— Хорошо, я постараюсь его убедить, — наконец ответил он. — Баки, мы можем поговорить наедине?

— Кончено, Стиви, в чем вопрос, пойдем на кухню, — и они со Стивом вышли на кухню, где тот сразу прижал Баки к стене и зашипел:

— Она тебя околдовала, да? — с мольбой и надеждой в глазах прошипел Стив. — Скажи мне, пожалуйста. Или ты не можешь мне сказать? Тогда хотя бы намекни.

Баки вывернулся от Стива и засмеялся.

— Стив, прекрати нести ерунду. Злата — прекрасная женщина, которая спасла и меня, и Брока. Она чуть своей жизнью не пожертвовала ради нас, а ты говоришь — околдовала, — Баки заливисто смеялся, уткнувшись лбом в плечо Стива, а тот никак не мог понять, что нашло на его друга.

— Но вы же практически не знакомы, как ты можешь быть уверен, что эта женщина тебе подходит? — не унимался Стив.

— Стив, мои мама с папой познакомились, когда плыли на корабле в Америку, а поженились, как только сошли с судна, — попытался успокоиться Баки и убедить друга, что все в порядке. — У них было на это около трех недель. И вряд ли у них был секс до брака.

— Но вы не знакомы даже трех недель, — Стив непонимающе смотрел на Баки, а тот только усмехнулся.

— Зато у нас отличный секс, — пожал плечами Баки. — На троих, между прочим.

— Но, Баки, дело же не только в сексе, — Стив не знал, как достучаться до него, как уговорить не принимать скоропалительных решений.

— Стив, давай ты мне не будешь ничего говорить про секс, пока сам не узнаешь, что это такое, — Баки похлопал его по плечу. — Пойдем.

— Баки… — тот развернулся, чтобы уйти, но Стив его остановил.

— Что “Баки”? — устало спросил он. — Стиви, когда ты смотрел на женщин, они не замечали тебя, когда они стали на тебя смотреть, ты перестал видеть все, кроме войны. Ты куда-то бежишь, кого-то спасаешь, что-то делаешь для кого угодно, кроме себя. Остановись и оглянись вокруг. Стяни свою форму не только с тела, но и с души. Сними этот дурацкий шлем, который давит тебе на голову. Поживи, просто поживи для себя. Я это тебе как друг советую. Если боишься современных дамочек, вон, пригласи Ив погулять, она еще до твоего рождения воспитывалась.

Стив почему-то виновато посмотрел на Баки и опустил голову.

— Наверное, ты прав, — наконец сказал он. — Просто… Знаешь, в чем-то я остался все тем же мелким неуклюжим парнем из Бруклина. Я просто не знаю, как подойти к женщине и заговорить с ней так, чтобы она не вешалась на меня, как на Капитана.

— Поэтому я тебе и говорю, пригласи погулять Ив, — настаивал Баки. — Она умна, красива и немного старше тебя, вам будет о чем поговорить. И ты ее, как Капитан Америка, совершенно не интересуешь.

Стив только открыл рот, чтобы возразить, сказать, что он не представляет себе, как пригласить погулять женщину старше себя, которая выглядит как девушка не старше восемнадцати, как Баки крикнул:

— Ив, Стив хочет показать тебе город, ты согласна?

— Баки, что ты делаешь? — зашипел Стив, но было поздно, на пороге кухни появилась Ив.

— Конечно, — улыбнулась она, — ведь с местным героем, известным по всему миру, мне ничего не должно угрожать.

Стив покрылся ровным румянцем от корней волос, наверное, до груди, стал совсем деревянным, и неживым голосом спросил:

— Вам подать пальто, мэм? — Стив снял с вешалки пальто Ив, аккуратно его держа.

— Благодарю, — улыбнулась она, принимая помощь как что-то само собой разумеющееся, дождалась, когда он наденет куртку и откроет перед ней дверь.

— До свидания, Баки, Брок, Злата, — попрощалась она, когда все вышли их провожать, и спросила, когда они вышли: — Я слышала, ты художник.

— Хотел им стать до войны, — как-то неловко признался Стив, предлагая ей руку, за которую она аккуратно взялась, и они пошли вниз по улице.

— И что же изменилось? — спросила Ив, подстраиваясь под шаг Стива. Но тот заметил, что невысокой девушке тяжело идти его шагами и сбавил темп. Они пошли медленно, любуясь домами старого Бруклина.

