Алене ее слова казалась пламенным спичем не хуже президентской речи, но судя по вытянутому лицу Тана, ему это казалось пьяным бредом. Ну и все равно! Она еще раз посмотрела в его темные глаза и поняла, что все равно не сможет удержаться от продолжения. Она больше никогда не увидит его, и осознание этого придавало смелости и бесшабашной наглости. Она решилась на то, что в другое время не сделала бы ни за что на свете.

– А то, что сейчас я хочу тебе сказать, лучше было бы не произносить, – предупредила она еще по-английски, закрыла глаза и в последний раз попыталась удержать себя от опрометчивого шага. Но куда там! Слова сами просились на язык, и она перешла на русский. – А еще я никогда не видела таких красивых мужчин. Когда я смотрю на тебя, тону в твоих глазах и перестаю соображать. Нельзя быть таким красивым и таким невообразимым идиотом одновременно. Это не честно.

Она протянула руку, и наконец, сделала то, что давно хотела – убрала челку с его лица, слегка задев лоб. Это прикосновение словно обожгло ударом тока, и в следующую секунду он больно схватил ее пальцы. Это было почти нестерпимо – ее слова, его глаза и руки – все вместе вызвало такую бурю эмоций, что она больше не сдерживалась:

– Мне очень хочется поцеловать тебя и держать за руку так долго, насколько это возможно. Я знаю, что завтра ты как призрачное видение исчезнешь из моей жизни, но сегодня я хочу просто смотреть на тебя.

Она замолчала, жадно пытаясь запомнить его черты лица, темные глаза, прямой лоб и высокие скулы, о которые можно было порезаться. И буквально чутьем почувствовала подступающий сон. Вот все и закончилось. Алкоголь в крови (которым ее все-таки напоила Айгуль!) вступил в решающую фазу и теперь необходимо срочно удалиться в каюту, чтобы забыться там нездоровым пьяным сном.

– До свидания, мой босс, – попрощалась она по-английски. Силы на то, чтобы встать, она еще нашла. А потом все поплыло перед глазами, и она вдруг оказалась в своей каюте и с облегчением легла. Прощай, невыносимый и высокомерный корейский хозяин!

Тан с искренним недоумением наблюдал за русской официанткой, которая сначала оскорбила его, потом стала говорить на своем языке, глядя ему прямо в глаза. Возможно, он даже почти догадался, что она пыталась сказать, тем более она весьма красноречиво дотронулась до его волос, но на всякий случай нажал на кнопку диктофона на телефоне, чтобы записать непонятные слова.

А потом эта взбалмошная русская просто отрубилась! Встала, попрощалась, сделала несколько шагов, села на диван, и тут же уснула. И что ему делать с этим сероглазым и так некстати разговорившимся чудом? На ее тоненьком платье карманов не наблюдалось, сумочки он тоже не видел, мобильника и карточки от номера – даже под платьем было спрятать негде.

Можно было бы ее оставить здесь в баре, но здравый смысл возобладал и Тан, проклиная тот час, когда захотел повеселиться, а точнее сказать, напоследок проследить за Джин Хо, подхватил девицу на спину и выволок в коридор. Дальше надо было что-то решать. Друг не появлялся, ревнивая Ын Соль все поняла правильно, и просто так его не отпустит. Чувствуя злость и уязвленное самолюбие от слов этой девчонки, он решил сделать по-своему. До его каюты идти было меньше десяти минут, и когда он приволок к себе девушку его даже грызла совесть… пару секунд. Потом вспомнил ее слова, опять разозлился, аккуратно усадил на диван, присел рядом, прислонил ее к себе и сделал шикарное селфи – официантка целует ненавистного босса.

Все. Эта девица бесила его с самого начала – откровенным купальником, отсутствием скромности и послушания, необходимого, чтобы работать обслугой, полным презрением к правилам. Сейчас она лежала совершенно беззащитная и такая нежная, даже с ярким макияжем на лице. Но он уже не купится на этот вид. Пусть попробует теперь Джин Хо говорить что-либо про милых русских девушек, а эта нахалка – возникать про его высокомерие. С чувством выполненного долга он осторожно снял с ее туфли и укрыл одеялом неожиданную соседку на эту ночь.

