В бальной зале собралось куча народу. Дамы в пышных платьях, мужчины в парадных кителях и сюртуках мерно прохаживались, собирались в стайки, разговаривали, снова распадались. Все ждали появления виновника торжества. Король Пирс праздновал свой пятьдесят пятый день рождения, торжество только началось, но его единственный сын, принц Джеймс (а для друзей и домашних Баки) уже не мог дождаться, когда все это закончится. Он не любил подобные сборища, потому что каждая незамужняя женщина и половина холостых мужчин домогались его внимания. Он был завидной партией для любого, за кого король согласится его выдать, но сам Баки надеялся, что сможет выбрать себе супруга. Были те, кто ему нравился, на кого он даже посматривал с интересом, один из них, адмирал соседнего большого богатого королевства сейчас стоял в парадном сине-белом мундире и смотрел на него, не отрывая своего пронзительного синего взгляда, но почему-то не подходил, и Баки решил подойти к нему сам, пока его не окружила стайка девиц на выданье.
— Добрый вечер, адмирал Роджерс, — подошел к нему Баки, прихватив у официанта пару бокалов с игристым вином, и протянул один из них адмиралу. — Не скучаете?
— Нет, что вы, ваше высочество, — адмирал улыбнулся ему немного застенчиво. — И, прошу вас, просто Стив.
— Просто Джеймс, — ответил Баки, ему почему-то не хотелось отгораживаться от Стива титулом. Они уже встречались с ним несколько раз на разного рода приемах, и Баки был бы не прочь познакомиться со Стивом поближе, провести с ним время вдали от чужих глаз, просто вдвоем. — Король Фьюри пока не зовет вас вернуться в лоно родного государства?
— Я служу своему королю даже вдали от столицы, — чуть опустив голову, ответил Стив. — Сейчас, когда нет войны, я борюсь с пиратами.
— И что, — чарующе улыбнулся Баки, понимая, что пытается соблазнить собеседника, — есть какой-то особенный пират, или у вас ни к кому нет личных счетов?
— Я не враждую с ними лично, — серьезно ответил Стив, — но есть один капитан, Кроссбоунз, которого я считаю своим долгом поймать не только за пиратство, но и за предательство короны.
— Я про него слышал, говорят, удачливый, как сам дьявол, хитрый, жестокий и наглый, — припомнил Баки, что рассказывали про этого пирата капитаны и адмиралы его отца.
— Он действительно отличный моряк, но, сколько бы я не восторгался им как капитаном, это ничего не меняет. Он предатель и пират, приговоренный к повешению, — отрезал Стив, и Баки понял, что тот совершенно не хочет говорить о Кроссбоунзе, словно между ними что-то было более личное, чем тот хотел показать. — Джеймс, я хотел бы поговорить с вами…
— Его величество король Пирс, — объявил церемониймейстер, и оба они обернулись, чтобы церемонно поклониться королю.
— Я рад видеть вас всех, мои дорогие друзья, — заговорил Пирс, стоя перед троном, — в этот знаменательный день…
Баки особо не слушал, что говорил отец, он толкал очень похожие речи каждый год, а вот Стив внимал монаршей особе, и Баки позволил себе поразглядывать его внимательнее. Широкоплечий, высокий, идеально сложенный, с выцветшими на солнце соломенными волосами, пронзительными голубыми, словно летнее небо, глазами и чуть застенчивой полуулыбкой на пухлых губах Стив был диво, как хорош. Баки уже представил, как было бы приятно оказаться в его крепких объятиях, вдохнуть запах моря и соленого ветра, но Пирс сделал театральную паузу в своей речи, и Баки прислушался, к тому, что тот скажет дальше.
— И еще в этот знаменательный день я счастлив объявить о помолвке моего единственного сына и адмирала Роджерса, — Пирс хлопнул в ладоши, и все в зале зааплодировали. Все, кроме самого Стива, который растерянно посмотрел на Баки.
— Джеймс, я… — начал Стив, но Баки только зло посмотрел на него, раздавив своей железной рукой бокал.
