— Я думаю, что надо отвести её к врачу.
— Не надо, я всё равно рано или поздно умру, лучше поздно, чем никогда.
Вечером мы пришли в барак. Таня еле дошла до койки. Нога распухла и даже начинало казаться, что кость вот-вот начнёт показываться из раны.
Неожиданно к нам зашла капо и, назвав несколько номеров, приказала выстроится в ряд. Я знала, что они проводят чистку, и под эту чистку попали Таня и Оля.
— Прощайте, вы лучшее, что было у меня здесь.
Их увели, и наша койка, на которой мы спали, опустела.
Вдруг к нам зашёл молодой человек, который был вчера у генерала. Он подошёл ко мне и сказал:
— Идём, тебя хочет видеть начальник лагеря.
Я просто встала и пошла, подумав про себя:
— Ничего я тебе не скажу, — и улыбнулась.
Пройдя тот же путь, что и вчера, я опять оказалась на стуле в кабинете Гессо.
— Что ж, партизанка Смойлова, я так понимаю, что вы нам ничего не скажите, даже если мы вам предложим свободу, — произнёс он и посмотрел на меня.
— Вы правильно понимаете — русский человек никогда не предаст Родину.
— А если мы увеличим объём вашей работы? — сказал он, ожидая, что я испугаюсь, но я была не из таких людей.
— Вы можете меня запугивать сколько хотите, но я вам ничего не скажу! — решительно ответила я, повысив голос.
— Охрана! — прокричал он, и в комнату вошли двое фрицеров с автоматами.
— Увести заключенную в стоячую камеру. Пусть постоит, подумает, — сказал он и закурил.
Меня вывели из комнаты и повели в стоячую камеру, которая находилась не далеко от дома СС. Когда мы спустились на улицу, к нам подбежал Эрих. Я не знала почему, но я запомнила его имя.
— Товарищ лейтенант, вы что-то хотели? — спросил один из солдат.
— Генерал велел мне отвести заключенную Смойлову в стоячую камеру, идите, — он протянул им рейхсмарки, — сегодня это ваша награда. Здесь хватит на десять сигарет.
Они забрали марки и ушли, довольные тем, что их так щедро наградили.
— И ещё, вы всё сделали и нашего разговора не было, — сказал он и протянул ещё три рейхсмарки.
— Конечно, Heil Hitler! — прокричали они и подняли правые руки вверх.
— Heil, — спокойно ответил он.
Мы зашли обратно в здание и прошли в комнату на третьем этаже. Зайдя в неё, я увидела спальню в стиле СС. Всё было украшена свастикой и в центре на стене висел портрет Адольфа Гитлера.
— Это моя комната, переночуешь здесь, — коротко ответил он и собрался уйти, как я сказала:
— Спасибо тебе, — ответила я, улыбнувшись, — но не нужно было…
— Нужно, — Сказал он, перебив меня. — Ложись спать, завтра тебе предстоит узнать много нового.
Я решила не спорить с ним и легла в кровать. Через некоторое время я почувствовала, как мне поправили одеяло. Это самая лучшая ночь в мире, но что новое мне предстоит узнать?
========== Глава 5 ==========
Сегодняшнее утро началось не как все другие. Меня никто не заставлял вставать рано и идти на работу, потому что я «была» в стоячей камере. Открыв глаза, я увидела Эриха.
— Проснулась? — спросил он, заметив моё шевеление. — Может поешь?
Не дожидаясь ответа, он поставил на прикроватный столик поднос, на котором была каша и кружка крепкого кофе, запах которого разносился по всей комнате.
Пока я завтракала, он рассказал мне, что среди немцев существуют такие люди, которые настроены против Гитлера, но никто об этом не знает, эрих был одним из таких, поэтому, чтобы не выдать себя он решил работать в концлагере, узнав о том, что сюда будут привозить партизан.
— То есть, ты не такой, как они? — спросила я его после его рассказа.
— Да, именно из-за этого я поругался с родителями, Они выгнали меня из дома и оставили на произвол судьбы.
