© Михеева Т., текст, 2018.

© Судовых М., иллюстрации, 2018.

© ООО «Издательский дом «КомпасГид», оформление, 2018

Алька маленькая, а блестящий черный рояль на сцене очень большой. Поэтому Алька может спать на нем, положив под голову свернутый в комок нижний край занавеса. Занавес пыльный, но Алька привыкла так спать, потому что Алькина мама – режиссер. Она руководит самодеятельным театром во Дворце культуры, и у нее часто горят спектакли. Алька не понимает, как спектакль может гореть (он спички, что ли?), зато она знает, что, когда горят спектакли, начинаются ночные репетиции.

Алька маленькая, это верно, но она не хнычет и не просится домой. Вовсе не потому, что ее дома не с кем оставить: у нее есть верная собака Джемка и старшая сестра Наташа, которая уже ходит в школу. С Джемкой можно забраться под стол и играть в пещеру, а с Наташей – сесть у окна и смотреть, как на самом высоком доме в городе бегут друг за дружкой буквы. Это называется – «бегущая строка». Наташа показывает Альке, где какая буква, и учит ее читать. Наташа всегда чему-нибудь ее учит, потому что она старшая и ходит в школу. Но Алька ей не завидует. Она уже знает, что в школе ничего хорошего нет, ведь Наташа часто играет с ней в школу. Вот уже два года, как сестра ни во что другое играть не хочет, будто все остальные игры забыла…

Только без мамы дома все равно скучно, особенно когда надо ложиться спать. Вот и сегодня Наташка убежала на каток, а Алька пошла с мамой на репетицию.

Во Дворце всегда интересно, даже если мама занята. Можно устроиться рядом с ней на соседнем кресле в зрительном зале и смотреть, что происходит на сцене. Альке смешно: у всех ее знакомых артистов имена не такие, как в жизни, и ведут они себя по-другому. Это называется спектакль. А у мамы – волшебные ладоши, она в них хлопает, и спектакль останавливается. Даже если там творится что-нибудь страшное, даже если дерутся на шпагах, ссорятся или вообще целуются – все, все замирают и смотрят на Алькину маму. Потому что мама лучше знает, как драться, как ссориться и как целоваться, где надо сесть, когда встать и из какой кулисы выходить.

Артисты у мамы разные, есть очень даже старше нее, совсем седые и с морщинками, как Алькина бабушка. В жизни их называют Иван Михайлович, Юрий Васильевич, Анна Карповна. Но и они все до одного слушают, что говорит Алькина мама.

Репетиция тянется долго, и Альке надоедает сидеть на одном месте.

– Далеко не ходи, – не отрывая глаз от сцены, говорит ей мама.

Она далеко и не пойдет. Все, что во Дворце, – это ведь не далеко, а из Дворца она не выйдет. На улице зима. Одеваться самой трудно, шуба тяжелая. И хотя Алька очень-очень любит бегать по морозу без шубы и чувствовать, как колючие лапы щиплют за руки, за ноги, за живот, она решает не расстраивать маму. Мама всегда очень переживает, думает, что Алька простынет, но Алька не простынет никогда. А в парке весело: уже построили горку, и елку поставили, всюду огни, музыка… Но на катке Наташка, она увидит Альку без шубы и пожалуется маме. Нет, не пойдет Алька в парк, лучше по Дворцу побродит.

Дворец очень большой и очень красивый. Всюду колонны, картины, лепные потолки, широкие лестницы, и перила у них тоже широкие – можно сесть верхом и скатиться вниз. Еще везде растут пальмы в кадушках. И кругом зеркала от пола до потолка. В таких зеркалах помещается вся Алька, холл и кусочек лестницы. У каждого кружка во Дворце есть своя комната, и у маминого театра тоже. В этой комнате артисты собираются перед репетицией, читают пьесу, пьют чай, а репетируют всегда на сцене. А сколько во Дворце закутков и коридоров! И Алька все их знает. Еще бы! Первый раз мама взяла ее с собой на работу, когда Альке было всего два месяца. Коляску с ней мама поставила за кулисами, а сама вела репетиции. Если вдруг Алька просыпалась и плакала, мама объявляла перерыв и шла кормить Альку, а потом снова репетировала. Но Алька не думает, что так уж часто она плакала.