— Прошу меня извинить, — сухо сказал он и, развернувшись, почти побежал вон из зала. Кто-то окликал его, поздравлял с хорошей партией, но Баки не слышал, ему хотелось убежать подальше отсюда, туда, где его никто не будет видеть, и дать волю странной смеси эмоций.
Он выбрался на балкон, где по случаю прохладного вечера никого не было, и спрятал лицо в ладонях, глубоко дыша, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Баки ощущал растерянность, несогласие и жгучую обиду на Стива, словно тот предал его в лучших чувствах. Может быть, Баки и сам бы согласился выйти за него, но не так, не когда тебя просто отдали человеку, не спросив твоего мнения. Все внутри Баки восставало против такого договорного союза, он был страшно зол на Стива, который казался ему таким милым, приятным, интересным и честным, что он даже не предполагал, что тот поступит с ним подобным образом, банально договорившись у него за спиной с отцом. Хотелось дать Стиву в морду, разбить эти розовые, такие притягательные пухлые губы, чтобы они окрасились красным, отомстить за себя, но возвращаться в зал совершенно не хотелось.
Баки посмотрел на город, расстилавшийся под стенами дворца, на залив, в котором стояли корабли с рвущимися вверх мачтами, и план, как избежать нежеланной свадьбы, созрел в его голове внезапно и окончательно.
Никем не замеченный, Баки выскользнул с балкона и так же тихо ускользнул с приема, все же мазнув еще раз взглядом по толпе, выискивая Стива, который стоял в одиночестве и озирался, выглядя при этом очень потеряно. Но Баки подавил в себе внезапный порыв подойти к испортившему ему жизнь адмиралу.
Добравшись до своих покоев, Баки быстро переоделся во что попроще, прихватил кошель с деньгами и покинул дворец через крыло для слуг, откуда можно было выйти незамеченным. Он понимал, что его пропажу обнаружат уже утром, поэтому нужно было сесть на корабль, который отходит уже ночью, может быть, даже приплатить капитану, чтобы ускорил отход. Так или иначе, нужно было убираться подальше от дворца, отца и адмирала Роджерса, просто Стива, который все равно был желанен.
Стив стоял у стены и тискал в сильных руках бокал с так и не пригубленным игристым, чувствуя себя полным идиотом. Он попросил руки принца Джеймса еще вчера, и король милостиво разрешил ему взять в мужья своего единственного сына. Стив хотел этим вечером сделать ему предложение, надеясь, что Джеймс согласится, все же он был неплохой партией. Он уже практически предложил Джеймсу поговорить наедине, чтобы произнести заветные слова предложения, подарить кольцо. Собирался остаться, чтобы они могли узнать друг друга, но получилось, как получилось. Пирс решил объявить об их помолвке во всеуслышание, и выходило так, что теперь Джеймсу не отвертеться от свадьбы, хотя Стив даже не успел ему ничего сказать.
И сейчас Стив стоял и пытался найти глазами Джеймса, чтобы поговорить с ним, объясниться, дать возможность отказаться, если тот действительно не хочет. Но Джеймс словно испарился и явно не в лучшем настроении.
Стив понимал, что тот может быть обижен, и хотел извиниться, но не мог найти. Решив, что так просто он не отступится, Стив покинул бальную залу и решил поискать Джеймса где-нибудь еще, предполагая, что принц мог сбежать с приема, огорошенный новостью. Он долго бродил по дворцу, спрашивая у слуг, не видели ли они его высочество, но те только разводили руками, один из слуг сказал, что видел Джеймса идущим в свои покои, и Стив направился туда, предварительно узнав, как пройти.
Поднявшись на жилой этаж дворца и миновав стражу, которая вежливо поинтересовалась у него, что он тут забыл, Стив оказался у нужной ему двери и постучал. Ответом ему была тишина, но Стив решил не сдаваться просто так, ведь однажды он уже сдался, не поговорил, упустил свой шанс на счастье. Он постучал снова, а потом позвал, в надежде, что принц просто не желает никого видеть, но хотя бы выслушает его.
— Джеймс, ваше высочество, это Стив, — заговорил он. — Я прошу простить меня, я не думал, что все так получится.
Стив не знал, что сказать, потому что, какие он слова ни подбирал, все казалось или глупым, или бестактным, или он просто противоречил сам себе.
