Впрочем, она тут же вернулась на грешную землю, и, глядя мне в лицо, немного грустно, с плаксинкой в голосе, произнесла:

– О милая Даша! Ведь я начала утро с того, что села перед зеркалом. – Ольга кивнула в сторону большого трельяжа, в котором она могла рассмотреть себя с ног до головы. – Знаешь, я, пожалуй, впервые так придирчиво себя рассматривала. И… и знаешь, Даша, я не нравлюсь себе… – Уголки ее губ опустились, и на меня взглянули глаза, полные вселенской грусти. Прекрасные, между прочим, глаза, которые являются ее бесспорным достоинством – глядя в них, уде не замечаешь остального.

– Так-так… – с нажимом произнесла я, – с этого момента, дорогая Ольга, пожалуйста, поподробнее. Что же именно тебе в себе не нравится?

– Все! – воскликнула она. – Эта серая кожа, этот маленький нос, широкие скулы… Ах, Даша, как грустно осознавать, что я некрасива! Наверное, Новиков полюбил меня исключительно за мою душу… – Она горестно вздохнула.

– Э, голубушка, послушай-ка меня… – Я взяла ее за руки и посмотрела строгим взглядом наставницы, – некрасивых женщин не бывает, бывают ленивые. Так сказала сама Коко Шанель.

– Что за Коко? – поморщилась Ольга.

– Одна француженка, у вас пока неизвестная. Вы с ней почти ровесницы. Тебе двадцать два года, а ей двадцать один. Ее имя прогремит лет через десять, и женщины будут буквально молиться на нее. Икона стиля, так сказать. Модная одежда, шляпки, духи и прочая парфюмерия… Потом как-нибудь расскажу подробнее. Главное, что она была права, потому что вообще очень хорошо разбиралась в таких вещах. А как сказал еще один умный человек: «Если у вас что-то не получается, то обратитесь, наконец, к специалисту.»

– Хм… – Ольга скептически пожала плечами. – И что же она имела в виду, эта самая Коко? Что-то я не постигаю смысла ее изречения…

– Ты когда-нибудь слышала о декоративной косметике? – спросила я.

– Нет.

– Тогда подожди. – Я встала и направилась к двери. – Я быстро.

Я забежала к себе и, схватив косметичку со своим арсеналом, кинулась обратно.

Когда я стала раскладывать свое не особо богатое хозяйство на столике, Ольга, с изумлением взглянув на все это, произнесла:

– Даша… Ведь этим обычно пользуются кокотки…

– Я что, кокотка, по-твоему? – спросила я, притворно нахмурившись (на самом деле мне хотелось расхохотаться).

– Нет-нет, что ты! – поспешила она заверить. – Но вот это…

– Это и есть декоративная косметика – то, что должна иметь каждая уважающая себя женщина, – авторитетно заявила я, – пользоваться этой косметикой тоже можно по-разному. Можно намазаться густо, как индеец на тропе войны (что и делают кокотки), а можно, имея чувство меры, превратить дурнушку в симпатичную женщину, а просто симпатичную в настоящую красавицу… А ты у нас совсем не дурнушка, просто у тебя немного экзотический тип внешности.

Несколько минут Ольга ошарашено молчала, разглядывая мою нехитрую косметику – тоник, пудра, тональный крем, румяна, тушь, помада, карандаш и коробочка с тенями. Я наблюдала за ней не без удовольствия.

– Даша, ты хочешь сказать, что и вправду этим пользуешься? – осторожно спросила она наконец, хлопая ресницами.

– Ну конечно же, Ольга! – подтвердила я. – Я этим пользуюсь каждый день.

Теперь она принялась внимательно разглядывать мое лицо.

– Непохоже… – пробормотала она, – а хотя… да, теперь вижу…

– Ну вот и славно! – похвалила я Великую княгиню. – Видишь ли, как я тебе уже говорила, чтобы не стать похожей на кокотку, нужно просто знать меру. На самом деле косметика призвана подчеркивать достоинства и отвлекать внимание от недостатков.

– Да? – произнесла она задумчиво; похоже, ее мнение стало меняться. Она смотрела то на мой косметический арсенал, то на мое лицо.

– Ну конечно же! – я задорно подмигнула Ольге и взялась за тюбик с «тоналкой», – Правильно нанесенный макияж усиливает женский шарм, и при этом не очень заметен на лице. Что, попробуем? Сразим твоего рыцаря наповал?.

