-Да мастер, оденьте их дочери, я изготовил их от чистого сердца, может это придаст силу молитве и она выздоровеет.
Утром Сара надела серьги сестре, все молились, теряя надежду, но вдруг девочка открыла глаза и попросила пить.
Одни скажут, что это совпадение, другие, что свершилась Божья воля, а третьи, с удивлением наблюдая, как пьёт воду пришедшая в себя Хана, подумают, что стали свидетелями великого чуда любви!
Больная стала быстро поправляться, всё не могла наглядеться на изумительный подарок и каждый раз встречаясь с Ашером, одаривала его благодарным взглядом. Через месяц, сидя за работой, юноша взволнованно обратился к Аврааму:
-Мастер, я знаю, что беден, кроме моих рук у меня ничего нет, но мы с Ханой любим друг друга и я сделаю всё, чтобы она была счастлива, позвольте нам обручиться.
-Мой мальчик, не смотря на то, что я плохо вижу, я далеко не слеп, да и трудно было не заметить ваши взгляды, вздохи да румянцы. Кроме твоих рук, Ашер, ты обладатель редкого по нашим временам богатства- большого и щедрого сердца, я знаю, что ты, лучше любого другого, позаботишься о моей девочке и искренне даю своё согласие, свадьбу же, даст Бог, сыграем позже.
По случаю обручения сестры приехали Голда с Менаше вместе с детьми, у них подрастала ещё одна дочь - Хава, да и у Сары родился второй ребёнок – Бенцион. К разросшемуся семейство, еле разместившемуся за столом, прибавились Бруха с невестками, пришедшими повидаться с Голдой и дом загудел, будто переполненный жужащими пчёлами улей. Все шумели, смеялись, поздравляли Хану и Ашера с помолвкой, Голда рассказывала о своей жизни в Смеле, они с Менаше недавно купили свой домик,приглашали всех в гости. Сара с Беньямином решили откликнуться на приглашение и, взяв детей, отправились вслед за ними.
«Молодые горячие головы и что им не сидится дома, на дорогах неспокойно, а они понеслись с детьми»- жаловался Авраам, стоявшим рядом, Ашеру и Хане.
-Простите, Авраам, а когда на этих дорогах было спокойно? Что же не жить? Не волнуйтесь, они ведь не сами поехали, а с обозом. Даст Бог, доедут без приключений.
- Папа, Ашер, давайте помолимся за их благополучное возвращение-. предложила успокаивающе Хана.
Глава 3 Одно сплошное горе.
Было далеко за полночь, но мать и дочь так прониклись темой тех далёких событий, что потеряли счёт времени. Одна продолжала увлечённо рассказывать, другая- заинтересованно слушать.
«Не знаю, как ты доченька, но я с превеликим удовольствием, выпила бы сейчас чашку чая с бабушкиными ватрушками.»- прервалась вдруг Эмма.
«Если честно, я бы тоже не отказалась.»- отвечала матери Майя и обе, стараясь не скрипеть половицами, чтобы не разбудить Иду, спустились на кухню.
-Наш Авраам недаром беспокоился, -заваривая чай, продолжала Эмма.- Неспокойно было не только на дорогах, страсти накалялись по всей стране. Конфедераты разрушали церкви, секли священников, вешали попавшихся под руку евреев. Чтобы угомонить беснующуюся шляхту Россия послала на православную Украину войско. Всё это послужило предпосылкой очередному гайдамацкому бунту, в последующем названному колиивщиной, во главе с бывшим запорожским казаком Максимом Железняком. Его отряд из семидесяти человек выехал из Мотронинского монастыря, располагавшегося в лесу возле Чигирина, и вначале не вызвал беспокойства властей, подумаешь, очередная ватага, каких возникало немало, но пройдя кровавым рейдом по местечкам Черкасщины и вырезав польские гарнизоны и евреев, отряд превратился в многотысячную армию из примкнувших к нему крестьян. У последних, возмущённых религиозным беззаконием, добавилось чувство безысходности, из-за окончания срока освобождения от барщины и они целыми сёлами вступали в ряды гайдамаков. Теперь Железняк представлял явную угрозу и всяк, кто мог, как шляхтичи, так и евреи бежали под защиту крепостных стен Лысянки и Умани.
Авраам, Ашер и Хана тщетно выискивали среди сотен перепуганных беглецов, наполнивших их местечко, того, кто мог бы рассказать им о родных и, не найдя такого, не скрывали друг от друга нарастающего беспокойства, ведь неизвестность страшит больше всего.
«Папа, я вижу приехал очередной обоз с людьми - сказала Хана - пойдём к воротам, поговорим с ними».
Среди вновь прибывших сидел пожилой, нездорового вида еврей.
-Откуда вы, уважаемый?- обратился к нему Ашер.
-Из Смелы.
-Из Смелы?!- взволнованно переспросил Авраам- Может быть вы знакомы с семьёй моего зятя Менаше, сына торговца Якова, и знаете, что-то о судьбе моих дочерей, Голды, Сары, внуков и второго зятя Беньямина?
-Вот какой уж день, в тревоге за них, мы не находим себе места-добавила Хана.
-Я знаком с Менаше и Голдой, они мои новые соседи- отвечал им беглец и запнувшись продолжил:
«Простите меня, но у меня для вас дурные вести. Когда в Смелу долетела молва о том, что гайдамаки натворили в Жаботине, все, кто мог, включая ваших детей и внуков, погрузились на телеги и в спешке покинули город. Недалеко от Корсуня нас настиг вооружённый отряд бунтовщиков. Мы во всю гнали лошадей пытаясь оторваться от погони. Телега с вашими родными наскочила на камень и перевернулась, за ней ещё несколько. Гайдамаки порубили всех, не пожалели грудных детей. Я единственный с нашего обоза, смог добраться живым, хотя меня и задели пикой. Мужайтесь, друг мой и примите мои искренние соболезнования. На всё Божья воля. За грехи наши постигают нас несчастья и страшные потери, ибо нет страдания без проступка, так учит нас вера во Всевышнего, таков путь в мироздании.»
-В чём же повинны мои малолетние внуки? В чём они успели согрешить?- с болью произнёс Авраам, но потом, издав, какой-то странный, похожий на мычание стон, упал и потерял сознание.
-Боже мой, мама, неужели это правда? Их всех убили, даже маленьких деток?- дрожащим голосом спросила Майя и её глаза, предугадывая ответ Эммы, сами по себе наполнились слезами.
-Да, моя дорогая, к большому сожалению никто из них не выжил.
-А как же Авраам, он пришёл в себя?
-По-видимому, получив столь ужасное известие, с ним случился инсульт, его отнесли в дом, где он лежал не двигаясь. Дети молились у его постели всю ночь. Ашер, оказавшись старшим по дому, почувствовал ответственность за имущество учителя и Ханы. Он выкопал за домом ямку и, собрав в узел все ценные вещи, закопал их в ней. Хана не согласилась спрятать в яме свои серьги и, сшив для них маленький мешочек, повесила себе его на шею, под платье, как талисман.
Утром, не приходя в себя, умер Авраам. Чтобы предать его тело земле на еврейском кладбище, которое находилось за пределами городка, надо было выйти за городские ворота и люди, страшась нападения, боялись выходить. Помочь Ашеру похоронить мастера согласились только Хаим и Мотл из «хиврат кадиша»- похоронного бюро. Погрузив Авраама на телегу, они двинулись к воротам, Хана пошла за ними.
