А теперь давайте применим нейропластичность. Что, если я попрошу вас вместо птицы увидеть кролика? Для этого нужно будет, чтобы ваша лобная доля заставила мозг «остудить» нервные цепи, связанные с птицами, и реорганизовать их так, чтобы вы могли представить кролика вместо пернатого создания с необоримой тягой к воде. Способность заставить мозг отказаться от привычной внутренней трассировки и задействовать новые паттерны и комбинации как раз и сообщает нам свойство нейропластичности, то есть умение меняться.

И подобно примеру с рис. 1.1, когда вы меняете привычное мышление, действия, чувства, восприятие или поведение, вы можете увидеть мир – и самих себя – по-другому. А лучшей частью этого эксперимента на пластичность является то, что ваш мозг изменяется на постоянной основе; он неврологически прокладывает новый путь разрядки нервных цепей, заставляя новые неврологические паттерны работать по-другому. Вы изменяете свой разум, изменяя типический паттерн импульсов и укрепляя новые связи клеточных соединений мозга, и тем самым вы меняете себя. Для наших целей слова изменение, нейропластичность и эволюция имеют схожее значение. Цель этой книги – дать вам увидеть, что изменение и эволюция состоят в том, чтобы отвыкнуть быть «собой».

В течение вот уже 20 лет я изучаю мозг и его влияние на наше поведение, и обнаруженное потрясающе обнадеживает меня относительно дальнейшего развития человечества, потому что мы, люди, способны к изменению. Это противоречит тому, что долгое время считалось правильным. До недавнего времени научная литература формировала у нас убежденность в том, что наша судьба предрешена генетически, что мы пребываем в плену внешней среды и должны свыкнуться с тем, что поговорка о старой собаке, которую не обучить новым трюкам, имеет под собой научную основу.

Вот что я имею в виду. В процессе эволюции большинство видов, существующих в суровых внешних условиях (климат/температура, пищевая доступность, стадная иерархия, возможность размножения и т. д.), в течение миллионов лет адаптируются, преодолевая перемены и сложности внешнего окружения. Обзаводятся ли они защитным покровом или быстрыми ногами, чтобы спастись от хищников, эти изменения отображаются генетически в ходе эволюции. Наша история эволюции врожденно закодирована в нас.

Таким образом, подверженность разнообразным воздействиям заставляет некоторых наиболее способных к адаптации существ начать приспосабливаться к внешней среде; изменяя себя на врожденном уровне, они обеспечивают выживание своего вида. Через поколения попыток и ошибок постоянное воздействие неблагоприятных обстоятельств вынуждает биологические организмы, которые не вымирают, медленно адаптироваться, то есть изменяться и в итоге изменять свою генетическую структуру. Это медленный линейный процесс эволюции, свойственный всем видам. Окружающая среда меняется, возникают сопряженные с этим трудности, поведение и действия адаптируются, гены кодируют эти изменения, и они записываются на благо будущих поколений – так происходит эволюция. Теперь генеалогия организма лучше приспособлена к тому, чтобы переносить изменения, происходящие в этом мире. В результате тысяч лет эволюции физическая экспрессия организма становится эквивалентной или даже превосходящей условия внешней среды. Эволюция стойко хранит память всех поколений, о которых нам может быть ничего не известно. Гены кодируют видовую мудрость путем отслеживания их изменений.

