Слегка отодвинувшись, и вновь наклоняясь к девушке, Тод продолжал улыбаться. Алекса была готова сейчас поцеловать его, это было слишком маняще. Безумно манящие губы, потемневшие глаза, этот запах, они сводили девушку с ума. А затем Смерть наклонился еще ближе, уткнулся носом в ключицу девушки, окончательно выбивая ту из колеи, и вдохнул. Этот чарующий аромат шампуня с мятой и геля для душа с экстрактом какао. Тод тоже ощущал подобие дурмана, но сдерживал себя всеми силами.
Казалось, что время остановилось в этот миг. Что это маленькое безумие длилось не час и не два, а весь вечер. На деле же, по прошествии нескольких томительных минут, Тод отпустил девушку, отстраняясь от нее.
— Идем, тебе еще готовиться к контрольным. Завалишь физику во второй раз — не буду выручать, — коротко бросил он, отвернувшись от Алексы и тяжело выдыхая.
========== 5 - Lernen ist nicht zu spat, auch fur Tod ==========
Комментарий к 5 - Lernen ist nicht zu spat, auch fur Tod
Lernen ist nicht zu spät, auch für Tod (нем.) - Учиться не поздно, даже для Смерти
— Александра! Прячься, иначе я тебя убью! — раздался возглас Тода.
Девушка предусмотрительно замоталась в одеяло, предрекая себе быструю и безболезненную кончину. Пол часа назад она вернулась со школы и выложила на стол свои тетради. В одной из них красовался листок с контрольной работой по всемирной истории, в самом низу которого красовался алый «трояк». Тод предупреждал Алексу, что плохие оценки в школе повлекут за собою наказание, и, если не от родителей, которые были в вечных разъездах по стране и видели дочь только на праздники, то от него точно.
В комнате, потрясая листком с контрольной, появился раздраженный Тод. Окинув взглядом комнату, он мгновенно вычислил местоположение девушки и, одним движением стянув с нее одеяло, одарил ту убийственным взглядом. Если бы он умел убивать не только поцелуем, Алекса уже была бы мертва.
— Ты издеваешься надо мной? — сквозь смех выдавил из себя парень, глядя на слегка испуганную девушку. Да уж, гнев Смерти был все же страшнее родительского.
— Чего не так-то? — пискнула Алекса, считавшая, что три, это вполне себе удовлетворительная оценка, для ее уровня знаний.
— Ты хочешь меня добить? — Тод изогнул бровь, присев около девушки. — Еще скажи, что даже не посмотрела на свои ошибки, и не собираешься идти на пересдачу и я…
— Не собираюсь. И я смотрела… мельком.
— Ты неисправима, — Смерть покачал головой, — тот случай, когда даже потусторонняя сила не может помочь. Я все понимаю, что ты перепутала половину дат, ладно, вместо них хорошо написала термины. Но! Я цитирую, — Тод прокашлялся, растягивая момент: — На вопрос о том, какой политический и/или экономический строй зарождался в Европе, я подчеркиваю, Европе, в XVI — начале XVII века, ты умудрилась ответить неправильно. Какой к черту коммунизм?! Александра, коммунизм. В Европе!
— А… — девушка искренне задумалась. Она не понимала, что не так с ее ответом.
— Алекса! — Тод прорычал имя девушки. Еще немного, и она была бы близка к тому, чтобы довести до нервного тика Смерть. А возможно и до инфаркта. Интересно, а Смерть может умереть от инфаркта? Ну, или хотя бы заработать такое. — Какой еще коммунизм в Европе эпохи Возрождения?! Капитализм!
— Не придирайтесь, — обиженно буркнула девушка, отворачиваясь. — Оба названия на «к», я растерялась.
— Я заметил, — примирительно вздохнул Тод, откладывая в сторону многострадальный листок.
Смерть убрал прядь русых волос со щеки девушки, а затем притянул ее к себе, обнимая. Опешившая Алекса даже не успела что-либо возразить или даже воспротивиться этому действию. Хотя, не очень-то и хотелось.
Совершенно спокойно, не проронив ни единого слова, Тод уложил девушку себе на колени, глядя на нее сверху вниз. Алекса в ответ лишь напряженно сглотнула, ощущая, что он либо что-то задумал, либо что-то задумал. Второго не было дано. Тод никогда не признавался в своих замыслах, предпочитал держать Алексу в неведении, подкрепляя это словами о том, что это неведение только раззадоривало ее интерес.
