– Что с Даудовым?

– Что-что?.. – вновь пытаясь подобрать подходящие слова, слегка замялся подполковник. – …Валера, ты ведь сам знаешь. Для подтверждения смерти полевого командира необходимы неопровержимые доказательства. У нас же нет главного – его трупа. Ты бы видел то место. Там и не поймёшь, где и чьё «мясо». «Материал» отправлен на генетическую экспертизу, а там и видно будет.

– Подполковник, а ты сам к какой версии склоняешься?

– По всем внешним признакам, его разорвала та самая граната. Среди обгоревших останков много личных вещей Салмана. Даже нашли его именной перстень с обрубком пальца. Опять же, имеется очевидец смерти полевого командира… – подсев ближе к Валерию, Лютый перешёл чуть ли не на шёпот. – …Князев, ты как думаешь, что мне с Побилатом-то делать? Сильно он там, в плену накосячил?.. Краем уха слышал, будто бы лейтенант наотрез отказывался в одну палату с тобой ложиться. Видать, чувствует за собой что-то.

– Знаешь, подполковник?.. Час назад я сказал бы тебе несколько иное, нежели то, что ты услышишь от меня сейчас. Пусть случившееся, останется на его совести. Зуб я на него вовсе не держу. Однако думаю, что войны с него хватит. Подлечиться, и отправляй-ка ты его восвояси.

– Поздно… – тяжело вздохнул Лютый. – …Если помнишь, то я отослал на Побилата представление. Вчера был получен ответ. Положительный. О том, что лейтенант всё это время был в плену «наверху» неизвестно.

Получается, сам себя я поставил перед идиотским выбором. Либо подавать рапорт с соответствующими подробностями: когда, кем и при каких обстоятельствах был парень пленён. И в тех же самых подробностях, как он был освобождён. Начнутся проверки, дознания. Короче, сам знаешь… Либо, забыв о плене, назначить Побилата на конкретную должность. К примеру, завскладом, на место того же Михайленко. Ведь там он, как рыба в воде. Да, и от войны всё ж подальше.

– Подполковник, ты делай, как сам знаешь… – равнодушно ответил Валерий. – …Моё мнение ты услышал. А коль нужно будет промолчать, так я промолчу.

– Лейтенант!.. – вдруг выкрикнул Лютый. – …Домой, после госпиталя поедешь?

– Вы что ж, меня прогоняете? – тотчас ответил Побилат. По-видимому, всё это время он прислушивался к разговору командиров.

Не сговариваясь, Дмитрий с Леонидом засмеялись почти одновременно.

– Пока, лишь спрашиваю, – пояснил подполковник.

– Я бы, наверное, остался.

– А Князева?.. Ты что же, более его не боишься?

– Нет.

– Вы посмотрите, каков наглец… – скорее для порядка, возмутился Валерий.

– Тогда зализывай раны… – продолжил Лютый. – …Возвращайся в строй и принимай склады. Новое назначение уже подтверждено соответствующим приказом. Дело ты знаешь; учёт вести умеешь. Твоим непосредственным командиром на складах, будет старший лейтенант Шубин. Уверен, вы с ним сработаетесь.

– Погоди-погоди… – засуетился Князев. – …Какой к чёрту Шубин? А я-то, как же?

– С тобой Валера, очень скоро будет беседовать генерал Михайлов. Твой бывший.… И наверняка, твой будущий шеф.

– Не понял.

– Майор, чего ж тут понимать?.. Невзирая на то, что данная информация для служебного пользования, тем не менее, позволю сказать тебе о ней открытым текстом. Муханов погиб. Тебя забирают на его место. И я, честно сказать, не особо этому препятствовал. Сам вижу, как в бой ты рвёшься. А мне на складах мирный командир нужен. Этакий вахтёр-пенсионер. Который всё знает; всё уже видел и любой нервотрёпке предпочтёт размеренную службу.

Извини, Князев. Но с тобой наш стратегический объект долго не протянет. У тебя же врагов по всему Кавказу, просто немерено. Причём, каждый норовит с тобой поквитаться, потому и прутся они к нам со всей Чечни, будто бы, мёдом у нас на складах намазано.

– Вот, значит, каким примитивным образом ты предпочёл от меня избавиться… – шуткой Валерий резюмировал сказанное Лютым. – …Выходит, подполковник, все приказы уже подписаны. Теперь понятно, для чего ты затеял со мной те полу секретные переговоры по поводу Побилата. Не пожелал, чтоб наша тайна вдруг всплыла в стенах иных госструктур?