— Война, — просто ответил Стив, словно это было само собой разумеющееся.

— Нет, что изменилось в тебе? — спросила Ив, словно могла заглянуть ему в душу.

— Я стал Капитаном Америкой, — ответил он.

— Не ври мне, ты не стал им до сих пор, — Ив улыбнулась мягко, понимающе, глядя на него не как остальные женщины, которые больше хотели заполучить его, как племенного жеребца. Она смотрела в глаза, а через них в душу. — Я не знаю, кем ты был, но каждый этап нашей жизни накладывает на нас отпечаток, слой за слоем, как лед в леднике. Мы оба с тобой не из этого мира, не принадлежим ему, так что не притворяйся, отпусти себя. Будь тем, кто ты есть, а не тем, кем хотят тебя видеть.

Стиву казалось, что Ив заглянула в самую суть его, увидела то, чего не видели другие, даже Баки. Вскрыла, как устрицу, но не стала глотать мягкое нутро, а только заглянула, чтобы дать возможность самому решить, насколько он хочет открыться. Он оглянулся вокруг, словно заново видя окружающий мир, словно с него сняли темные очки и шоры, и позволили увидеть мир таким, какой он есть.

— Пойдем, я тебе кое-что покажу, — и, как мальчишка, схватил ее за руку и повел за собой, решившись наконец хоть на что-то, ведь сейчас видят не то, что хотят, а то, что есть. Ив не сопротивлялась, только часто цокала каблучками по мостовой, потому что Стив почти бежал, а она бежала за ним.

— Смотри, — указал он на небоскребы Манхеттена, когда их обдал соленый промозглый ветер, кидающий в лицо мокрую соль, пятная дорогое пальто и туфли, но Ив было все равно. Она завороженно смотрела на то, что показывал ей Стив. Она смотрела на рвущиеся в поднебесье дома, опираясь спиной на его широкую грудь, а он, как мог, пытался закрыть ее от промозглого ветра, хотя холодно было скорее ему, чем ей.

— Очень красиво, — сказала Ив, когда ветер невозможно растрепал ее прическу, о чем она совершенно не заботилась, и обернулась к Стиву, практически стоя у него в объятиях. — Это безумно красиво, хотя и очень новомодно. Ты хотел нарисовать это?

— Да, — признался Стив, пряча Ив от ветра за своей могучей спиной, но не отрезая возможность смотреть на открывающийся вид. — Но, когда я сгинул во льдах, его еще не было, а сейчас у меня просто нет времени, чтобы остановиться и нарисовать его. Хотя я и могу рисовать по памяти, и у меня много набросков, все же… — Стив смутился, снова покрывшись краской румянца, — это не то, что рисовать, глядя на пейзаж.

— Мир так часто нуждается в спасении, что тебе не дают и дня покоя? — немного насмешливо спросила Ив, но Стиву почему-то не было обидно. Казалось, что она задала правильный вопрос, как и Баки, и с правильной интонацией, вот только правильного ответа у Стива не было.

— Я — Капитан Америка, — тяжело вздохнул он, только теперь понимая, что Ив не только понятия не имеет, кто он, а ей на это глубоко плевать. Вампир, богиня Смерти иного мира, она смотрела на него так понимающе, словно прекрасно представляла его ношу. — Я должен быть на страже порядка и справедливости.

— Ты сам-то веришь, в то, что говоришь? — Ив усмехнулась, беря его за руку, переплетая свои холодные пальчики с его горячими. — Ты — это ты. Ты не подписал пожизненный контракт на свою душу, ты живой человек со своими мечтами и чаяниями. Ты не создан для войны, так же, как и Баки. Но почему-то вы выбрали войну вместо мира, и теперь страдаете. Но ты страдаешь больше. Что так изменится в мире, если ты возьмешь выходной? Или отпуск? — Ив улыбнулась так тепло, что захотелось взять и отгул, и отпуск, просто чтобы вот так погулять с ней.

— Я рвался на фронт, но меня не брали, — почему-то начал рассказывать Стив. — Я был хлипким астматиком с ревматизмом и еще кучей заболеваний. А потом появился Эрскин и пообещал сделать из меня суперсолдата. Ну, это если коротко. И вот с тех пор я служу Соединенным Штатам Америки…

— Тьфу, растереть и забыть, — дернула его за руку Ив. — Ты подписывал хоть с кем-то контракт на пожизненную службу?