Ермак рассчитывал, что пленение лица, близкого хану, побудит последнего искать примирения с русскими или по крайней мере предостережет его от набегов на Искер. Но Кучуму некогда было думать о племяннике и храбром «воеводе». Давно и справедливо замечено: кто многим страшен, тот будет многих бояться. Надменный хан, 20 лет державший в страхе вассалов, после поражения у Чувашского мыса сам стал страшиться своих подданных. Один за другим мурзы отказывались признавать его власть. Вышел из повиновения самый могущественный из татарских феодалов, ближайший советник Кучума карача. Покинув хана, он со своими людьми откочевал вверх по Иртышу. Отвернулись от Кучума правители Бухары. Он не оправдал их надежд остановить русских на Урале. В Бухаре считали его главным виновником гибели Сибирского ханства. Поэтому влиятельные круги бухарских феодалов выдвинули нового кандидата на сибирский трон — сына Бекбулата Сеид-Ахмата, который и появился в степях Прииртышья, чтобы оспаривать у Кучума престол своих предков.
От дружественных татар Ермак знал о распрях Кучума с мурзами, поэтому, не ожидая большой опасности с юга, занялся в первую очередь Севером. Весной 1583 года был организован большой поход в низовья Иртыша и Оби. По Кунгурской летописи, его возглавил есаул Брязга, что противоречит приведенным выше показаниям Синодика о гибели Брязги у Абалацкого озера. Вероятно, на Север ходил сам Ермак, оставив Искер на попечение «первого заместителя» Ивана Кольцо, только что прибывшего из Москвы.
За три с половиной месяца отряд прошел от устья речки Аремзянки, правого притока Иртыша, до кодских городков на нижней Оби и обратно. После взятия Искера казаки нашли в нем и соседних татарских юртах брошенных Кучумом лошадей. Поэтому часть похода на Север была проделана на конях. В этом походе отчетливо проявилась дальновидная политика Ермака в отношении сибирских народов. Не желая получить разоренную и обезлюденную страну, он лишь в случаях крайней необходимости прибегал к оружию.
Не задерживаясь в волостях, ранее добровольно принявших подданство и доставивших ясак в Искер, отряд подошел к Аремзянскому укрепленному городку. Сидевший там мурза не пожелал мирно сложить оружие. Казаки принуждены были взять городок приступом. Но, несмотря на оказанное сопротивление, Ермак не отдал его на поток и разграбление, а ограничился только казнью мурзы и его приближенных, подстрекавших татар к борьбе с русскими. Приняв присягу у жителей на верность, атаман собрал ясак мягкой рухлядью, хлебом и рыбой и отправил его в Искер.
От устья Аремзянки отряд направился к Надцинской и Карабинской волостям, жители которых без малейшей задержки доставили весь требуемый с них ясак. В соседней Туртасской волости местный владетель, засев в городке, вынудил Ермака снова обнажить саблю, но и здесь никто из рядовых ясачных людей не пострадал от казаков.
Дальнейший путь отряда пролегал по хантейским и мансийским землям. На речке Демьянке находились владения хантейского князька Демьяна. Он вместе с другим князьком с речки Конды Романом попытался оказать сопротивление, собрав в укрепленном месте множество вооруженных людей. Городок с многочисленным гарнизоном мог надолго задержать Ермака, но после трехдневной осады рядовые воины самовольно покинули укрепление и разбежались по окрестным лесам. Ушел на Конду и союзник Демьяна князек Роман. Казаки заняли городок и некоторое время оставались в нем. Небольшими группами жители скоро стали возвращаться на свои места и приносить Ермаку присягу и ясак.
