Что ж. Это не совсем то, чего хотел Оби-Ван, но по крайней мере, ему удалось вывести Скайуокера на эмоции. Уже что-то.
- С детства мне твердят, что я гребаный избранный! А что на деле?! Кто я в итоге, кто я, а?!
Вопрос повисает в воздухе. Ответа не следует. Оби-Ван молчит.
- Я… Чудовище! Вот, кто я! Убийца! Я убивал матерей, детей и жен этих уродов, с удовольствием убивал прямо у них на глазах, а затем и их всех покромсал, как салат, за то, что они сотворили с моей матерью! Как я могу называться джедаем после этого?! Как… Как я могу смотреть в твои глаза, находиться рядом с тобой? - последняя фраза сопровождается сдавленным всхлипом, и Энакин прячет взгляд, скрываясь за рукавом туники.
- Не мне тебя судить, Эни, - мягко, слишком мягко, совсем не так, как того заслуживает Энакин, отвечает Оби-Ван, и, подойдя, обнимает юношу со спины.
Не выдержав объятий, Энакин окончательно поддается эмоциям. Его всего трясет и, чтобы унять дрожь, он поворачивается к Оби-Вану и беззащитно утыкается в его плечо, комкая пальцами ткань его одежды. Слезы сами льются по щекам, и Скайуокер отстраняется, замечая, что плечо Оби-Вана намокает, и смотрит на него заплаканными глазами. Кеноби, вздыхая, кладет ладонь на его затылок, и возвращает его голову обратно, второй рукой стиснув Энакина в объятиях, позволяя ему по-настоящему, совсем не по-джедайски разреветься впервые за десять лет.
Сразу же после похорон, Энакин принимает решение улететь, не дожидаясь утра. Он уже знает, что больше никогда не вернется на Татуин. Оби-Ван волнуется, глядя на его состояние, ведь юноша не спал чуть больше суток и пережил сильный стресс, но не собирается отговаривать Энакина, понимая его нежелание находиться на Татуине.
Ларс любезно предложил ему осмотреть вещи Шми, зная, как его любимая относилась к своему сыну, и наверняка хотела бы оставить ему хоть что-то в память о себе. Энакин, даже не зайдя в комнату матери, объявил, что хочет забрать с собой C3PO — своего протокольного дроида. Отчим не стал возражать.
Они ещё не знали, предстоит им путь на Набу, или ещё куда-то. Но R2, выкатившийся навстречу с протяжной трелью, едва не затолкал Энакина на корабль, стоило тому зайти.
- Что? Что?! Падме?! - удивился юноша, разобрав, о чем говорит дроид, поспешив за ним. - Соединяй! Немедленно!
R2, недовольным писком прокомментировав манеры Энакина, транслировал изображение девушки.
- Энакин Скайуокер! Какого криффа ты забыл на Татуине?! - сходу начала она.
- И тебе привет, Падме, - буркнул в ответ Скайуокер, совершенно не желая сейчас этого обсуждать, и уж подавно оправдываться перед кем-то, кроме учителя. А уж Квай-Гон — в этом он уверен — понял бы его. - Давай сразу к делу, ладно?
- Я получила сообщение Квай-Гона. Он на Джеонозисе. Это совсем близко от тебя. Он попал в плен к Дуку и находится в большой опасности. На счастье, я как раз нахожусь во Внешнем Кольце, и уже лечу туда. Конечно же, я передала его сообщение Совету, но я боюсь, когда они пришлют подмогу, спасать уже будет некого, а я могу не справиться одна… Так что, ты в деле?
- Я… - он бегло оборачивается на Оби-Вана, который, к счастью, находится вне обзора Падме. Ей бы уж точно не понравилось, что Энакин таскает с собой по сомнительным планетам, подвергая опасности, сенатора, которого, между прочим, обязан охранять от различного рода опасностей. - Да, я скоро буду.
- Только, умоляю, дождись меня и не суйся с ходу в пекло, как ты любишь, - припоминает Падме некоторые моменты из жизни своего названного брата.
- И что ты собираешься делать? - интересуется Оби-Ван, когда связь разъединяется.
- Сунуться в пекло, разумеется, - впервые за последние сутки улыбается Энакин, хотя эта улыбка, конечно же, является ничем иным, как защитной реакцией. Он тут же становится серьёзным и продолжает. - Но сначала закину тебя куда-нибудь в безопасное место.
