Чтобы население не убывало при современном режиме смертности, рождаемость должна поддерживаться на уровне не ниже 2,1 ребенка на 1 женщину. Согласно принятой среди экспертов классификации, к низким относятся значения суммарного коэффициента рождаемости (число детей в расчете на 1 женщину) в пределах 1,8–2,2, к очень низким – 1,5–1,7, к сверхнизким – 1,4 ребенка и ниже [Захаров C., 2012, с. 16].
В России суммарный коэффициент рождаемости постоянно снижался с начала 1960-х годов, когда он равнялся 2,54. Самого низкого уровня данный показатель достиг в 1995 г. (1,377), а затем начал повышаться и составил в 2011 г. 1,582 ребенка на 1 женщину [Росстат. Суммарный коэффициент рождаемости]. По принятой международной классификации суммарный коэффициент рождаемости в России с 1995 по 2006 г. был сверхнизким, с 2007 г. – очень низким.
С начала 1990-х годов к объективным демографическим причинам снижения рождаемости в России добавилась конъюнктурная составляющая (экономические и политические неурядицы, болезненные реформы и т.д.), что вызвало нарушение регулярности эволюционного демографического процесса и значительные колебания числа рождений. За 20 лет (1991–2010) в России родилось 29,3 млн. детей – на треть (или на 15 млн.) меньше, чем за предыдущие два десятилетия [Вишневский А., 2012, с. 7]. Следует отметить, что число рождений сильно зависит от численности родившихся ранее поколений. В целом колебания численности поколений детей повторяют колебания численности поколений их родителей. Начиная с поколений, родившихся в середине ХХ в., соотношение численности родительских и детских поколений (условно разделенных периодом в 26 лет) приобрело определенную устойчивость: поколения родителей воспроизводились в поколениях детей примерно на 70–75%, что отражало общую тенденцию к снижению рождаемости. В настоящее время соотношение «дети–родители» практически не меняется (в 2010 г. оно составило 74%) [Вишневский А., 2012, с. 8]. Несмотря на это в последнее время усилиями, главным образом, политиков и специалистов-недемографов широко распространилась точка зрения о «необыкновенном росте» рождаемости в России, в особенности с 2007 г., когда государством были приняты специальные меры по материальному стимулированию рождаемости [Росстат. Рождаемость, смертность и естественный прирост населения].
На первый взгляд, есть все основания говорить о ее позитивной динамике в «нулевые» годы, отмечает С. Захаров, заместитель директора Института демографии НИУ ГУ-ВШЭ. В 2000–2009 гг. (исключение – 2005 г.) число рождений в России увеличивалось. По сравнению с минимальным показателем, достигнутым в 1999 г., – 1214,7 тыс., число живорождений в 2010 г. (без учета Чеченской республики) увеличилось более чем внушительно – на 537,8 тыс., или на 44%. В 2007 г. прирост рождений был наиболее значительным – 8,7%. Однако в 2008, в 2009 и 2010 годах темпы прироста быстро падали – соответственно 6,4%, 2,8, 1,5% [Захаров C., 2012, с. 1]. Данные за 2011 г. свидетельствуют, что рост числа рождений в России завершился: число рождений не отличается существенно от предыдущего года (1 796 629 против 1 788 948 в 2010 г.) [Рос-стат. Рождаемость, смертность и естественный прирост населения].
Увеличению числа рождений на протяжении последнего десятилетия способствовала благоприятная возрастная структура населения – число женщин основного детородного возраста (до 35 лет) находилось в фазе роста. Однако, как свидетельствуют расчеты, положительное влияние фактора структуры исчерпало себя. В 2010 г. роль возрастной структуры в изменении числа рождений стала отрицательной, сократился прирост числа рождений. Негативные структурные сдвиги будут играть отрицательную роль в динамике числа рождений не менее двух десятилетий, считает С. Захаров [Захаров C., 2012, с. 1].
Продолжительность жизни. Наиболее сильное влияние на удельный вес пожилого населения оказывает увеличение продолжительности жизни.
За период с 1950 по 2010 г. средняя длительность жизни в мире увеличилась более чем на 20 лет (почти в 1,5 раза) [Кудрин А., Гурвич Е., 2012, с. 60]. В отличие от других стран, Россия в последние полвека «топталась на месте»: продолжительность жизни увеличилась лишь на три года. Если в середине ХХ в. мы были близки к наиболее развитым странам и по значению этого показателя, и по темпам его роста, то уже во второй половине 1960-х годов продолжительность жизни перестала расти. На рубеже столетий Россия сравнялась по этому показателю со среднеразвитыми странами.
