Сзади, в склон горы, в крупы лошадей уперлись красные, низко лежащие над равниной воздушные столбы заката. Я повернулся боком в седле, уперся рукою в заднюю его луку. Туда, на закат, сбегала к травянистым холмам лессовая дорога. Она терялась вдали, в купах засиненных предвечернею дымкой садов. За ним, под невысокой, но острой, истаивающей в красном тумане горой, распростерся покинутый экспедицией город. Он казался плоским темным пятном, в котором пробивались белые полосы и точки. Некоторые из них поблескивали, как осколки красного зеркала. Отдельные купы деревьев, будто оторвавшись от темного большого пятна, синели ближе, то здесь, то там. Это были маленькие селения - предместья города. Тона плодородной долины казались такими нежными и мягкими, словно вся природа была одета в чехлы, скинуть бы их в парадный день - и равнина засверкала бы ярким играющим блеском.

Сзади - нежнейших тонов равнина, заполненная закатом, город, как последний форпост привычного культурного быта, оставляемого, кажется, навсегда: улицы, дома, фабрики, конторы, столовые, кинотеатры, автомобили, извозчики, электричество, телефонные провода, магазины, киоски, библиотеки весь сложный порядок шумного и деятельного человеческого сообщества.

Впереди - только горы: вершины, ущелья, вспененные бурные реки, горные хребты, врезавшиеся в голубое небо острыми снежными пиками. И дорога уходит туда перевитой, небрежно брошенной желтою лентой. Впереди - неизвестность, долгие месяцы верхового и пешего пути, никаких населенных пунктов на Восточном Памире, кроме Поста Памирского да редких киргизский кочевий. И только далеко-далеко за ними, в глубочайших ущельях, кишлаки Горного Бадахшана. И главное впереди - особенные ясность и простота форм жизни, которые обозначат дни и месяцы каждого двинувшегося туда человека.

Еще вчера - кипучая организационная деятельность, заботы, хлопоты, а сейчас - бездонная тишина, в которой только мягкий топот копыт, гортанные понукания караванщиков, свист бичей да медлительный перезвон бубенчика под гривой первой вьючной лошади каравана. Теперь каждый из путников предоставлен себе самому. Все черты характера, все физические способности каждого приобретают огромное, непосредственное, заметное всем значение. Никаких условностей и прикрас: все как есть! Если ты мужествен, неутомим, спокоен, энергичен, честен и смел, ты будешь уважаем, ценим, любим. Если нет - лучше вернись обратно, пока не поздно. Здесь, в долгом пути, время тебя обнажит перед всеми, ты никого не одурачишь и не обманешь, все твои свойства всплывут наружу. Ни красноречие, ни объем твоих знаний, ни степень культурности - ничто не возвысит тебя над твоими товарищами, не послужит тебе в оправдание, если ты нарушишь точный, простой, неумолимый закон путешественника.

Как и должно было быть, весной 1931 года Лукницкий отправился вновь, теперь уже в довольно большую экспедицию на Памир, организованную ЦНИГРИ и САГРУ1. Получил должность старшего коллектора и одновременно был назначен заместителем начальника экспедиции. Вся организационная работа была поручена ему. Напряжение было огромное.

Вот один из документов:

С.С.С.Р. УДОСТОВЕРЕНИЕ

В.С.Н..Х. - Г.Г.Р.У. Дано сие сотруднику Па

ИНСТИТУТ мирской комплексной геолого

ГЕОЛОГИЧЕСКОЙ КАРТЫ поисковой партии Главного гео

СРЕДНЕ-АЗИАТСКАЯ лого-разведочного управления

СЕКЦИЯ тов. ЛУКНИЦКОМУ Павлу Ни

Колаевичу в том, что он в каче

Начальник стве заместителя начальника

Памирской партии командируется в гг. Мо

Геологической партии скву, Ташкент, Андижан и Ош

3 мая 1931 г. для организации экспедиции на

No 36/а Центральный Памир.