- Мою шкуру, значит, спасаешь, а свою в пекло? Да ещё и корабль мой решил угнать? Ну уж нет, - он усаживается за пульт управления и при помощи верного R2 прокладывает курс, готовя корабль ко взлету.
- И куда мы летим? - отстраненно интересуется Энакин, совершенно не имеющий сил спорить, усаживаясь в кресло второго пилота.
- Как, куда? На Джеонозис, разумеется.
========== Часть 8 ==========
План не задался с самого начала. Пока дроиды вели его, скрученного, прямиком к графу Дуку, Энакин уже представил во всех красках негодующее выражение лица Падме, когда она узнает, насколько глупо он попался в первые же двадцать минут своего пребывания здесь, еще и умудрившись остаться без светового меча благодаря все той же, достойной стать легендарной, глупости. Не просто идиот. Феерический идиот. Пошел разведать обстановку, называется.
“И все же хорошо, что я уговорил Оби-Вана остаться на корабле. Надеюсь, он будет благоразумен и, когда поймет, что я не вернусь, улетит подальше с этой гнилой планеты. Ну или хотя бы дождется Падме, а не отправится бездумно меня искать,” - вздыхает Энакин, на всякий случай заранее жалея о том, чего так и не сказал Оби-Вану. Собственные мысли кажутся Скайуокеру до смешного нелепыми. Особенно смешно делается, когда он понимает, что думает об этом совершенно всерьёз.
Тем временем, его приводят в комнату, по видимости, предназначенную для переговоров. Во главе длинного стола, с той стороны, что находится дальше от двери, сидит немолодой мужчина — можно сказать, старик — поседевший, но все же сохранивший былую стать, в котором Энакин узнает графа Дуку.
Он никогда не видел его лично. Несколько раз, когда он был младше, магистры отправляли Энакина поработать в архивах в наказание за какой-то очередной проступок, и там, чтобы убить время, он разглядывал бюсты и статуи мастеров-джедаев, среди которых видел и Дуку, который на изображении выглядел, правда, моложе, чем сейчас. Именно изображение Дуку привлекало особое внимание юного Скайуокера. Он знал, что Дуку был учителем Квай-Гона, но это была одна из тех немногих тем-табу, о которых учитель не то, чтобы запретил говорить, но Энакин и сам понял, что это не слишком хорошая идея, после того, как задал мастеру пару наводящих вопросов.
Дуку нарочито-небрежно разглядывает Энакина издалека, но тот чувствует себя, словно под рентгеновским лучом.
- Дуку… - шипит Энакин, гневно уставившись на графа.
- Да, все верно, я Дуку, - кивает тот, привстав с места, словно лишь теперь удосужился попытаться разглядеть своего собеседника. - А вот вас, молодой человек, я вижу впервые. С кем имею честь?
- Энакин Скайуокер, - сквозь зубы отвечает тот.
- Значит, Энакин? - задумчиво повторяет Дуку. - Тот самый мальчишка, которого Квай-Гон привёз с… Дай-ка вспомнить?.. С Татуина, кажется? Ну да, верно. Тот самый заморыш, одетый в обноски, одним словом — раб.
Энакин чувствует, как в нем вскипает ярость. Дыхание становится тяжелым, поскольку в данный момент Скайуокеру приходится контролировать его, дабы не сорваться. Но ничего не выходит.
- Что ты сделал с моим мастером?! Где он?! Я сотру тебя в порошок, если узнаю, что с ним что-то случилось! От этого места не останется камня на камне, обещаю! - что ж, у Энакина никогда не наблюдалось особых способностей к дипломатии и ведению переговоров.
- О, так значит, ты — его падаван? - никак не реагируя на угрозы, сдержанно улыбается Дуку, но в его улыбке в этот момент сквозит издевка и пренебрежение.
Он подходит ближе к Энакину, обхватывая пальцами за подбородок и изучая, заставив его, словно манекен, повернуть голову сначала в одну сторону, затем в другую. Падаван огрызается. Он чувствует присутствие Дуку в Силе. Бешеной силы темная энергетика опутывает графа. Тяжелая, вязкая и липкая. Энакин невольно морщится.
- Ох, надо же, сколько гостей у нас собралось, - улыбается граф, все еще не отпуская Скайуокера, но переключив свое внимание на кого-то позади него, кого тот не видел. - Сенатор Кеноби собственной персоной, не верю в такую удачу. Чем обязан? - Энакин резко вырывается из хватки Дуку, чтобы встретиться взглядом с Оби-Ваном, которого точно так же, как некоторое время назад его самого, привели в зал дроиды.