Мне стало его жаль.
— Я сейчас позвоню генералу и скажу, что я узнал информацию. Ты расскажешь ему что-то, но соврёшь. Ясно?
Я стала думать, что сказать.
Через час я уже сидела у генерала перед картой и рассказывала о том, что войска идут на Украину, а только потом на Польшу.
— Мне всё понятно. Эллер, а как вам удалось её сломать? — спросил генерал, глядя на мои синяки, которые остались от тех, кто меня сюда привёз.
— Немного грубости и она наша! — с гордостью сказал он.
— Хорошо, выделите ей пока комнату. И в качестве подарка она ваша. Можете делать с ней что захотите, — сказал он и показал на меня.
- Да, но что будет, если я откажусь?
- Тогда. Добро пожаловать в «Дом терпимости» многие «capo» узники нашего лагеря ждут таких красивых девушек, как вы. Итак, что вы решили?
«Я решила, что я должна стать их подчиненной. Чтобы потом, когда будет нужный момент сбежать»,- подумала я
- Я согласна на вас работать, но остаться здесь .
- Отлично!- воскликнул генерал.
После долгого разговора мы вышили из кабинета начальника лагеря. Я была довольна тем, что смогла так красиво и правдиво солгать генералу.
, я почувствовала себя как дома. Судя, по-всему я приняла тот факт, что теперь это мой дом. А так же я поняла, что влюбилась в этого лейтенанта. Его лицо, точные черты лица, его голубые глаза, в которых можно утонуть, как в омуте, сводили мне с ума. Я повернулась к нему лицом. Я понимала. Что как дурочка влюбилась в него.
- Спасибо тебе,- почти шепотом сказала я,- если бы не ты я бы уже сгорала в крематории или же умирала на работе.
Я почувствовала, как по щеке начали катиться слезы. Которые обжигали щеки и оставляли мокрые дорожки. Ещё одна слезинка начала скатываться по моей щеке. Я уже хотела утереть её, но Эрих меня опередил, положив свою ладонь ко мне на щеку, тем самым утерев слезинку. Он улыбнулся и будто заглянул ко мне в душу.
- Почему ты плачешь?- спросил он тихим голосом.
- От счастья, что встретила тебя,- ответила я таким же тихим и ласковым голосом.
В комнату неожиданно вошел солдат и, увидев нас опустил голову. Эрих убрал ладонь и я будто вернулась в реальность.
- Вы что-то хотели рядовой?
- Да, простите, что помещал, но мне нужно узнать размер одежды лейтенанта Смойловой. Это распоряжение генерала Гессо.
- Конечно, Катя скажи, пожалуйста, свои размеры.
Сказав свои размеры, которые рядовой записал на листок бумаги, переспросив меня, чтобы убедиться в правильности своих записей.
Через некоторое время на вешалке висела немецкая форма, состоящая из прямой юбки, длина которой доходила до колен, белоснежная блузка, галстук, на котором был вышит герб нацисткой нации, пиджак и фуражка. Вся форма была черного цвета.
Эрих удалился, чтобы я смогла переодеться в форму. Она сидела на мне идеально. Также мне были выданы сапоги на небольшом каблуке.
Войдя в комнату, Эрих обомлел:
- Катя, тебе очень идет!- воскликнул он.
- Спасибо большое,- с улыбкой ответила я.
- Катя, знаешь, я давно хотел тебе сказать, что с первого дня нашего знакомства я много понял, ведь ты не такая как все, ты особенная, и я хочу тебе сказать, что люблю тебе, за этот месяц, что ты здесь я привязался к тебе и я хотел бы спросить тебя, если мы доживем до конца этого ужаса, ты согласна стать моей женой, я не тороплю тебя с ответом, просто прими от меня в знак того, что я тебе предложил это кольцо, оно принадлежало моей покойной бабушке. Она получила его, когда вышла замуж за моего дедушку. Я очень тебя прошу, прими его,- он сказал это с любовью. В его глазах я увидела любовь.
