Брок продолжал мирно спать, и Баки, снова раздевшись, нырнул к нему под теплый бок, и не заметил, как уснул снова.
К Злате они пошли ближе к полуночи и, как оказалось, очень правильно сделали, потому что она только проснулась, была смешно сонной и растрепанной, но обрадовалась гостям, как ребенок, сразу выставляя на журнальный столик своей гостиной бутылки и рюмки. Еде она тоже обрадовалась, горячо поблагодарив Баки за заботу и, смеясь, предположила, что это была просьба Косатки.
— За тобой просили проследить, что бы это не значило, — ответил Баки, когда они с Броком уселись на безумно мягкий диван. — Так что мы тебе — веселая компания, а ты нам — рассказывать, что за хуйня творилась в бункере.
— Идет, — радостно ответила Злата. — А то думала, что останусь одна. Ребята из команды не в счет, у них дел куча, им не до меня. Я серьезно думала, что Женька вас соблазнит на охоту за тюленями.
— Какая, нахуй, охота, в таком холоде, да еще на тюленей? — усмехнулся Брок. — Да и мы вообще, как-то, больше, по людям.
Шутка была так себе, но Злата рассмеялась, и они выпили за охоту, исключительно удачную.
— Ладно, Злат, — решили они сразу перевести тему в интересующее их русло, хоть Злата и ела, полностью забив на этикет, держа мясо руками, по которым от куска тек сок, — что за “нарушители реальности” такие?
— Ща, — с набитым ртом сказала она, — доем, и попробую объяснить коротенечко.
— Ага, так начинается любое объяснение, которое имеет все шансы затянуться до утра, — невесело предрек Брок, тоже утащив с блюда кусок мяса. Баки решил не отставать.
— Ладно, начнемс, — Злата вытерла руки, они выпили еще по одной “за понимание”, и она начала рассказ. — Реальность — вообще понятие относительное. И ее законы тоже. Раньше, к примеру века три назад, магия Технократии не работала бы вообще, зато магия каких-нибудь герметиков, или, даже моя, была бы сильна, и колдовать было бы гораздо проще. Но сейчас Технократы, бравируя прогрессом и насаждая в каждый дом только свое видение естественных наук, изменили реальность, и теперь их магия сильнее и творить ее проще, а моя дает тяжелые откаты. Но что мне, что технократам, что всем остальным магам, свою магию приходится прятать, маскировать от людей. Хотя я способна попрать законы и физики, и химии, и биологии разом, мне приходится считаться с сегодняшними реалиями. Так вот реальность — это то, как видят мир технократы, такие как я, вампиры и оборотни являются ее нарушителями, потому что попирают законы культивируемые ими. Поэтому мы — нарушители реальности. Вы, насколько я знаю, совершенно обычные люди, даже ты, Барнс…
— Да, Косатка об этом сегодня говорила, — ответил Баки, и они выпили еще по одной. В голове от зачарованной выпивки начинало шуметь, как в прошлый раз, по телу разливалась приятная расслабленность, а вот Брок в этот раз, так же, как и Злата, пили совершенно обычную выпивку, поэтому Баки не представлял последствий сегодняшнего возлияния.
— О, и что она сказала?
— Спросила, чем я заплатил за силу, что остался человеком. Хотя в нашем мире некоторые до сих пор считают меня оружием и киборгом, — Баки пожал плечами, демонстрируя, что ему на это совершенно наплевать, хотя это было не совсем так. Баки всегда волновался, что это бесит Стива, но с этим ничего нельзя было поделать, за Баки Стив готов был порвать кого угодно, хотя тот уже давно мог сам за себя постоять.
— Твой ответ ее устроил? — Злата спросила очень серьезно, даже чуть прищурилась, словно пытаясь распознать на лице Баки ложь.
— Мне показалось, что да.
— Это хорошо. Хотя, если бы не устроил, вряд ли она бы просила присмотреть за мной. Что вам еще рассказать? — они снова выпили, и все потянулись за закуской.
— Кого мы сегодня встретили в бункере? — на отстраненные темы они еще успеют наговориться, подумал Баки, задавая этот вопрос, пока Брок со Златой облизывали руки, наплевав на этикет и салфетки, и оба были просто счастливы.