Наградой за все эти усилия становятся врожденные поведенческие паттерны в виде инстинктов, естественных навыков, безусловных рефлексов, склонностей, ритуалов, темперамента и повышенного чувственного восприятия. Мы привыкли считать, что любые генетические особенности являются автоматическими программами, с которыми мы ничего не можем поделать. Как только наши гены активируются – путем своевременного запуска генетической программы или вследствие условий внешней среды (развитие через преодоление), мы должны вести себя тем или иным определенным способом. Это правда, что генетика оказывает сильное воздействие на наше самоопределение, словно нас ведет по жизни некая невидимая рука, направляя при помощи предсказуемых привычек и врожденных наклонностей. Таким образом, преодоление сложностей во внешней среде означает, что мы должны не только демонстрировать волю, превосходящую обстоятельства, но также порывать со старыми привычками, высвобождая закодированные воспоминания о прошлом опыте, которые могут быть устаревшими и уже не соответствовать современным условиям. И тогда получается, что эволюционировать – это значит порывать с генетическими привычками, к которым мы предрасположены, и использовать то, что было усвоено нами на видовом уровне, только как платформу, на которой мы можем стоять, чтобы двигаться дальше.

Изменяться и развиваться – не самый приятный процесс для любого вида. Преодолевать свои врожденные наклонности, изменять генетические программы и адаптироваться к новым внешним обстоятельствам – все это требует воли и целеустремленности. Давайте признаем, что изменения вызывают дискомфорт у всякого существа и осуществляются лишь в случае крайней необходимости. Отказываться от старого и приветствовать новое – это большой риск.

Мозг структурирован таким образом – и макроскопически, и микроскопически, – чтобы поглощать и усваивать новую информацию, а затем хранить ее в виде рутинных программ.

Но мозг по своей природе просто не может перестать учиться новому. Когда мы перестаем развивать его через усвоение новой информации, он теряет гибкость и превращается в набор автоматических поведенческих программ, которые уже не поддерживают эволюцию.

Приспособляемость – это способность к изменениям. Мы такие хитрые и способные. Мы можем в течение одной жизни научиться чему-то новому, порвать со старыми привычками, поменять свои убеждения и представления, преодолеть трудные обстоятельства, отточить навыки и таинственным образом сделаться другими существами. Мозг является инструментом, позволяющим нам развиваться такими невероятными темпами. Нам, как человеческим существам, кажется, что это всего лишь вопрос выбора. Если эволюция – это наш вклад в будущее, тогда для ее запуска требуется наша свободная воля.

Поэтому эволюция должна начаться с изменения собственной индивидуальности. Чтобы слегка разбавить такую серьезную тему, подумайте о первом существе – скажем, члене стаи со структурированным групповым сознанием, – которое решает порвать со сложившимся образом жизни своих сородичей. На каком-то уровне такое существо должно будет интуитивно ощутить, что, начав действовать по-новому и отказавшись от нормального поведения своего вида, оно сможет обеспечить себе выживание и, возможно, благополучие своим потомкам. Кто знает? Так может появиться даже новый вид. Чтобы отказаться от того, что считается нормальным в твоей социальной среде, и создать новый разум, требуется быть индивидуальностью, – и это справедливо для любого вида. Такое свойство – как без компромиссов следовать за своим видением нового идеала, отказываясь от прошлого жизненного уклада, – тоже может оказаться закодированным в живую ткань новых поколений; история помнит таких необоримых личностей. И значит, подлинная эволюция заключается в использовании генетической мудрости прошлого в качестве сырья для преодоления новых трудностей.

Эта книга предлагает вам научно обоснованную альтернативу прежней парадигме, согласно которой система межнейронных связей в нашем мозге, по сути своей, неизменна – то есть мы имеем, а лучше сказать, нас имеет этакая нейроригидность, проявляющаяся в неизменных и укоренившихся формах поведения. Но в действительности мы являем собой чудо переменчивости, адаптивности и нейропластичности, что позволяет нам изменять форму и структуру наших нейронных связей и вызывать те формы поведения, которые мы хотим. Мы обладаем гораздо большими способностями к изменению нашего мозга, поведения, личности и, в конечном счете, нашей реальности, чем раньше считалось возможным. Я знаю, что это так, потому что видел своими глазами и читал о том, как отдельные люди преодолевали существующие обстоятельства, вставали в полный рост перед лицом суровой реальности, какой она являлась им, и совершали поразительные перемены.