Газета, в которую были завёрнуты привезённые Дусей вещи, называлась: »Украинское слово». Это был ноябрьский номер, издававшийся в Киеве, в котором была напечатана статья под кричащим названием:» Жиды- самые большие враги человечества.» Прочитав за Майей заголовок, Иван Петрович обратился к ней:

»Ты, дочка не бери к сердцу, то о чём каждый гамнюк пишет, да бумагу марает. Я ещё от наших, служивших в западной Украине, слышал, как ОУН накануне войны определился в отношении к евреям, мол:

»Долгим будет обвинительный акт, короткой будет расправа». Так, что недаром они с немцами в этом вопросе спелись, а мы с тобой эту пакостную газетёнку на растопку пустим и, скомкав её, бросил в тлеющий огонь печи, после чего, она, вспыхнув в миг ярким пламенем, тут же превратилась в пепел.

Когда потрясённые дети наконец уснули, Дуся рассказала последние новости, услышанные на базаре: о взорванной ещё в ноябре Лавре, о продолжающихся расстрелах в Бабьем яру, где покончив с евреями, немцы уничтожили пять цыганских таборов, а затем взялись за остальных. Каждый вторник и пятницу яр пополнялся убитыми коммунистами, подпольщиками, тысячами военнопленных Красной армии. 10.01.42 года в нём расстреляли 100 матросов Днепропетровского отряда Пинской военной флотилии. Этой вакханалии зла не было конца.

«Зашла я в церковь за души убиенных свечу поставить, за мужа моего Колю помолиться, чтобы живым домой вернулся- всё рассказывала Дуся- а батюшка наш, Мефодий, тихонько мне говорит:» Видел я Евдокия, как ты сироток подобрала. Богоугодное дело тобой сделано. Не перевелись ещё добрые люди на земле нашей, вот и друг мой протоиерей Покровской православной церкви, что на Подоле в Киеве, Алексей Александрович Глаголев с женой Татьяной Павловной и детьми Магдалиною и сыном Николаем немало евреев приютили, кого крестили по подложным документам, кого так спрятали, спасая. Воистину праведники мира! Это душевное благородство у Алексея Александровича наследственное, его батюшка, отец Александр, ещё во время процесса по делу Бейлиса, решительно выступал в защиту обвиняемого, удивительный был человек! Ты, Евдокия, если, что- нибудь понадобится обращайся ко мне, а я уж помогу, чем смогу.»

Глава 2 Звезда наших мам.

Стоявшие лютые февральские морозы, рисовали на окнах причудливые, замысловатые узоры. Хата к утру остывала так, что тонкой корочкой льда покрывалась вода в ведре. Электричества не было, керосина тоже, потому и спать ложились рано и вставали чуть свет. Дуся не разрешала детям выходить при дневном свете из дома, всё приговаривая:» бережёного и Бог бережёт» и Майя гуляла с ними вокруг дома, когда темнело. Лея приглашала брата поиграть в догонялки, но тот побегав немного, останавливался и смотрел в небо, выискивая там свою маму.

-Майя, смотри я её нашёл, звезду наших мам, расскажи мне о ней.

-Но ты уже слышал эту историю много раз и знаешь её наизусть.

-Ну и что, расскажи ещё раз, пожалуйста.- просил мальчик.

-Ладно- говорила Майя и начинала рассказывать с самого начала:

-В столице одного небольшого королевства, жил молодой и бедный сапожник Эмиль.

-Меня тоже так зовут- вставлял малыш- а Миля - это уменьшительное от Эмиля, правда Майя?

-Правда- отвечала ему рассказчица и продолжала дальше.- С утра до позднего вечера он шил и чинил башмаки горожанам, напевая при этом забавную песенку. Была она такой заразительной и милой, что приходившие к нему люди тут же подхватывали её и разносили по всему городу. Вскоре весёлый напев можно было услышать из окон дома портного или зеленщика, торгующего на рынке, эту простую мелодию насвистывали охранники у входных ворот и играющие в пыли ребятишки. Однажды, песню услышала юная Ани, дочь бургомистра, и она так ей понравилась, что девушка пела и пела её, не переставая. Ей вторил любопытный дрозд, усевшись на подоконник, размахивали в такт хвостами сидящие на ветке ласточки, мурлыкал, подпевая и важно расхаживая, любимец хозяйки, кот Арнольд. У этой песенки была одна особенность - она вселяла в сердцах терпимость и люди становились приветливее и добрее друг к другу.

-Майя, пой- настаивал мальчик.

-Ты же знаешь, что на улице нельзя, я спою в доме.

-Тогда пойдём в дом, я замёрз- хитрил малыш.

-Ещё чуть-чуть и вернёмся.- отвечала ему Майя. В доме их встречала Дуся, держа в руках лучину, со словами: »Ой, как же у нас на морозе щёчки-то раскраснелись, сейчас поужинаем, молочко тёплое попьём, да хлеб с медком поедим и спать пойдём.» Поев, Миля спрашивал:

»Майя, а сейчас можно петь?»- и она начинала петь, ей тут- же вторили звонкие детские голоса Леи и Мили:

Аисты на крышах

Немало гнёзд свели.

Коты, вспомнив о мышах,

Сыр им принесли.

И с собачьей сворой,

Сидя за столом,

Распевали хором:

«Трим-пом, трим-пом-пом!

А богатый лекарь

Отдал бедным дом.

Угольщик и пекарь. Поселились в нём.

Вельможи с трубочистом,

Сидя за столом, Распевали хором: «Трим - пом, трим- пом- пом! *

Наверное, этот незатейливый стишок с такой- же мелодией, действительно был песенкой-прилипалой, так как Миля просил Майю спеть ещё раз и на этот раз к ним присоединялась Дуся, а в последней строчке гремел басом Иван Петрович.

«Летнее утро началось с дождя - вернулась к рассказу Майя- Ани скучала у окна за вышивкой. Но вот выглянуло солнышко, яркая разноцветная радуга зависла над ратушей. Наша славная барышня сразу повеселела и вышла прогуляться по товарным лавкам нагородской площади. Каблук её туфельки застрял между булыжниками и обломался. Ковыляя, она добралась к лачуге

сапожника и, открыв дверь, услышала знакомый напев.

Ани и Эмиль посмотрели друг на друга и вдруг запели эту песенку вместе. Будто по волшебству, в серой лачуге всё зацвело и заиграло яркими красками. Они так непосредственно смеялись и болтали, словно были знакомы с незапамятных времён, и, как

* Песенка автора Г. Юст.

настоящие влюблённые, совсем не считали времени. Близился вечер, Ани боясь, что её будут искать, обула починенную туфельку и ушла, унося с собой всё очарование красок.

Бургомистр страшно разозлился, не такого мужа - оборванца

представлял он рядом со своей единственной дочерью, и приказал страже выгнать Эмиля из города, а Ани закрыл в комнате на замок. Девушка отказывала всем, кто к ней сватался, всё ожидая любимого. В то же самое время, коварные соседи напали на королевство и старый король, собрав войско, повёл его на войну. Эмиль, не имея постоянного заработка, кочевал по стране. Выйдя из леса, он увидел понуро отступающих солдат и раненого короля на носилках.