Так как же обстоит дело с проблемами бедности в Европейском союзе? Доля бедняков в ЕС составляет 17% населения, что равно почти 85 млн. человек. Больше всего бедняков в странах бывшего социалистического лагеря – Латвии (26%), Румынии (23), Болгарии (21), Литве (20), тогда как в Германии 15, а в Швеции, Дании и Австрии по 12%.
Известно, что бедными в Евросоюзе считаются те граждане, чей доход меньше 60% от среднего уровня зарплаты в стране проживания. И для того, чтобы считаться бедняком в Люксембурге, нужно получать меньше 18,5 тыс. евро в год или, по нашим меркам, примерно 63 тыс. руб. в месяц. В Дании уровень бедности – 14,5 тыс. евро (более 50 тыс. руб. в месяц), в Великобритании – 13,1 тыс. евро (около 47 тыс. руб.), в Финляндии – 11,8 тыс. евро (более 42 тыс. руб.), в Германии – 10,9 тыс. евро (более 39 тыс. руб.)5. Анализируя эти данные нельзя не вспомнить анекдот о бедной семье в Англии, в которой бедными являются не только родители ребенка, но и кухарка, садовник и шофер папы.
Бедность в Европе определяется не только по уровню доходов, но и по наличию материальных благ. «Евростат» выделяет девять видов материальных благ: возможность питаться мясом (птицей, рыбой) как минимум через день, наличие автомобиля, стиральной машины, телевизора, компьютера, телефона, возможность хотя бы недельного отпуска вне дома, наличие сбережений. Если хотя бы три компонента из перечисленных отсутствуют, то семья считается бедной, нуждающейся в помощи со стороны государства. В Германии, например, безработная семья с двумя детьми получает не только пособие (более 1,1 тыс. евро в месяц), но и квартиру до 90 м2, бесплатные коммунальные услуги, бесплатные обеды для детей в школе и многие другие льготы6.
В Скандинавских странах действует такая социальная модель устройства общества, при которой бедными являются лишь маргиналы (наркоманы и хронические алкоголики). Понятие «долгосрочная бедность» вообще нетипично для Скандинавских стран. У европейских бедняков хватает средств на покупку не только товаров длительного пользования (бытовая техника и даже новый автомобиль), но и на сбережения, покупку страховки, образование и медицинские услуги7.
Таким образом, в ЕС бедными считаются те, кто по российским меркам должны быть отнесены если уж не к категории богатых, то к среднему классу безусловно. ЕС демонстрирует ориентиры, к которым в борьбе с бедностью Россия должна стремиться, а не считать успехом то, что в потребительской корзине бедняков стало на килограмм больше картошки или яблок.
К сожалению, факты свидетельствуют о том, что российские власти не борются с бедностью в стране, а скорее имитируют борьбу с ней. Более того, на практике получается, что наиболее социально безответственный и скупой работодатель – это как раз государство. Известно, что основная масса тех, кто получает за свой труд вознаграждение ниже прожиточного минимума и вообще низкие зарплаты, трудится именно в госсекторе: в сфере образования, культуры, здравоохранения и др.
Далее, анализ российских реалий показывает, что нынешняя власть неспособна создать экономические условия для сокращения численности бедного населения и прежде всего обеспечить необходимые для этого темпы экономического роста. Так, по оценке специалистов, для того чтобы более или менее успешно решать социальные задачи России необходимо устойчивое развитие с годовым приростом ВВП минимум 5%. К сожалению, вследствие плохого государственного менеджмента, нарастающей невосприимчивости экономики к инновациям и тотальной коррупции этих темпов развития России достигнуть не удается. В последние годы рост ВВП в России неуклонно замедлялся, и если в 2010 г. он составлял 4,5%, в 2011 г. – 4,3%, а в 2012 – 3,5%, то по прогнозу на 2013 год рост ВВП составит всего 1,8%8.
Не удается добиться сокращения численности слоя бедного населения страны и путем создания высококвалифицированных высокооплачиваемых рабочих мест. Более того, за период с 2005 г. экономика потеряла свыше 3,9 млн. рабочих мест, из которых свыше 195,4 тыс. составляли потери в производстве машин и оборудования, 269 тыс. – в металлургии, 201,5 тыс. – в выпуске электрооборудования, 289,8 тыс. – в производстве транспортных средств и 168 тыс. – в химической промышленности. При этом значительный рост наблюдался в посреднической деятельности (388 тыс.), финансовом секторе и спекулятивных операциях (268,4 тыс.), а также государственном управлении и обеспечении безопасности (338 тыс.)9.
Подобные цифры свидетельствуют о том, что в России, вместо процессов модернизации экономики, отхода ее от сырьевой зависимости идет процесс деградации и свертывания производств в таких важных отраслях как машиностроение, обрабатывающая промышленность, транспорт и связь.
Оговоримся, что количественные изменения в структуре рабочей силы могут быть детерминированы разными причинами, в том числе и позитивными. Например, сокращение занятых в той или иной отрасли может быть вызвано внедрением новых производственных технологий, улучшением менеджмента, повышением производительности труда, перемещением рабочей силы в современные отрасли и наукоемкие производства и т.д. Но, к сожалению, мы таких позитивных сдвигов в экономике, несмотря на многолетние разговоры на эту тему, по сей день так и не наблюдаем.
В последнее время руководство страны постоянно говорит о необходимости создания до 2020 г. 25 млн. квалифицированных рабочих мест, что, безусловно, способствовало бы существенному сокращению бедных слоев в российском обществе. Однако пока не очень понятно, в каких отраслях они будут создаваться, откуда возьмутся сотни миллиардов долларов инвестиций на их создание, где и как будет обучать кадры для этих рабочих мест и т.д.
Способствует консервации бедного большинства в России и высокий уровень инфляции, который нивелирует и даже нередко превышает скромные прибавки властей к заработной плате бюджетников и пенсионеров. Здесь складывается довольно странная ситуация. С одной стороны, власти заявляют о позитивном тренде падения год от года инфляции. Так, было заявлено, что в 2012 г. инфляция впервые в постсоветской истории России составила ниже 7% (6,58%). Но, с другой стороны, государство ежегодно повышает стоимость услуг своих монополий значительно выше инфляции, задавая алгоритм всей инфляции в стране. Так, например, Газпрому, гордящемуся тем, что по чистой прибыли он занимает первое место в мире, разрешается ежегодно повышать цены на газ на 15–17%. Значит, либо Газпром наращивает и без того свои огромные доходы за счет населения (при этом корпорация цинично провозглашается «национальным достоянием»), либо инфляция в стране минимум в 2 раза выше объявленной и тогда становится понятным, что повышения расценок на газ призваны компенсировать монополисту инфляционные издержки.
Еще в большей степени способствует росту бедности и ее консервации неконтролируемый государством безудержный рост тарифов на коммунальные услуги. В большинстве российских регионов прирост коммунальных тарифов значительно опережает инфляцию и темпы роста доходов населения. За последние пять лет накопленный уровень инфляции в стране составил 63%, а коммунальные тарифы в среднем выросли на 117%10. В результате такой политики в сфере ЖКХ, по данным ВЦИОМа, сегодня более 40% жителей страны тратят на оплату коммунальных услуг от 25 до 50% общих доходов семьи, а каждое седьмое домохозяйство – от половины до трех четвертей.
Интернет-опрос, осуществленный в январе-феврале 2013 г., в котором приняли участие 112 492 человека, показал, что 87% респондентов считают тарифы ЖКХ «чрезмерно высокими», еще 10% – «дорогими» и лишь 3% – «приемлемыми»11.
