»Твои американцы, великие победители, решили нас перевоспитать! Теперь каждый взрослый немец должен заполнить анкету подготовленную ихним «Контрольным советом по Германии», а в ней немного - немало 131 вопрос. Я не буду заниматься этой глупостью» -самодовольно заявил Клюге.
-Что же, это ваше право, но вы тут же лишитесь продовольственных карточек. Я считаю процесс денафикации легитимным, согласитесь, что требования властей, далеко не смахивают на тот режим террора, который мы устроили на оккупированных нами землях. Насколько я понимаю, она предназначена определить уровень нашей виновности и делит немцев на « не замешанных», « оправданных», « попутчиков», « виновных» и « виновных в высшей степени». Последние три группы предстанут перед судом, который определит им меру наказания. Оказавшиеся в группе «попутчиков» смогут отделаться денежным штрафом, попавшие под параметры двух остальных, отправятся в лагеря интернированных лиц и думаю вполне справедливо.- отвечал ему зять в сердцах.
-Папа, перестань упираться, зачем тебе неприятности, заполни анкету, тебе нечего волноваться, ты никого не убивал.- вмешалась в спор Лизи.
Майя, прислушиваясь к их разговору, подумала:
»Может она и уместна эта денафикация, но представляется мне крайне несовершенным, даже наивным процессом, далеко не все, на поставленные в ней вопросы, ответят правду и искренне расскажут о содеянном. Сотням тысяч нацистам удастся сквозь эту лазейку уйти от ответственности!»
Американцы серьёзно взялись за вышибание нацистского духа из сознания немцев и в рамках той же пере-воспитательной программы, семейства Клюге и фон Оффенбах посетили кинотеатр, где в числе других жителей и в обязательном порядке, иначе лишались всё тех же продуктовых карточек, посмотрели фильмы о зверствах фашистов. Может быть увиденное вызвало у них всеобщее чувство вины и причастности? Этого Майя не знала, но вернулись хозяева задумчиво - притихшими, за ужином не разговаривали и также молча ушли спать. Вскоре обязательное экскурсионное посещение Дахау, повергло их в полный шок. Все эти годы, в пропаганде Геббельса, немцы слышали совершенно о другом нацизме. Даже Клюге, этот самодовольный, напыщенный индюк, поучаствовав в переносе сброшенных в ров полу-истлевших трупов узников для их захоронения, утратил своё былое чванство.
Сама денафикация представляла собой медленную процедуру проверки поданных анкет. Каждый сдавший анкету в ратушу, получал специальную квитанцию, без которой не выдавались продуктовые карточки, не принимали на работу. Уклонистов заставляли пройти анкетирование. Прошедшие проверку платили по счетам по мере своей виновности, после чего возвращались к обычному ритму жизни. В американской зоне были рассмотрены 3,5 млн. дел и признаны: главными виновными- 1654 человека; виновными- 22122; незначительно виновными- 106422; попутчиками- 485057; невиновными- 18454; попали под амнистию- 2789196.
Майя старалась пообедать остатками больничной похлёбки, своим недельным запасом полученных продуктов делилась с хозяевами. Увидев принесённые девушкой кульки, Лизи сказала:
»Я знаю, фройлен Майя, что вы делаете это только ради Гюнтера и вряд ли вас это интересует, но я искренне благодарна вам за милосердие!»
В Аугсбурге цвели липы, их стойкий чарующий запах стоял в воздухе, напоминая, что в город пришло первое, несколько необычное, послевоенное лето. Люди копошились у своих разрушенных домов, пытаясь что- то привести в порядок или найти какую-то памятную вещицу, спешили по делам прохожие, у клуба американских солдат поджидали добычу несколько «бэт- фрау» готовых за плитку шоколада и пару чулков оказать любые услуги.
Майя возвращалась после работы домой и, несмотря на усталость, чувствовала внутреннюю удовлетворённость, она шла спокойно, ей дышалось легко, ведь больше не надо было вздрагивать при каждом возгласе: «Хайль Гитлер!», не надо было содрогаться при каждом окрике:» Эй, ты, русская свинья!», не надо было жить в постоянном страхе, что кто- то тебя случайно узнает. По улице шла молодая симпатичная девушка в новом синем платье, ореол светло- золотистых кудрей подпрыгивал в такт её шагу. Глядя на неё, улыбался идущий на встречу офицер и она, непринуждённо, улыбнулась ему в ответ. В этой девушке с открытым лицом, сложно было узнать ту испуганную и вечно голодную рабыню в поношенной одежде. Утонул, брошенный в воды Леха, так осточертевший ей знак »ОСТ», мягко ступали по мостовой новые кожаные туфли. Это шла обновлённая Майя, её лицо обдувал ветер
перемен и лишь тихая грусть, навсегда поселившаяся в глубине янтарных глаз, напоминала о пережитом.
Глава 2 Чёрная шаль.
В середине августа, Отто и Лизи получили ответы о благополучно пройденной денафикации. Это приятное ощущение, что твоё «рыльце не в пушку,» позволило семейству Фон Оффенбахов вздохнуть полной грудью.
Месяц спустя, Майя застала раздражённого Клюге на диване в гостиной, он до сих пор не получил ответа на анкетирование и очень нервничал. Не зная, каким будет наказание, старый ворчун, не мог потратить деньги на восстановление разрушенного завода, не представляя, в каких размерах окажется предстоящий штраф.
«Папа, мы обсуждали этот вопрос множество раз. Ты не должен так переживать, ты обычный предприниматель. У дяди моей подруги Марты, помнишь, той что получила место машинистки в муниципалитете, похожая с тобой ситуация, он получил ответ на прошлой неделе, ты тоже скоро получишь, вот увидишь! Папа, сейчас остро не хватает квалифицированных работников и власти прикрывают глаза на обычное членство в партии и использование труда остарбайтеров, максимум тебя накажут посильным штрафом, поверь мне, что власти стали относиться куда лояльнее к этому вопросу.»- уговаривала отца Лизи.
-О какой лояльности ты говоришь, газеты не издаются, всех судей и учителей выгнали с работы, школы закрыты, дети болтаются как неприкаянные по улицам.- воскликнул Клюге
-Это сделано для того, чтобы полностью искоренить нацистскую идеологию и вырастить здоровое от фашистской чумы поколение, в ближайшем будущем наберут новый состав, и школы, и суды вернуться к нормальной жизни- вмешался в разговор Отто.
После резких слов зятя, Клюге вновь сник, это однако не помешало ему тут же съязвить:
»Что скажешь, Отто, наверное для того, чтобы научить нас жизни, американцы назначили первым бургомистром Аугсбурга, каким- то странным образом сохранившегося еврея, Людвига Дрейфуса.»
-Вы действительно хотите знать, что я об этом думаю?- спросил тестя Отто- это наше наименьшее из наказаний за всё- то, что мы с ними сделали.
-Папа, когда люди живут в доме с продырявленной крышей им всё равно, какой национальности человек, который может им помочь её починить. Марта говорит, что новый бургомистр очень терпелив. Каждый день к нему выстраивается длинная очередь просителей и он, по мере возможностей, старается решить вопрос каждого.- Лизи удивила Майю своим ответом.
-Дедушка, почему ты сердишься, у тебя снова болят зубы?- спросил проснувшийся Гюнтер.
-Спасибо малыш, что ты обо мне беспокоишься, у меня ничего не болит, я просто устал.- отвечал Клюге внуку.
