— Не совсем так, — поправил Гарри. — Рон учится на Гриффиндоре, а я на Пуффендуе.
— На факультете растяп? — удивился Сириус.
— Но-но-но! — грозно произнесла Элин. — Я за родной факультет пасть порву и моргала выколю!
— Она может, — меланхолично заметил Гарри.
— О да, — усмехнулся Дамблдор. — Мисс Олсен весьма активно защищает своих друзей.
— Не, ну если так, то я ж не говорю... — смущенный Сириус уткнулся в тарелку. — Раз уж Гарри на него поступил... Всяко лучше, чем Слизерин! — нашелся он.
— Так что теперь? — спросил, наконец, Гарри. — Дневник уничтожен, Питера можно арестовывать?
— Не все так просто, — покачал головой Дамблдор. — Сириуса осудили по Закону Крауча и отменить его приговор невозможно... И снова повторю, мисс Олсен, не смотрите на меня таким взглядом, пока не узнаете всю историю.
— Если есть такой закон, его можно и нужно изменить, — ответила Элин.
— Да, конечно, — кивнул Дамблдор. — Визенгамот очень не любит отменять законы, но вся эта история — достаточно серьезный повод, и если привести в суд живого и невредимого Питера... О да, тогда-то они зашевелятся, не сомневайтесь. И я бы непременно так и поступил, если бы не второе дело... А там-то жертва гарантированно мертва. Да еще и таким образом...
— Не надо при детях, — предостерегающе поднял руку Сириус.
— Надо, — спокойно сказал Гарри. — Если ты хочешь, чтобы мы тебе доверяли, расскажи все сам.
Сириус вздохнул.
— Эта сволочь, Зед Мэйнард... Он делал ужасные вещи с заключенными, — с трудом произнес он. — В ночь моего побега он ко мне пришел... Мне повезло, что я уже yспел накопить сил для того, чтобы обернуться и разорвать веревки. Ну и перестарался немного... Не хочу вам рассказывать, но поверьте, он получил по заслугам.
— Ужасные вещи? Он что, насиловал заключенных? — спросила Элин. — Тогда я тебя не виню. Если бы со мной попытались такое проделать, я бы насильнику яйца оторвала.
Блэк закашлялся, поперхнувшись беконом.
— Вы что, правда... — удивился Гарри.
— И ничуть об этом не жалею! — Сириус с вызовом посмотрел на Дамблдора. — Мейнард не просто издевался над заключенными, он специально выбирал тех, кто еще сохранил разум! Те, кто сошел с ума и не мог осознать, что с ними делают, его не возбуждали. И парализующие заклинания никогда не использовал, потому что они притупляют чувствительность и не дают почувствовать боль...
Гарри хотел спросить, откуда Сириус про это знает, но вовремя прикусил язык, поняв, что об этом он своего крестного не спросит никогда в жизни.
— Не берусь тебя осуждать, Сириус, — спокойно сказал Дамблдор. — Я никогда не был в твоем положении и, даст Мерлин, никогда не буду. Но факт есть факт, даже предъявив живого Питера Петтигрю и сняв с себя обвинения в предательстве, ты все равно окажешься под судом за убийство Зеда Мэйнарда.
— Самооборона... — начала было Элин.
— Это будет дело об убийстве, — прервал ее Дамблдор, — поэтому Сириус до суда все равно будет сидеть в Азкабане, под надзором друзей покойного господина Мейнарда. Как вы думаете, мисс Олсен, много ли у него будет шансов на то, чтобы дожить до первого заседания?
Элин не нашла, что возразить.
— Я уверен, что рано или поздно мы найдем способ оправдать тебя, Сириус, — продолжал Дамблдор. — Но на это потребуется время, и немедленный арест Петтигрю не изменит твое положение, тебе все равно придется скрываться. Поэтому я хочу оставить его на свободе.
— Что?! — хором воскликнули все трое.
— Это может показаться странным, — кивнул Дамблдор, — но иметь раскрытого шпиона в собственном лагере очень удобно. Том ведь наверняка предпримет другие попытки возродиться и наверняка воспользуется помощью своего слуги. А мы будем очень внимательно за ним следить...
— Он убил Джеймса и Лили, и вы предлагаете оставить его безнаказанным?! — Сириус стукнул кулаком по столу. — Я двенадцать лет жил одной мыслью о том, что когда-нибудь смогу отомстить!
— Разумеется, он понесет наказание, — спокойно ответил Дамблдор. — Но, может быть, ты подождешь с местью еще немного?
