственную целостность субъекта и объекта»8. В работе Мартина Хайдеггера «Бытие и время» («Sein und Zeit», 1927) говорится о бытийной структуре личности, о надчеловеческом в человеке.
Норман Мейлер предлагает понятие «бытие и душа», считая его иррациональным. Согласно Мейлеру, самая большая опасность для человека – это «отчуждение от собственной души» (3, с. 214), а смерть, по его мнению, есть не погружение в Вечность, а исчезновение в небытии. В связи с этими идеями Мейлер рассказывает в статье «Десять тысяч слов в минуту» о том, как он был свидетелем боя между двумя боксерами, приведшего к смерти одного из них. Речь идет о бое Парет – Гриффит в 1962 г.
Эмиль Гриффит (р. 1938) встречался с Бенни Паретом (1937– 1962) трижды. В первом бою победил Гриффит, а во втором – Парет. О третьем бое, на котором он присутствовал, и рассказывает Норман Мейлер.
Во время взвешивания перед боем Парет намекнул Гриффиту, что считает его гомиком. Взбешенный Гриффит чуть ли не начал драться тут же, у весов. Мейлер пишет, что он никогда не видел подобного боя: они дрались без остановки с начала до конца каждого раунда. В двенадцатом раунде Парет был зажат Гриффитом в углу, и Гриффит нанес ему восемнадцать ударов за три или четыре секунды. «Я никогда не видел, чтобы один человек бил другого с такой силой и так много раз», – говорит Мейлер (3, с. 244). Рефери попытался оттащить Гриффита от Парета, но тот сопротивлялся. Тогда на ринг выскочили тренер Гриффита с двумя помощниками, и вчетвером им удалось оттянуть его от Парета, который начал медленно сползать на пол. Выбежавший на ринг врач сделал Парету укол, но тот не приходил в себя. Его отвезли в больницу, где он так и оставался в коме и скончался спустя несколько дней, 3 апреля 1962 г. Страна, наблюдавшая бой по телевизору, была в шоке, газеты даже требовали запретить бокс. Но этого не случилось.
Мейлер также описывает в статье матч между Флойдом Паттерсоном и Сони Листоном, в котором на 126-й секунде победил Листон. Матч состоялся 25 сентября 1962 г. в Чикаго. Флойд Паттерсон был в это время чемпионом мира в тяжелом весе. Сони Листон, пишет Мейлер, вел себя перед боем «не как большой боксер, а как большой актер, играющий роль величайшего боксера-тяжеловеса, который когда-либо жил» (3, с. 236).
