Вторая, вытекающая из первой особенность империй – это косвенная система управления (indirect rule). Как правило, в составе империй различного типа находятся территории с различными культурными и политическими традициями, социально-экономическими особенностями и формами организации власти: «Империи часто охватывают большое количество маленьких политических единиц, включая государственные единицы, регионы, города и другие сообщества с различными институциональными формулами» [Colomer, 2008, p. 49]. Как отмечает Ч. Тили во вступительной главе к коллективной монографии, посвященной политическому развитию после распада империй, перевод которой мы публикуем в настоящем номере, центральная власть осуществляет определенный фискальный и военный контроль в сегментах империи, однако относится терпимо к наличию элементов косвенного управления. Речь идет о наличии общеимперской системы управления на территориях и одновременном отправлении власти через посредников, обладающих значительной автономией в своей области в обмен на поддержку и ресурсы, предоставляемые центральной власти [Tilly, 1997, p. 3].
Система косвенного управления и признание существующих различий означали наличие еще одной, третьей, характеристики – слабая ориентированность на стандартизацию и унификацию отношений внутри империи, значительное влияние неформализованных отношений и связей. Эта особенность отличает империю от идеального типа современного государства, в котором для воспроизводства универсалистского порядка «необходима достаточно четкая дифференциация между “публичной” и “частной” сферами… Для того и нужна указанная дифференциация, чтобы институционализировать границы между “частной” и “публичной” сферами, поскольку в публичной сфере люди ведут себя как граждане, выражая частные интересы публичного значения» [Панов, 2011, c. 72].
Четвертой особенностью империй, отличающей их от идеального типа современных государств, является специфика их включенности в международную систему. Если государственный суверенитет во многом формируется под влиянием внешнего признания и внешних гарантий со стороны других государств и международного сообщества, то имперская власть возникает не столько из системы взаимного признания на международной арене, сколько в результате согласования границ этой власти между ее составными частями, не исключающем применение силы или насилия. Являясь своего рода квазимеждународными системами, империи вступают в противоречие с идеей суверенного равенства. Как отмечает Х. Спрюйт, «универсалистские имперские системы ограничивают свое господство совместно согласованными пространственными параметрами, т.е. границами. Они, таким образом, антитетичны внешнему равенству государств, которое предполагается суверенной территориальностью» [Spruyt, 1994, p. 17].
Некоторые выделенные особенности можно проиллюстрировать на примере Российской империи, которая включала в себя различные административно-территориальные единицы, управляемые по различным законам. Например, в 1913 г. в Российской империи было 49 губерний, в которых действовало «Общее учреждение губернское». 9 губерний управлялись по «Учреждению об управлении Царства Польского», 13 регионов – по «Учреждению управления Кавказского края», 10 регионов Сибири – по «Учреждению сибирскому». Существовало еще «Положение об управлении областей Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургальской». Кроме того, в состав Российской империи входило Великое княжество Финляндcкое, имевшее собственный сейм и конституцию. Его управление было полностью обособленно от всей остальной империи. Многие законодательные акты Российской империи вводились в действие только для губерний, управляемых по «Общему губернскому учреждению».
На территории империи действовал «Свод законов Российской империи». На ее окраинах применялись также Гражданский и Торговый кодексы Наполеона (в царстве Польском), Общее уложение шведского королевства (в Великом княжестве Финляндском), Литовский статут, Вислицкий статут и другие статуты, сеймовые конституции, мазовецкие изъятия, прусская корректура, магдебургское право (в западных губерниях), остзейское гражданское право (в Латвии и Эстонии), Соборная грамота Александра Маврокордато и «Краткое собрание законов» Андронаки Донича (в Бессарабии).
В Российской империи к различным категориям населения применялись разные законодательные нормы. Помимо собственного населения Российской империи, на которое распространялись общие законы империи, существовали еще «инородцы» (оседлые, кочевые, бродячие), которые управлялись на основании «Устава об управлении инородцев» и правил военно-народного управления (горцы Кавказа и инородцы Закаспийской области).
Империя отличалась мультилингвистичностью и мультикультурным характером. Русский язык не везде имел статус государственного. Например, на территории Великого княжества Финляндского государственными были шведский и финский языки. Политика русификации на окраинах империи стала проводиться только начиная середины – конца ХIХ в.
Различия между империями и современными государствами представлены в табл. 1.
Таблица 1
Основные характеристики идеальных типов империй и современных территориальных государств
Сказанное выше вовсе не означает, что можно найти исторические примеры, полностью соответствующие одному или другому охарактеризованному идеальному типу. Большое разнообразие империй и современных государств, история их возникновения, время и контекст их функционирования существенно повлияли на проявленность и масштаб той или иной выделенной характеристики. Как уже отмечалось выше, империи, особенно существовавшие и существующие в последние два столетия, вынуждены примерять на себя одежды территориальных государств, решать задачи стандартизации и унификации правил и системы управления, культурной гомогенизации населения, соглашаться на признание и гарантии государственного суверенитета на международной арене и т.д. Да и территориальные государства часто демонстрируют наличие имперских черт. Поэтому в действительности границы между империями и современными государствами оказываются весьма размытыми. Однако подчеркнем еще раз: выделение данных идеальных типов чрезвычайно полезно для решения задач выявления институциональных альтернатив, возможностей и ограничений политического развития на постимперском пространстве.
Каковы же общие проблемы государственного и национального строительства в новых политиях и чем обусловлены их особенности?
Первая основная проблема, с которой сталкиваются новые политии – как бывшие ядра империй, так и периферии, – это консолидация границ. Речь идет не только о территориальных границах, но и о политических, культурных, экономических и т.д. В наследство новым государствам от империй остаются не только территориальные споры, но и развитые социально-экономические связи, система зависимости между частями империи, этническая и культурная пестрота населения и т.п. Новым государствам приходится решать вопросы формирования жизнеспособного национального рынка, культурной унификации и стандартизации, формирования новых идентичностей и ряд других.
Вторая проблема заключается в необходимости преодоления неизбежно возникающей при распаде империи институциональной деградации. В первую очередь это касается формальных норм и правил, системы управления государством.
Третья проблема, тесно связанная со второй, – наличие институциональной памяти и преодоление неизбежного в империях существенного разрыва между формальными и неформальными правилами и практиками организации и осуществления власти, решение задач создания универсальных и стандартизованных норм, правил и системы отношений.
Ну и, наконец, еще одна важная проблема – противоречие между непрямой формой управления, задачами формирования политической нации и демократизацией.