Тем временем казаки строили суда, чтобы дальше идти водой. Лошадей и собранный ясак под присмотром небольшой охраны Ермак отправил в Искер. Вплоть до самой Оби отряд не встречал сколько-нибудь сильного сопротивления. Летопись сообщает любопытный эпизод, довольно характерный для отношений казаков к коренным жителям. Неподалеку от Цингалинских юртов и Нарымского городка Иртыш течет меж высоких крутых берегов. Здесь ханты попытались напасть на казацкий отряд, следовавший на стругах, но первый и единственный залп из ружей обратил их в бегство. Казаки без помехи заняли и юрты, и городок, в которых нашли только женщин и детей. С наступлением ночи ханты поодиночке стали приходить к жилью, чтобы узнать, что стало с их семьями. К своему удивлению и радости, они увидели, что русские воины, которых они днем пытались поразить стрелами, ласково играют с их детьми. «Оглядаяся и видя, яко не бьют жен их и детей, точию ласкают», утром ханты собрались все и поклонились Ермаку полным ясаком.
20 мая отряд вышел на Обь. Главный князь здешних хантов Самар, узнав о приближении казаков, с подвластными ему людьми (в их числе было 8 зависимых князьков) решил дать им отпор близ своих юртов. Казаки проплыли по небольшой протоке Иртыша и рано утром вышли к хантейским юртам. На берегу они нашли только спящий караул, который тут же перебили. Князь Самар проснулся от шума и схватился за саблю, но тотчас же был также убит. Князьки бросились наутек, а рядовые ханты не оказали никакого сопротивления.
Целую неделю оставался отряд в городке. Некоторые князьки пришли к Ермаку и принесли ясак со своих людей. Одного из них, богатого князька Алыча, атаман поставил главным князем вместо убитого Самара. Выбор был сделан чрезвычайно удачно. Князь Алач и его потомки верой и правдой служили русской короне, держа в повиновении всю Нижнюю Обь.
Таким образом, в результате похода все племена, обитавшие по обоим берегам Иртыша вплоть до самой Оби, признали русское подданство. На стругах, нагруженных ясачными мехами, возвращались казаки из удачного похода. Возвращение походило на триумфальное шествие победителей. В каждом местечке «лутчие» люди покорно выезжали к ним навстречу и с такой же покорностью провожали их от юрта до юрта. Казаки со своей стороны держали себя надлежащим образом, желая внушить этим людям уважение к себе и русскому народу. При каждой встрече они надевали самое лучшее и дорогое платье, музыканты неутомимо играли бравурные песни. На всем пути от Самарского городка до Искера отряд не потерял ни одного человека. Берега Иртыша действительно казались умиротворенными и тихими.
В начале весны следующего, 1584 года Ермак предпринял новую экспедицию на Север, чтобы закрепить и продолжить дело, начатое первым походом. Оставив в Искере сравнительно большой гарнизон, начальный атаман с небольшим отрядом быстро спустился по Иртышу и вышел на Обь. Летописи очень скупо описывают этот поход, а некоторые из них вообще сливают его с походом предыдущего года. Видимо, хантейские кодские городки, расположенные на нижней Оби, сдавались казакам без боя или после непродолжительной осады. Только Назымский городок оказал упорное сопротивление. Его пришлось брать приступом. В бою пало много воинов, в их числе и храбрый атаман Никита Пан. Синодик только поименно называет 16 человек убитых и умерших от ран[106]. По-видимому, еще больше было погибших, имена которых остались неизвестными.
Итогом этой экспедиции явилось распространение русской власти на побережье нижней Оби. 20 июня отряд благополучно прибыл в Искер, привезя с собой многоценных мехов.
Деятельная натура Ермака не знала ни отдыха, ни покоя. Казалось, он предчувствовал свою скорую гибель и в оставшееся время хотел сделать как можно больше, прочнее закрепить новые земли за Россией. Через 10 дней после возвращения с Оби Ермак возглавил новый поход на реку Тавду, в местность, занятую татарами и манси.
В низовьях Тавды казаки с ходу овладели городком татарского князька Лабуты, а самого взяли в плен. В бою около речки Паченки, притоке Тавды, Ермак разбил ополчение второго татарского князька Печенега. По словам летописи, сражение было столь жестокое, что трупы татар заполнили целое озеро, получившее по этой причине название Поганого. Среди убитых находился и князь Печенег. Упорное сопротивление татарских феодалов объяснялось отнюдь не приверженностью их к власти Кучума, а стремлением отстоять во что бы то ни стало свою привилегию монопольно эксплуатировать татарских и мансийских улусных людей.