Памирская комплексная геолого-поисковая партия ГГРУ, в составе начальника, двух прорабов, двух старших коллекторов, одного младшего коллектора, двух съемщиков-топографов, четырех рабочих, пятнадцати рабочих на местах и шести человек охраны, в мае с. г. выезжает в полугодовую экспедицию на Центральный Памир, с имеющими оборонное и государственное значение заданиями от

1) Спецсектора ГГРУ

2) Института геолкарты,

3) Института подземных вод - гидрогеологии и инженерной

геологии

4) Института цветных металлов.

Настоящим тов. Лукницкому П. Н. поручается и доверяется:

1) Ведение соответствующих переговоров с советскими учреждениями, партийными, общественными и профессиональными организациями и должностными лицами.

2) Получение в САГРУ и других учреждениях материалов, снаряжения, продовольствия, необходимых для снабжения партии, оружия для ее охраны по представляемым им заявкам.

3) Организация транспорта - покупка и наем перевозочных средств.

4) Наем личного состава для обслуживания экспедиции - рабочих, караванщиков и т. д.

5) Составление штата охраны.

6) Отправка и получение на железнодорожных и автотранспортных станциях имущества партии.

7) Выдача авансов, получение, хранение и расходование денежных сумм партии.

8) Подписывание удостоверений, отношений и прочих бумаг со штампом и печатью партии в пределах предоставленных ему полномочий.

9) Разрешение всех вопросов, могущих возникнуть в период организации экспедиции.

Имея в виду все вышеизложенное, просьба ко всем советским учреждениям, партийным, общественным и профессиональным организациям и должностным лицам об оказании тов. Лукницкому П. Н. полного и всемерного содействия в срочном вы полнении возложенных на него поручений.

Круглая Начальник Памирской комплексной

печать геолого-поисковой партии Г. Л. Юдин

В Ташкенте выяснилось, что отправляется первый в истории Памира отряд пограничников ставить на границе СССР пограничные заставы. Отряд под командованием комбрига Морозова должен был сменить малолюдные и маломощные красноармейские посты на Памире, которые, будучи не в силах оберегать границу, несли лишь гарнизонную службу от лета до лета в тяжелых условиях изоляции от внешнего мира. На протяжении всей границы три-четыре кавалерийских поста общей численностью не более ста человек, или, как говорили, "ста сабель", стояли по тылам, потому что в ту пору Памир был еще мало исследован, многие хребты, реки и перевалы обозначались на картах "по расспросным сведениям". Пограничники-красноармейцы жили в сложенных из камней лачугах, в юртах, в глинобитных "рабатах" в неописуемо трудных условиях: пятнадцать - двадцать бойцов и два-три командира в одной юрте. У них не было хлеба, топлива, света, не хватало коней, винтовок, патронов. Подолгу отсутствовали медикаменты, керосин. Зимой Памир полностью изолирован от мира глубочайшими снегами Алая.

Таким образом, условия для проникновения на территорию Восточного Памира иностранных агентов были удобными. Агенты организовывали банды через главарей, которых подкупали иностранным золотом, снабжали оружием. Банды разбойничали, грабили богатые долины и города Средней Азии, нанося ущерб молодым советским республикам. Прорываясь сквозь линии наших редких застав, банды нападали внезапно, силами, превосходящими порой в десять, а иногда и в сто раз! Но надо сказать, что не было случая в истории красноармейских постов, чтобы маленькая, ни от кого не ждущая помощи застава не приняла боя или отступила. Израсходовав патроны, обнажив клинки, красноармейцы врубались в гущу басмачей, дрались до конца. Либо они обращали в бегство банду, либо погибали все до единого.

Первый пограничный отряд в огромном караване верблюдов вез все необходимое пограничникам на целый год, но он вез еще и товары, посевное зерно, медикаменты, сельхозинвентарь, книги, кинопередвижку и многое другое и местному населению, чтобы на первых порах хоть немного обеспечить его и приобщить к культуре и цивилизации.

Командование отряда пограничников пригласило Юдина и Лукницкого, как знатоков Памира, в качестве консультантов сопровождать отряд по бездорожью и перевалам в неведомом краю. Впрочем, на период участия в походе Лукницкий, в частности, получил форму, ромб в петлицы и наган в придачу.