– Хорошо, попробуем… – Ольга решительно тряхнула головой и я принялась за дело.

Я сделала ей макияж в стиле «смоки айз» – подходящий как раз тем, кто не привык выглядеть броско и ярко. По правде говоря, ранее мне не приходилось красить кого-либо. Но тут я призвала все свое умение и вдохновение, старание и вкус. И произошло настоящее чудо. После всех манипуляций из Великой княгини получилась загадочная романтичная красавица. Поворачивая ее голову то в одну сторону, то в другую, я любовалась на результат своих усилий. При этом и вправду никто не нашел бы на ее лице явные следы макияжа. Оно просто неуловимо преобразилось. Зрительно лицо Ольги стало уже, а в глазах, плюс ко всему прекрасному, что в них и так имелось, добавилась некая загадка… Они стали еще глубже и выразительней, и мне было совершенно очевидно, что эти глаза теперь способны свести с ума кого угодно. Кроме того, я с большим удовольствием поменяла ее прическу. Не обладая особыми парикмахерскими навыками, я просто распустила ее волосы и затем, слегка подначесав, скрутила на ее затылке обычную классическую «улитку». Так ее лицо стало казаться еще уже и аристократичней. Теперь это была какая-то совсем другая Ольга…

Закрыв ей ладонью глаза, я подвела ее к зеркалу.

– Тадам! – произнесла я и убрала руку с ее глаз. О, наблюдать за ее реакцией было истинным удовольствием. Впрочем, все смотрели передачу «Модный приговор», потому не буду расписывать всю гамму ее эмоций. Она то приближала лицо к зеркалу, то отстранялась, и на ее губах застыло невысказанное «Ах!».

– Это просто волшебство… – наконец прошептала она. – Это я, но как бы и не совсем… Поразительно… Но мне нравится, Даша… очень, очень нравится… – И она подняла на меня глаза, от избытка чувств наполнившиеся влагой.

И вот час спустя мы с Ольгой стоим на солнечной палубе и встречаем наших героев. Наш старый добрый «Николай Вилков» в окружении миноносцев и канонерок, выглядел как дядя Степа в окружении толпы первоклассников. Тем временем преображение Ольги заметили все, а мой Одинцов даже незаметно показал мне большой палец. Мол, так держать, хорошо сделано. Я его понимаю. Когда Ольга станет императрицей, она не должна выглядеть как деревенская простушка. Конечно, в силу воспитания люди не позволяли себе долго пялиться на Ольгу, но все же то и дело невольно задерживали взгляд на ее лице. Удивительно – теперь, с новой прической, она казалась выше и стройней. Сейчас она внушала не только благоговение, но и восхищение. Даже старающийся казаться невозмутимым Великий князь Александр Михайлович все время косил глазами в ее сторону с риском вывихнуть глазные яблоки и заработать косоглазие. Интересно, что никто не мог понять, в чем дело. Ну не в новой же прическе…

Катер подошел к трапу. Мускулистый и подтянутый Новиков ракетой взлетел вверх, даже не касаясь ступенек ногами. Кажется, первым его порывом было заключить Ольгу в свои объятия, но он вовремя одумался и наклонился для того, чтобы по местному обычаю поцеловать даме ручку. Но в этот момент Ольга сама вдруг крепко обняла своего долгожданного героя и принялась что-то горячо шептать ему на ухо. В мою голову пришла мысль – не слишком ли смело они себя ведут? Оглядевшись вокруг, я убедилась, что никто не обращает на эту пару внимания. Люди очень тактично старались не смотреть в их сторону… Может же быть у Великой княгини и будущей императрицы хотя бы пять минут счастья!

Тогда же и там же. Великая Княгиня Ольга Александровна Романова, 22 года

Я часто убеждалась, что когда какое-то время не видишь человека, потом, при встрече, он кажется немного другим. В нем замечаешь то, на что ты раньше не обращала внимания – какие-то мелкие детали, которые словно бы обрели вдруг дополнительную четкость. Интересно, что все это касалось исключительно тех людей, которые были мне дороги.

И вот сейчас, когда Александр Владимирович в одно мгновение оказался рядом со мной, я заметила, что у него густые ресницы… что на его левой брови есть маленький шрам, а на виске – родинка… Что его карие глаза имеют золотисто-зеленые вкрапления, а волосы его совсем не темно-русые, как мне казалось прежде, а каштановые…