— Знаешь, а на улице дождь, — Смерть поднял глаза, глядя в окно.
На фоне серого неба сложно было различить стремительно падавшие капли. А из окна двенадцатого этажа кроме неба ничего и не было видно. Но слух не подвел парня. Уже через несколько секунд капли вовсю забарабанили по подоконнику, забрызгивая стекло. Оставляя на нем влажные следы, за которыми было так интересно наблюдать.
— Вот одна капля, смотри, — Тод на полном серьезе заговорил о дожде. — Вот она бежит, и сталкивается с другой каплей. И они уже вместе бегут вниз, еще быстрее. Чем-то напоминает людей, не правда ли? Все вы неумолимо идете к чему-то, в данном случае, правда, ко дну, но не суть. А потом сталкиваетесь с кем-то, и уже вместе с ним идете к этому. Только вот капли остаются вместе до конца. Скажешь, что я не прав?
— А я то думала, — Алекса вздохнула, отводя взгляд от окна, — что Вы действительно заговорили о погоде. Не буду отрицать, правы, или нет. У каждого свое мнение, — девушка резко встала, отходя к столу.
— Я чем-то обидел тебя? — Тод нахмурился.
Еще одна его способность. Он всегда мгновенно улавливал изменения в настроении девушки. Любые, даже самые незначительные. От взгляда этого вечного существа не могло укрыться ничто.
— Я из тех идиотов, которые еще верят в существование понятия «любовь», в этом мире. Сейчас я должна выдать пафосную фразу, что мир прогнил насквозь, или что-то в этом духе, — девушка сглотнула, — но Вы это все слышали сотню раз. Слышали и видели. И никому этот наигранный пафос не в силах помочь.
Алекса перевела дух. Открыв окно, девушка вдохнула влажный воздух, успевший пропитаться дождем.
— Ты зла на меня. Почему? — Тод вздохнул, поднимаясь с дивана, и мягко касаясь рукой спины девушки.
— Вы живете вечно. С Ваших же слов — видели гибель империй и восхождение новых правителей, смену феодализма капитализмом, моря крови, слез и горя. И не верите в человечество. Я знаю! — девушка скинула руку Тода со своей спины, резко оборачиваясь к нему.
Смерть не выдал и толики своего огромного удивления. Он смотрел в глаза Алексы, осознавая, что сейчас она говорит какие-то слишком взрослые вещи. Ей ведь только пятнадцать?
Он смотрел в ее глаза, полные слез. Смотрел на то, как мило она выглядела, в своих попытках скрыть эти слезы, скрыть свое желание обнять его и расплакаться. Она краснела, как обычная пятнадцатилетняя школьница, но с ее уст слетали совершенно не детские слова.
— … я не обязана Вас учить! Зачем я это делаю вообще, — Алекса сглотнула, отступая назад. Но Тод лишь слабовато, почти незаметно улыбнулся. — Смеетесь?! Я серьезные вещи говорю. Если Вы не верите в человечество, это не значит, что не нужно верить в каждого человека! Каждый может оказаться великим, и для этого не обязательно делать что-то сверхъестественное и строить империи. Вам не понять. Привыкли к тому, что вокруг лишь серость и тьма, сами создали себе такую реальность и живете в ней, захлебываетесь в собственном цинизме и негативе. Но даже не пытаетесь верить, видеть свет! Не были бы Вы не были Смертью, я бы сказала, что умрете в одиночестве и тьме. Попытались бы, вдруг получится.
Тод отступил, отмечая для себя, что слезы, подобно каплям дождя на стекле, неумолимо катятся вниз, сливаясь воедино. А затем срываются, покупая для себя мгновение свободного падения, и разбиваются вдребезги.
Он считал, что его сердце неспособно на чувства, после того, как кое-что уничтожило в нем саму возможность чувствовать. Но Тод осознавал, что с этой девушкой что-то явно не так. Иначе, почему ему сейчас тоже так нестерпимо хотелось ее обнять?
Только Смерть не был девушкой. И он обнял ее, позволяя утыкаться себе в плечо. Чувствуя, как от слез промокает рубашка. Ощущая, как в его руках дрожит такое юное, но такое бесценное для него создание, которое перечит самой смерти, не любит физкультуру и читает слишком много книг.
