Почувствовав «под локтями» трибуну, а в руках клавиатуру, обрадовавшись, словно трёхмесячный щенок жужжащей пчеле, я в черновой вариант монолога настрочил большое количество отступлений (типа того, что вы сейчас читаете). Густо размазал по экрану монитора прозаические вирши в виде незатейливой душевной болтовни человека, которому хочется выговориться.
Но в итоге, перечитав получившееся «безобразие», задумался: «А собственно, за что боролись?» Нет! Длинный монолог в прозе – это, по сути своей, долгий путь в психушку, а уж записанный на «бумагу» – она и есть. Клиника. И я убрал из книги почти весь лишний текст, оставив стихи в одиночестве. Однако расположены они в том порядке, в котором изначально «проговаривались» по душам. Здесь есть несомненное преимущество: если при чтении станет скучно, можно безболезненно перелистывать страницу за страницей, не теряя смысла.
Монолог ушёл… Да и… ладно! Душа-то осталась.
***
Над плитою, от дел отрешённая,
Висит курица слабо-копчёная.
Много птица истратила силушки,
Опустила усталые крылышки.
Снизу, трогая тушку за ножку,
Тянет лапку задумчиво кошка.
Очень ей познакомиться хочется!
Грустно кошке сидеть в одиночестве.
***
Тишина, тишина, тишина…
Тишина сумасшедшего города.
Тишина в суете – это я.
Остальное – подвижно и голодно.
Только я на земле – благодать,
Подзабытая смутой нечаянно.
Я пытаюсь постичь и понять:
Что такое любовь без отчаянья?
Только я на Земле островок
Неделимого с миром сознания…
ЧПОК! (меня засосало в поток),
И… опять не пришло понимание!
Прошу прощения! Ещё немного прозы…
А вам не приходила в голову мысль: вот бы хоть разок очутиться внутри (чужой?)… нет, неправильное определение – внутри иной души? Внутри другого мира. Увидеть и почувствовать окружающее пространство глазами и нервными окончаниями соседа (или соседки)?
«Посидеть» в ином теле, ощутить покалывание в пальцах, понять, как воспринимается то или иное событие иным разумом, о чём при этом он размышляет, как реагирует? Сильно ли отличаются реакции от твоих..? Интересно было бы оказаться внутри чужого разума. Правда? Пусть ненадолго!
А ещё интереснее – побыть кошкой или собакой. Посмотреть на человека как объект меню, глазами амурского тигра…
В пересечении миров
Старушка крошит хлебушек на стол
И с кем-то разговаривает в лицах:
Мол, съела бы, да позабыла соль,
Поэтому крошу вот мякиш птицам.
С потрёпанной разорванной сумой
Она полдня по городу блуждает.
Не ведая, что делится со мной,
Старушечьи проблемы обсуждает.
Беспечно, бесшабашно, сквозь меня,
Промчались стайкой маленькие дети,
То радостью, то горестью звеня,
Как колокол в тумане на рассвете.
Прохожий завернулся в кашемир.
Влюблённые. Таксист с утра скучает…
И каждый для меня – отдельный мир,
Который я душой своей встречаю.
Собаки, повелители дворов,
Бегут ко мне, не ведая об этом.
Стою в пересечении миров.
В той точке, где нельзя не быть поэтом.
Иногда меня просто одолевает неуемное желание прожить множество жизней, с первого (да хоть с тысячного) и до последнего вдоха. Я согласен на «ускоренную перемотку»… Но чтобы потом обязательно вернуться к своему началу, пройти свой путь заново. И не хитрить! Не так, как сейчас…
А как сейчас? К сожалению, только при помощи памяти!
***
Дремлют зелёные дали,
Травы покрылись росой,
В облачно-светлой вуали
Месяц зевает босой.
Телом то грузен, то тонок,
Любит над лугом висеть:
Ветры гоняет спросонок,
Путает звёздную сеть…
За горизонтом, со страстью,
Гром прогремел и утих.
Это – рождается счастье
В зыбких покровах земных.
Дымкой белёсой безбрежность
Предвосхищает рассвет.
Это – рождается нежность,
Нежность на тысячи лет!
Миг – и безудержно брызнет.
Не потеряйся. Лови!
Здравствуй, рождение жизни.
Жизни, а значит – любви.
Мой город
Прекрасная в рассветный час,
То радостно, то грустно звонна,
Моя любимая Коломна
Душой старинной встретит вас.
Здесь русых рек зеркальный след
Течение веков напомнит,
Великой святостью наполнит
И охранит от бурь и бед.
Здесь солнце, тронув купола,
Лучи купает в окнах улиц.
От их тепла земля проснулась,
Небесной синью расцвела.
Вобрав в себя волшебный свет,
Весь город на секунду встанет,
Душою ощущая память
Тревожных, но счастливых лет.
И потечёт, и заспешит
По бренности пути мирского,
Под дланью Дмитрия Донского,
Который город сей хранит.
Прекрасная в закатный час,
То радостно, то грустно звонна,
Моя любимая Коломна
Душой старинной встретит вас.
***
Ох, и знатное было веселье!
Всё из серии – самое лучшее.
Я почти не вставал с постели,
Разве что по особому случаю.
А зачем? Если мигом исполнится
Даже то, что малее меньшего….
Засыпал я счастливым, помнится,
На груди у любимой женщины.
И по памяти, как по лестнице,
Эти руки… На щёчках ямочки…
Сколько ж было мне?
Пара месяцев?
Я люблю тебя, моя мамочка!!!
Любимый праздник
Набело по белому ткёт, как паутину,
Холст зима-художница для своей картины.
Новизну в этюдах пробует с опаской,
Даже воздух дышит белой-белой краской.
Пишет осторожно, чисто и опрятно,
Где это возможно – загрунтует пятна,
Разукрасит окна в зимние сюжеты.
Холодно и грустно мне смотреть на это.
Полотну, пожалуй, не хватает страсти!
А давай с тобою всё это раскрасим?
Где-то там, в чулане, притаилось лето.
Доставай запасы: солнца, моря, света!
Незачем валяться им в пыли без толку,
Лучше нарисуем возле дома ёлку!
Розовым восходом, громовым зарядом,
Солнечной полянкой мы её нарядим.
Рыжего заката подольём немножко,
Пусть беспечно скачут и щенок, и кошка.
В песнь цикад добавим щебетанье птицы.
Много-много счастья! Дружеские лица.
Праздничным салютом в небеса ударим,
Новогодний праздник мы зиме подарим!
Дождь
Дождь над водой будоражил природу,
Радугой тёрся и радостно мылся.
Падали, падали капли на воду.
Кажется…. кажется, нет в этом смысла.
В битве с жарой не достиг он победы,
Но, водоёмы пытаясь наполнить,
Капли стремились о чём-то поведать,
Что-то забытое людям напомнить.
Пусть не заметят, подстроятся вряд ли
Души, сожжённые зноем безбрежным…
Но над водой – капля тянется к капле!
Значит, живёт ещё в ком-то надежда…
***
Кошке странно и тревожно:
Стынет массою творожной
Во дворе колючий снег,
Осложняя «прыг» и «бег».
Кажется издалека:
Он сыпучий, как мука!
Сладкий, вкусный, точно манна!
Хочешь – сыпь его в карманы,
Словно пригоршню монет…
Есть карманы или нет –
Ни когтями, ни зубами
Не сгребёшь его! Он – камень.