— Предлагаете сидеть тут и просто ждать? — недовольно спросил Сириус.
— Тебе нужно отдохнуть и набраться сил, — ответил Дамблдор. — Если Том вернется, такой боец, как ты, нам очень понадобится. Но пока что Англия для тебя слишком опасна, тебе нужно скрыться где-нибудь подальше. Нужно найти такое место, где ты мог бы сойти за местного или за туриста, но где тебя никто не узнает, а магловская и магическая полиция не особенно стараются искать иностранных преступников.
— Как насчет Рио-де-Жанейро? — предложила Элин. — Теплое море, множество туристов, красотки в бикини...
— Звучит соблазнительно, — ответил Сириус, — но как я туда попаду? Международные порталы наверняка под контролем.
— О, это как раз не проблема, — усмехнулся Дамблдор. — Хагрид недавно отыскал в лесу стаю гиппогрифов,[4] думаю, он согласится одолжить мне одного из них. На закате мы аппарируем в Хогсмид и ты отправишься в путь. Ну а пока тебе стоит поспать, чтобы набраться сил перед ночным полетом.
— Я не устал... — начал было Сириус, но не договорив, широко зевнул. — Ну может чуть-чу-у-у-аххх-уть. Я так хотел пог-а-а-агрх... поговорить с Гарри... Рассказать о Джеймсе и Лили, ра-а-а-асспросить про его жизнь...
Последние слова он договаривал, уже укладываясь на диван.
— Вот и отлично, — Дамблдор не отрывал взгляд от Сириуса, пока тот не закрыл глаза и не захрапел. — Мне надо будет немного поколдовать, а это лучше делать, пока человек спит.
[4] В отличие от фильма, в книге Клювокрыл был не один. Хагрид привел на свой первый урок около дюжины гиппогрифов.
— Я, конечно, не мастер медицины, но по-моему, неплохо получилось, — довольно произнес Дамблдор. — Сириус крепче обычных людей, но ему предстоит долгий путь, а двенадцать лет в Азкабане не прошли даром.
Он убрал палочку и еще раз полюбовался на результат своей работы, который был заметен даже без магического зрения. Дыхание Сириуса выровнялось, лицо чуть порозовело, а морщины стали чуть менее глубокими. До идеала было еще далеко, но для предстоящего испытания сил должно было хватить.
— Сэр, если вы закончили, то может быть, мы сможем поговорить? — необычно тихо спросила директора Элин.
— Почему бы и нет? — ответил Дамблдор. — Если вы считаете, что готовы продолжить наш предыдущий разговор...
— Думаю, что готова, — Элин глубоко вздохнула. — Я должна попросить прощения за то, что думала о вас хуже, чем вы есть.
— Именно за это? — поднял брови директор. — Не за то, что сказали, а за то, что подумали?
— Это была первопричина, — кивнула Элин. — Я думала, что вам плевать на друзей... Мне следовало понять, что это не так, и если вы что-то делаете... или не делаете... этому, скорее всего, есть разумное объяснение... более разумное, чем простое обвинение вас во всех грехах.
— И что же заставило вас изменить свою точку зрения? — спросил Дамблдор.
— Хагрид, — ответила Элин. — Он рассказал нам, что вы сразу после нашего разговора пошли к нему просить прощения за свои ошибки, и я поняла, что вам не все равно. Возможно, время от времени вы ошибаетесь, и цена ваших ошибок очень велика. Но вы все-таки помните, что играете не пешками, а живыми людьми.
— То есть вы больше не обвиняете меня в том, что вам пришлось пережить, когда василиск напал на вашу подругу? — уточнил Дамблдор.
— Вы ошиблись, позволив Питеру взять дневник и не сумев найти его сразу, — Элин пожала плечами. — Но и я ошиблась, когда уговорила Гермиону не вмешиваться в события. Если бы мы не отказались от поисков, она бы намного раньше догадалась, где нужно искать Тайную комнату... — она задумалась. — Хотя то, что он напал именно на нее и Дафну, все еще кажется мне слишком странным совпадением.
— Это не совпадение, — ответил Дамблдор. — Если я правильно понял суть ритуала, который готовил Том, он постепенно вводил сознание василиска в резонанс с сознанием мисс Паркинсон. Отчасти поэтому ее поведение стало несколько... гм, несдержанным. И даже после того, как девушка по определенным причинам стала неподходящей кандидатурой, эта связь все еще сохранялась и влияла не только на нее, но и на василиска тоже. А, как вы знаете, мисс Паркинсон испытывала весьма глубокую неприязнь к мисс Гринграсс.