Дворец у них большой, и кружков в нем много. Алька долго смотрит в замочную скважину в двери изостудии: нет ли противного долговязого мальчишки, который ее все время дразнит? Мальчишки нет, и Алька заглядывает в дверь. Ребята здесь все большие, смотрят на маленькую Альку свысока. Но руководит ими Таня, художница из маминого театра, с которой Алька дружит. Вечером Таня ведет этот кружок, а утром в театре придумывает костюмы и декорации к спектаклям. Один раз она даже дала Альке раскрасить буквы на большой афише.

Таня Альке кивает: заходи, мол. Алька протискивается в дверь, усаживается у батареи. Таня дает ей бумагу и краски с кисточками. Здесь не то что в детском саду: красок много и кисточки разные-разные, а еще есть палитры и мольберты. Рисует Алька увлеченно, высунув кончик языка.

– Забавная, – шепчет одна девочка другой и делает на краю листа карандашный набросок, очень похожий на Альку.

Альке хочется нарисовать красивую даму в шляпе, на качелях и с цветами, но у нее не получается. Она расстраивается и уходит. Не все умеют рисовать. Ну и что? Будто обязательно всем уметь!

Лучше пойти к эстрадникам, там много интересного. Пол обтянут зеленой ворсистой тканью, словно по траве ходишь. На полках пластинки стоят, их очень много, даже в театре столько нет. На стенах фотографии и афиши: где и когда выступал эстрадный оркестр. Алькин папа тоже есть на этих фотографиях. Алька долго на него смотрит, потом подходит к инструментам. И инструментов много, но больше всего разных труб. Они блестят и тяжелые. Альке нравится гладить их отполированные бока и смотреть на свое смешное отражение: Алькино лицо растягивается и перекашивается.

Репетиция в оркестре уже закончилась, но никто не расходится – все сидят, разговаривают… Альку отсюда никто не гонит, потому что ее папа самый главный в оркестре, он все их концерты ведет. Только он сейчас в командировке. Папа часто ездит в разные города и всегда что-нибудь привозит вкусненькое. Конфеты, например. Папа знает толк в конфетах. Он, наверное, их много перепробовал, и поэтому покупает всегда самые вкусные. И игрушки привозит. В прошлый раз привез желтую обезьянку, которая умеет кувыркаться, если ее завести ключиком.

– Что, Алька, скоро папка приедет? – Спрашивает ее дядя Веня. Он трубач и папин друг.

– Скоро, – уверенно заявляет Алька, хотя мама сказала, что через неделю. – Может, даже завтра.

Алька смутно представляет, сколько это – неделя. И почему бы неделе не кончиться завтра? Ведь «завтра» – так близко и так понятно! Уснуть, проснуться – вот и завтра!

Еще открыты комната цирка и танцкласс, но Алька не идет туда. Там все такие задаваки! Она спускается по широкой лестнице, придерживая пальцами подол платья. Она та самая дама в шляпе. Очень красивая! Нет, она – младшая дочь короля, все младшие дочки главные в любой сказке. В детском саду они с девочками часто играют. Придумывают сказку и играют в нее. Кто придумал сказку, та – старшая принцесса. Старшей тоже быть хорошо, все слушаются. А младшей бывают по очереди. Мальчишки у них всегда разбойники. Кем же им еще быть? Алька часто придумывает сказку, поэтому младшей принцессой, в которую все всегда влюбляются, она бывает очень редко. Но ведь когда одна играешь, можно стать кем хочешь…

В фойе Алька забирается под бильярдный стол. Красная бархатная скатерть спускается до пола и кажется, что Алька в домике. Нет, в пещере. Принцессу в шляпе похитили разбойники и посадили сюда. В пещеру проникает музыка и смех – это с катка. Алька выбирается из-под стола и смотрит в окно. На улице темно, но прожектор освещает каток. Здорово иметь коньки! Алька просит, просит ей купить, а мама все время говорит, что она еще маленькая. А недавно сказала, что денег нет. Вот так всегда: стоит вырасти, так сразу деньги кончаются! А Наташкины коньки Альке велики даже с тремя шерстяными носками.