Алена проснулась от вполне себе естественных причин, которые неотступно звали ее посетить маленькую уединенную кабинку. Однако открыв глаза, сразу уткнулась взглядом в потолок с лазоревым рисунком. Мамочки! Она все-таки сделала это – перепила и попала в чью-то чужую каюту? Вот тебе и взрослая жизнь!

Так, что там с ее ощущениями? Руки автоматически потянулись к груди, и она чуть не выругалась вслух, когда под руки попало хлопковое покрывало, которое корейцы по недоразумению называли одеялом. Она скинула это одеяло-покрывало и обнаружила, что лежит одетая, в собственном платье и белье на удобном мягком, но явно чужом диване.

Значит, она просто лежит на чужой мебели, только где? Девушка села, поджав под себя босые ноги, и только сейчас разглядела большую кровать напротив и спящего Тана в ней. Боже!!!! Как она попала к нему в спальню и почему именно к нему? Алена тихонько сползла на пол и стала судорожно вспоминать события вчерашнего вечера.

Так и есть. Айгуль напоила ее коктейлем с алкоголем, она танцевала с Джин Хо, потом его забрала его бывшая, а она подсела к Тану, наговорила ему гадостей, а потом… А потом, по всей видимости, заснула, прямо за его столиком! Вот засада!

Девушка застонала, но тут-же испуганно прикрыла рот. Хорошо, если он ее просто приволок к себе и уложил на диванчик. А если по пути не удержался и пощупал все, что хотел? Или не хотел? А если сделал что-то большее? Но нижнее белье было на месте… Стоп! Думать обо всем, что мог сделать малолетний босс с ее бесчувственным телом было слишком невыносимо. Она на четвереньках, стараясь двигаться как можно тише и быстрее, выбралась из спальни, а потом и из каюты. Да уж. Окончание дня рождения было феерическим – Алена ползком выбиралась из чужого номера, пряча лицо от камер за гривой спутанных волос.

Только добравшись до лестницы, она поняла, что идет босиком. Еще и любимые босоножки оставила у него. Чертова Золушка! Это было совсем не смешно. Начудила же она в последнюю ночь на круизном лайнере. И ей действительно было что вспомнить, как она и планировала. Плевать, что половину из всего произошедшего хотелось бы забыть немедленно!

В каюте она успела лишь переодеться и принять душ до начала последней смены. Даже Айгуль проснулась с утра пораньше и торжественно вручила ей целый и невредимый телефон, не спрашивая, где она была всю ночь. И, слава богу.

Предстояло отработать долгие полдня, и возможно даже увидеть снова неразлучных одноклассников школы «Империя». Осознав это, она вышла из каюты на деревянных негнущихся ногах. Как она будет смотреть на Танаа? А как он будет смотреть на нее? Не сама же она попросилась переночевать в его каюте? А если она именно это и сделала? Нет. Пить она больше не будет, никогда и ни за что. Особенно в незнакомых местах и в присутствии полузнакомых мальчиков.

Джин Хо влетел в каюту друга с утра пораньше, слишком взбудораженный, чтобы разговаривать спокойно. Он сразу вышел к бассейну и не ошибся – Тан плавал там.

– Эта Ын Соль всю ночь меня доставала своими истериками, – начал он с места в карьер. – Ты не видел вчера Алену?

Тот спокойно подплыл к бортику и буднично произнес:

– Видел.

– Она сразу после меня ушла? – не успокаивался Джин Хо.

– Что ты привязался к этой русской? – внезапно разозлился Тан. Когда он проснулся утром и не увидел девчонки, то облегченно вздохнул – она поняла все правильно и ушла сама. И даже туфли в спешке не забрала. – Развлекалась она без тебя очень хорошо и даже не заметила, как ты ушел.

– Зачем ты врешь? – Джин Хо даже удивился такому презрению в голосе друга.

– Вру?

Ты сам напросился, – подумал Тан. Он взял свой мобильник, разблокировал его и подал другу. – Посмотри, если не веришь.

Джин Хо, ничего не подозревая, взял сотовый и чуть не упал в бассейн. На экране были Тан в обнимку с Аленой, она целовала его с закрытыми глазами, а сзади угадывалось изголовье его кровати. Черт!