– Бедняжка!

…Сразу из офиса «Инглиша» я направилась в сторону бизнес-центра. Приближаясь к сверкающему параллелепипеду из чёрно-синего стекла, окутанному белым маревом тумана, я вспомнила, как впервые встретила здесь Кирилла Андреевича и метко приложила его коленом. Тогда я испытывала злость, а сейчас мне стало жаль директора. Бедный! И как он в тот момент меня не прибил?

А с огромной парковки перед бизнес-центром выезжал… лимузин моей свекрови! Я шарахнулась в сторону, понимая, что прятаться поздно – меня, конечно же, засекли. Надеюсь, Ирина Анатольевна не захочет со мной общаться?

Она захотела.

Блестящий чёрный крокодил с номерами областного правительства замер у бордюра, дверь приоткрылась, моя роскошная свекровь – уже бывшая! – вышла из автомобиля. Видимо, понимала, что добровольно я в её машину не сяду.

– Здравствуй, Катя, – процедила она, осматривая меня с ног до головы ледяным взором. Её глаза сверкали, как топазы. Нежно-голубое пальто, перехваченное поясом, подчёркивало их цвет.

Какая же она красавица! А Вадим – её копия.

– Здравствуйте, Ирина Анатольевна, – буркнула я. – Меня уволили. Бегаю по собеседованиям, ищу другую работу. Спасибо вам.

– Катя, а чем ты недовольна? Ты поступила по-свински с моим сыном. И со мной тоже. Хотела, чтобы я спустила это на тормозах? Нет. Вот теперь бегай и ищи, – красивые, чётко очерченные губы дрогнули в презрительной усмешке.

– Вы жестоко со мной расправились… Я любила «Аванту». А теперь оказалась на улице.

– Жестоко? – свекровь рассмеялась смехом злой волшебницы. – Катя, не смеши, пожалуйста! Это так, изящная виньетка. Считай, что я вообще ничего тебе не сделала.

– Хорошо, – я отвернулась, чтобы свекровь не заметила, как на глаза навернулись слёзы.

Стоп. Я не плакса. Я сильная и гордая личность.

Э-э… Нет, всё-таки, плакса.

– Ладно, – пробормотала я, моргая. – Всё равно не могу вас ненавидеть, хотя вы лишили меня любимой работы. Вы очень многое сделали для моей семьи. Если бы не вы, Олег остался бы инвалидом, сидел бы сейчас в инвалидной коляске. А так – уже бегает… Вы отправили меня на стажировку во Францию, я об этом мечтала… И когда… когда умер папа, вы тоже всё взяли на себя… Полностью всё организовали… Оплатили похороны, – я всхлипнула. – Спасибо.

Ирина Анатольевна смотрела на меня как-то странно, я не понимала, что выражает её взгляд. Сожаление? Досаду?

– Уж о похоронах могла бы не напоминать. Это не тот случай, когда надо благодарить. У вас стряслось горе, я не могла не помочь. И знаешь, Катя… Я тоже была твоей семьёй… Но ты всё испортила.

Она села обратно в машину, и через пару минут лимузин, покрытый алмазной россыпью растаявших снежинок, исчез за поворотом.

***

Я была так взбудоражена неожиданной встречей с Ириной Анатольевной, что на десятый этаж бизнес-центра помчалась по лестнице, пренебрегая лифтом. Эмоции плескались внутри, как обжигающий коктейль.

Свекровь, увидев меня на улице, конечно же, не обрадовалась. Но зато главбух «Импульса» засияла от удовольствия и заворковала, едва я появилась в офисе компании.

– Катюша, здравствуй, моя дорогая!

– Добрый день!

Нет, для меня не очень-то и добрый…

Я осмотрелась. Ух ты, а офис-то шикарный! Большие пространства, красивая мебель, дорогая техника. Компания «Импульс» явно процветает.

– Катя, идём!

По дороге ловила на себе заинтересованные мужские взгляды. Тут, похоже, с девушками напряжёнка, одной лишь Антонине Романовне удалось волшебным образом вклиниться в сугубо мужской коллектив.

– Ах, Катя, какой у тебя румянец! Ты что, бежала?

– Да. По лестнице.

– Лифт не работает?

– Работает. Просто захотелось размяться.

– Ну, вы с Кириллом Андреевичем – два сапога пара. Он тоже носится, как угорелый. Наверное, энергию лишнюю девать некуда, – усмехнулась главбух. – Так, зачем я тебя позвала…

Она на мгновение скрылась за перегородкой и появилась… с корзиной цветов.