Сопоставление показателя ожидаемой продолжительности жизни в России с показателями большинства развитых стран говорит о том, что ситуация со смертностью в России не может считаться благополучной. В 2011 г. соответствующий показатель равнялся 70 годам против 84 лет в Японии, 83 в Швейцарии, 82 в Израиле, 82 в Испании, Италии, Франции и Швеции, 81 год в Австрии, Германии, Нидерландах и Норвегии и т.д. [Вишневский А., 2012, с. 18]. Разрыв между Россией и многими европейскими и другими развитыми странами сейчас бо́льший, чем он был в начале ХХ в.
Россия вступила в постсоветский период своей истории с очень низкой продолжительностью жизни. Это стало результатом кризиса смертности, который развивался в СССР с середины 1960-х годов и был одной из наиболее характерных черт «эпохи застоя», считает Вишневский [Вишневский А., 2012]. В период «перестройки» (вторая половина 1980-х годов) наблюдалось некоторое улучшение показателей смертности, именно тогда был достигнут исторический максимум ожидаемой продолжительности жизни советского периода – 70,13 лет в 1987 г. (для обоих полов), в том числе для мужчин в 1987 г. 64,83 года и для женщин в 1989 г. 74,5 года [Вишневский А., 2012, с. 17]. В 1990 г. все эти показатели были уже ниже достигнутого максимума. Хотя они оставались относительно неплохими на фоне провальных 1970-х годов и первой половины 1980-х годов, но по мировым стандартам того времени являлись весьма низкими.
В последующие два десятилетия борьба за снижение смертности велась с переменным успехом. Некоторые скромные успехи наблюдались в 2004–2011 гг. В частности, в 2009–2011 гг. удалось немного превысить прежний максимум ожидаемой продолжительности жизни у женщин, достигнутый в 1989 г. У мужчин до сих пор не достигнут максимум 1987 г., а потому не был превышен исторический максимум для обоих полов, зафиксированный в 1987 г. [Вишневский А., 2012, с. 17].
Хотя в начале 2012 г. российский президент В. Путин заявил, что средняя продолжительность жизни в России для обоих полов превысила 70 лет, по данным Росстат, опубликованным в начале 2013 г., ожидаемая средняя продолжительность жизни при рождении в России в 2012 г. составила 69,70 года [Лялякина А., 2013]. Таким образом, по предварительным данным статистического ведомства, в минувшем году этот демографический показатель пошел на убыль впервые с 2003 г. В течение десятилетия ожидаемая продолжительность прибавляла от 0,06 до 1,32 пункта в год и выросла с 64,84 в 2003 г. до 69,83 года в 2011 г. В прошлом году был зафиксирован небольшой спад, и эксперты-демографы считают, что он обозначил тенденцию падения ожидаемой продолжительности жизни при рождении.
Российские власти ставят задачу увеличить продолжительность жизни населения до уровня развитых стран. В частности, Министерство здравоохранения и социального развития страны планирует увеличение ожидаемой продолжительности жизни к 2015 году до 70 лет, к 2025 году – до 75 лет [Демографическая политика Российской Федерации на период до 2025 года].
Согласно прогнозам, в обозримой перспективе показатель ожидаемой продолжительности жизни в России будет повышаться такими же темпами, как и для населения мира в целом и среднеразвитых стран. К середине XXI в. продолжительность жизни в России вырастет до 75 лет, к концу века достигнет 82 лет [Кудрин А., Гурвич Е., 2012, с. 60].
Отношение российского общества и российской власти к проблемам охраны здоровья и снижения смертности остается крайне неудовлетворительным. С 2000 по 2009 г. доля совокупных затрат на охрану здоровья из всех источников повысилась с 3,7% до 6%, а в 2010 г. снова снизилась до 5,5% [Вишневский А., 2012, с. 28]. Но и 6% от ВВП в России с ее накопившимися проблемами в области охраны здоровья – ничтожная величина, считает А. Вишневский. Учитывая, что и сам ВВП в России в расчете на душу населения в абсолютном выражении не особенно высок, низкая доля затрат на здравоохранение в ВВП означает, что реально на охрану здоровья и борьбу за снижение смертности направляются совершенно недостаточные ресурсы. В 2010 г. затраты на охрану здоровья, включая расходы консолидированного бюджета, платные медицинские услуги и расходы населения на приобретение фармацевтических, медицинских и ортопедических товаров, составили в расчете на душу населения 17,3 тыс. руб. (порядка 800 долл.). Если сравнить эту величину с соответствующими затратами в странах с низкой смертностью, то очевидно многолетнее недофинансирование сферы здравоохранения. Так, душевые затраты на здравоохранение из всех источников (по паритету покупательной способности) равнялись в 2009 г. в США – 7960 долл., Норвегии – 5352, Швейцарии – 5144, Канаде – 4363, Германии – 4218, Франции – 3978, Великобритании – 3487, Италии – 3137, Японии – 2878 долл. [Вишневский А., 2012, с. 29].