– Вовсе не поэтому… – поспешил оправдаться Лютый. – …Просто был с тобой, как впрочем, и всегда, абсолютно честным. За одно и выяснил твоё мнение по вышеозначенным назначениям.

– Тебе с этими офицерами служить, тебе и отвечать за их ошибки.

Как только подполковник покинул палату, тотчас вновь замельтешил Дмитрий.

– Мужики, самое время отметить новые должность.

– Я не участвую… – бросил Князев, всё ещё размышляя о своём призрачном будущем, о складах, о генерале, о подполковнике, о том же Побилате…

Назначение

Со своей бездонной и хлебосольной бутылкой, лётчик Волкодаев в тот день, всё же «допрыгался».

Как и предупреждал ранее Лютый, очень скоро к Князеву пожаловали официальные лица. Нет, обещанного генерала Михайлова среди них, естественно, не было. А вот его заместитель по кадровым вопросам, таки прибыл. Однако и этой персоны было вполне достаточно, чтоб перед самым его визитом, в палате навели скорый и весьма серьёзный «марафет»: поменяли шторы, постельное бельё, отмыли окна и стены – прям как в старые и добрые советские времена, перед приездом некоего высокопоставленного партийного чиновника.

Тут-то, в самый разгар генеральной уборки, Димка и попался на глаза одному из врачей госпиталя. К тому времени, Волкодаев уже был изрядно подшофе. Потому, во избежание всяких неприятностей и поспешили его куда-то упрятать.

«Кадровик» оказался не многословен. Ведь был он с Князевым, что называется: с одной «конторы», потому и понимали они друг друга без каких-либо пояснений или дополнительных комментариев.

– Значит так, Князев… Принято решение восстановить тебя на прежнюю должность. Медики обещают, что уже через месяц поставят тебя на ноги. Ранения, слава Богу, оказались несерьёзными. С недельку в отпуске отдохнёшь, а после, милости просим, принимай подразделение. Временно исполняющим обязанности, там нынче Горбунов. Однако ты и сам должен понимать, что данную должность он явно не тянет. Потому и советую поспешить со своим возвращением.

– Помниться, пару лет назад, когда я увольнялся со-службы… – слегка усмехнулся Валерий. – …Именно вы и пугали меня негласным правилом, исключающим повторное зачисление в органы госбезопасности. Предупреждали: дескать, подумай хорошенько, стоит ли рубить с плеча. Мол, назад хода нет.

– Считай, что именно для тебя данное исключение и сделали. Валера, времена нынче иные. Это тебе не середина и даже не конец 90-х. Поменялось руководство, да и само отношение к спецслужбам значительно изменилось. Так что, упираться и показывать свой характер, я искренне тебе не советую. Считай, что, признав свои недоработки, мы пошли тебе навстречу. Так и ты, будь другом, ответь взаимностью. Если хочешь, то твой боевой опыт нынче крайне востребован. Сложившаяся, несколько неприятная ситуацией тут вовсе не причём… Пусть и несколько пафосно, но нынче ты нужен Отечеству.

«И вот так всегда. Ни чем дышишь, ни как живёшь? Ни посидеть, ни обсудить… Коротко и ясно: «принято решение» и всё тут. Извольте исполнять. Хотя.… Быть может это и к лучшему. Без долгих бесед; утомительных ожиданий, да многодневных изнурительных хождений, по различным инстанциям. Сам ведь мечтал о возвращении. Так получите, что заказывали. Да и хорошо, что нет у меня времени на раздумье. Уж я бы точно, чего-нибудь этакого себе навыдумывал…»

Волкодаев вернулся в палату лишь на следующее утро. Где Дмитрий провёл прошлую ночь, оставалось лишь догадываться. Выглядел лётчик непривычно хмурым и молчаливым.

– Ну, «авиация»… «Пехоту» опохмелишь? – усмехнулся Князев, пытаясь поднять лётчику настроение.

– Да, идите вы все вместе, со своими посетителями… – бросил в сердцах Димка. Очевидно, хорошую взбучку он получил в местах своей временной изоляции. И, тем не менее, правильных выводов он из неё, похоже, так и не вынес. Вернувшись, он тотчас «нырнул» за свою тумбочку и, судя по долгим и булькающим звукам, доносившимся именно оттуда, осушил полный стакан. После чего, Волкодаев завалился на свою койку, а спустя пять минут, подобрев, выкрикнул. – …Если башка у кого болит, сами наливайте. Нет у меня ни малейшего желания вновь засветиться с пузырём в руках или со стаканом.