– Вот, держи. Это тебе!

Это была умопомрачительная композиция, составленная из белых роз, лилий и розовых орхидей. Ах, как красиво!

Сердце замерло, я прижала руки к груди.

– Антонина Романовна, а что это значит? – изумлённо выдохнула я.

Главбух загадочно улыбалась. Я протянула руку и достала из цветочных зарослей карточку. Серебряным курсивом с завитушками на белой матовой бумаге было отпечатано по-французски:

«Моя дорогая Катя! Примите этот скромный букет в знак благодарности за Вашу преданность нашему общему делу. Ваша помощь неоценима, а уровень владения французским языком изумляет. Надеюсь, в самое ближайшее время у меня появится возможность выразить Вам своё восхищение лично! С наилучшими пожеланиями – Ваш Кристиан».

– Цветы прислал мсье Массон из Франции, – разочарованно сообщила я бухгалтеру.

– А ты подумала, что это сделал кто-то другой? – хитро улыбнулась Антонина Романовна.

***

Дорогой соседушка хотел прорваться в мою девичью келью практически в голом виде – в одних шортах. Я не пустила студента даже на порог. С презрением уставилась на его волосатый торс и отчеканила:

– Дресс-код!

– Катюша, мне жарко! – проныл ребёнок.

– А мне пофиг! Никакого удовольствия любоваться на твою растительность.

– А у меня ещё вот что! – Вася поиграл грудными мышцами. Его соскú, выглядывающие из мохнатых зарослей, весело задрыгались.

– Гениально! Ты похож на кормящую самку орангутанга. Или оденься, или не пущу.

– Дверь не закрывай.

Через минуту чудо вернулось в пиджаке, надетом на голое тело.

О, господи!

– Так лучше? Теперь я не самка, а Джеймс Бонд! – с довольной рожей сообщил сосед.

– Да, точь-в-точь!

– О, ничоси букетище! – изумился Вася, увидев корзину, присланную мсье Массоном. – Поклонники одолевают?

– Да.

– Обалдеть! Красиво! Катюш, а пошли в кино? – начал приставать Вася.

– Опять кино!

– Опять работа? – проницательно предположил парень, посмотрев на экран ноутбука.

– Конечно.

Вася бесцеремонно развалился на моём диване. Я сдвинулась на самый край, отмахнулась от протянутых ко мне лап и снова уткнулась в компьютер. Надо было срочно закончить задание – перевести с итальянского строительную смету и выписки из одного римского банка для налоговой. Ноутбук стоял рядом с диваном на пластмассовом столике-пюпитре из ИКЕА. Его мне дал Глебушка.

– Не могу, срочный перевод.

– Погнали, Катюха! Это свежак. «Бегущий по лезвию». Там Харрисон Форд… Тебе понравится.

– Вася, я же сказала, я работаю, не видишь, что ли?

– Да бросай! – студент ласково погладил меня по спине. Я, не оборачиваясь, врезала ему локтем. Попала, вроде бы, удачно – сзади донёсся сдавленный хрип.

– Бросай, Кать. Там ещё Райан Гослинг играет, все девочки его любят. Погнали?

– Да ты смеёшься! Мне весь вечер над этой сметой сидеть, хорошо, если к утру закончу. А ночью ещё два иностранца по скайпу.

Вася поудобнее устроился на диване, закинул ногу на ногу, подмял под голову подушку.

– Как у тебя красиво, Кэт! Умеете вы, девочки, обустраиваться, – подлизался Вася. – Какое чудесное покрывало. Пушистенькое!

– Вы с ним близнецы, – я покосилась на мохнатые Васины ноги.

Разлёгся тут!

– И чего ты так пашешь, Катюха? Как ни зайду – всегда ты занята! Зачем так надрываешься, солнышко моё?

– Причина настолько экзотическая, что ты просто не поверишь.

– Ну и?

– Мне. Нужны. Деньги.

– А-а… Это я уже слышал, – разочарованно протянул Вася. – И сколько тебе заплатят за этот перевод?

– Тысячу двести. Надеюсь.

– А ученики?

– Девятьсот рублей.

– И ради этих копеек ты готова портить глаза, не спать и отказываться от развлечений?

– Ты сам попробуй эти копейки заработать, посмотрю на тебя! – обиделась я. – А в месяц, между прочим, нормально получится.

– А сколько месяцев можно протянуть в таком режиме? У тебя уже сейчас под глазами синие круги. И скрючилась вся. Так до грыжи позвоночника недалеко!