— Честно? Я понятия не имею о спецификации этих роботов. Технократы их штампуют, как леденцы, — Злата закурила кальян, и гостиная наполнилась ароматным дымом, снова волшебным. — Первый что-то вроде привратника-биометрического замка. Нет допуска на тебе от ворот поворот. Не хочешь уходить — получи пиздюлей. Каких, тут не скажу. От безобидного заряда электричества, просто чтобы вырубить, до пучка плазмы, или вообще чего-нибудь, распыляющего на атомы. Но это сейчас. А в те времена, — Злата задумалась, что-то прикидывая, — попроще было. Без плазмы и распыления, но ничуть не безобиднее.
— А паучки? — спросил Брок.
— Это твари что-то вроде из легенд о плотоядных скарабеях. Скорее всего впрыскивают кислоту в тело. Смерть болезненная и мучительная. Но, они плохо пробивают всякую амуницию, поэтому их так много. Ну а невидимость, видимо, просто была чьей-то прихотью. Я ответила на все ваши вопросы на сегодня?
— Как быть дальше? — задал, наверное, последний на сегодня вопрос Баки.
— А дальше приедет Ив, мы возьмем с собой его, Женьку. Я починю генератор, потому что, во-первых, не люблю ползать в потемках, а, во-вторых, надо, чтобы на нас вылезло все, что может, иначе нормально открыть портал, без проблем и лишних пиздюлей мы просто не сможем, — Злата улыбнулась, хитро прищурившись. — А расскажите о себе. В фильма же не все так, как было у вас. Вы, вон, вдвоем работаете на ЩИТ, а в фильмах ЩИТ кончился, ты, Рамлоу, так и остался на темной стороне, а Барнс остался с Кэпом. Да и, здание на тебя, похоже, не падало. Нет, — сразу подняла руки Злата, — не хотите если, то не надо, я ж не настаиваю.
— Скажем так, — ответил Баки, потому что они действительно не любили говорить на эту тему. И рассказывать о том, как Брок мучительно метался между Гидрой, ЩИТом и Баки не хотелось от слова “совсем”. Как старался пропускать обнуления, потому что, один раз увидев проявление эмоций у Зимнего, уже не мог просто так смотреть на то, как его снова лишают тех крупиц человечности, которые просыпались в нем. И только, когда Кэп и Зимний узнали друг друга, у Брока созрел хоть какой-то мало-мальски приличный план, как можно вытащить Солдата. Брок не любил об этом говорить даже Баки, который помнил эти моменты как в тумане, слишком много миновало событий, которым он даже не был свидетелем. Стив тоже не рассказывал, и Баки предполагал, что Брок взял с него слова, что он ничего не расскажет. — Брок в меня влюбился. А я, когда немного очухался, ответил ему взаимностью.
— Значит, не хотите, — заключила Злата, на что Брок кивнул, и они снова выпили.
— Ну а ты что о себе расскажешь? — ухмыльнулся Брок, пытаясь ответить Злате той же монетой.
— А что мне о себе рассказать? — Злата пожала плечами, затянулась, выпустив густой дым. — Я родилась в тридцатом году прошлого века, на четыре минуты младше Женьки, в десять лет пробудилась, как маг. Пережила вторую мировую в блокадном Ленинграде, попала с сестрой к экипажу военного корвета, часть из этого экипажа вы каждый день видите в кают-компании. В двадцать вышла замуж за оборотня, родила близняшек. Говорили, что одна должна была тоже стать оборотнем, а вторая обладать каким-нибудь даром, но каким именно, было не понятно. Когда им было по шесть, пришли технократы и убили, и мужа и дочек. Я посвятила большую часть свой жизни изучению магии, развлечениям и охоте за магами Технократии. Вот такая вот история. Моя война никогда не кончится, так что так и живем.
Она улыбнулась, показывая, что больше рассказать ей нечего, а обсуждать свое прошлое, хоть и приоткрытое для них, она тоже не намерена. И хотя эти несколько фактов были сказаны просто, с легкой улыбкой рассказчика, но Баки был уверен, что за этим стояли годы лишений, горя, крови и слез, и как все это столько лет выдержала женщина, да еще осталась такой, какой они видели ее сейчас, веселой и милой, он в который раз не мог понять. Иногда он даже задумывался, что женщины просто морально сильнее мужчин, но ни подтверждения ни опровержения этому Баки не находил.
