– Да, камамбер – кивнула домработница и протянула тарелку, – хочешь? А может покормить тебя?

Девушка немного поколебалась, но решив, что это лишнее, а то и так появился лишний жирок, вежливо отказалась. Вот только не взять восхитительно пахнущий сыр оказалось выше ее сил. Поблагодарив, она отправилась осматривать дом дальше.

Больше никого в доме она не нашла, лишь у выхода на стуле у двери сидел охранник, здоровенный бугай в сером костюме. При виде Оли он поздоровался вежливым голосом и попросил ее не выходить на улицу.

На миг нахмурившись, затем безразлично пожав плечами, девушка отправилась дальше. Обойдя весь немалых размеров дом, Оля вернулась в выделенную ей гостевую. И эта комната по сравнению с ее маленькой «детской» в отцовском доме, выглядела верхом роскоши. Темный паркетный пол, дизайнерская мебель. На стене, высокое, в пол зеркало. Остановившись напротив, девушка по неистребимой женской тяги к кокетству, крутанулась. Хороша! Стройная фигура, миленькое личико с копной собранных в хвостик русых волос. Поправив платье на высокой груди и, на ходу сбросив на пол забавные, в виде розовых пушистых мишек, тапочки, Оля привычно забралась с ногами на черный кожаный диван. Включив дистанционником телевизор, счастливо вздохнула, такое богатство вокруг! И она будет здесь жить! Наконец-то ей повезло, дядя обратил на нее внимание. Хотя говорят, что бесплатный сыр только в мышеловке. Кстати о сыре! Кусочек, еще один. Такой вкуснятины она в жизни не пробовала. Богатая жизнь имеет множество преимуществ! Незаметно для себя она опустошила тарелку.

Что же необходимо от нее дяде и, чем она сможет оплатит его доброту? Шедший по телевизору полузабытый боевик Олю не заинтересовал и, сделав звук по тише, она задумалась, вспоминая события сегодняшнего дня…

День начался хуже некуда. После обеда она возвращалась из военкомата в снятую и проплаченную родителями до сентября комнату. На хорошеньком лице девушке застыло выражение полнейшего недоумения и настоящего шока. То, что парней – студентов, за исключением немногих счастливчиков – отличников, отчислили из сельскохозяйственной академии и городских институтов а затем забрали в трудовую армию, она считала нормальным. Зачем городу сотни будущих юристов, менеджеров, агрономов и прочих? Тем более что большинство студентов были иногородними. В отсутствии содержавших их родителей, они не могли продолжать студенческую жизнь и вынуждены были искать работу. Теперь за это голова у них не болела. Ребят поселили в корпусах общежития бывшего технического училища и кормили за счет города в столовой. Будут трудиться на стройках и одновременно получать какую-нибудь нужную городу профессию. Заодно и обучатся военному делу и после двух лет службы при желании смогут заключить контракт с городом и продолжить службу уже военным или, к примеру, полицейским. Но вот девушек призывать… слабый пол, по глубочайшему убеждению Оли, должен идти в армию лишь по собственному желанию. То, что и ее выгнали из сельхозакадемии, никак не повлияло на мнение девушки. Не должны женщины служить по призыву и все! Да, она читала, что в Израиле даже девушки служат, но они же живут в России…или, по крайней мере, жили…

Когда вчера она обнаружила в почтовом ящике маленький безобидный клочок бумаги – повестку в военкомат, это повергло ее в шок и недоумение. Впрочем, с городской властью, доказавшей, что, церемониться она не собирается, уже давно никто не пытался играть в прятки. В противном случае мигом суд и залетишь в штрафники разбирать городскую свалку или на другую не менее приятную работу. Так что утром она вошла в здание городского военкомата. Старичок – дежурный на входе отобрал у нее повестку и направил на медкомиссию. Полдня она промаялась в длинных очередях с такими же, как она, недоумевающими девушками и лишь к обеду зашла в кабинет к председателю военно-медицинской комиссии. Миловидная женщина в докторском халате возрастом за сорок, сидевшая за столом вместе с каким-то военкоматским чином, внимательно прочла заключения врачей и вынесла вердикт – здорова. А сидевший рядом одетый в форму мужчина дал время на сборы до утра и приказал к восьми явиться с вещами в военкомат.

Все еще продолжая про себя возмущаться дурацким распоряжением властей, она обогнула большую лужу, расплывшуюся посреди тротуара и повернула на улицу Советскую. Солнце пригревало, но холодный ветер в лицо заставил зябко ежиться и поднять воротник плаща. Мимо стремительно проскочила легковушка с нелепой нашлепкой газогенератора, разбрызгав лужу. Оля испуганно шарахнулась к стене ближайшего дома. Слава богу не забрызгал, а то стирать проблематично, моющие средства почти исчезли из продажи. Сделанное уже после Переноса мыло хотя и приятно пахло хвоей, но его было мало, к тому же оно совершенно не подходило для машинной стирки, а вручную стирать Оля не любила. Легковые автомобили с газогенераторами все чаще появлялись на улицах города. За сравнительно небольшую сумму их устанавливали в авторемонтных мастерских. До двухэтажного деревянного дома, где она снимала комнату, такие далеко не редкость в старинном уральском городке, оставалось пройти пару кварталов, когда в десятке метров впереди затормозила иномарка. Из-за водительского места поднялся смутно знакомый мужчина, с худощавым, хищным лицом, слегка за тридцать. Опустив руки в карманы новенькой серой ветровки, он встал у нее на пути.

Ясно, пытается познакомиться с ней. Оля гордо выпрямилась и презрительно поджала пухлые губы, в упор не замечая нахала. Она на улицах не знакомится, не из таких! Еще выше подняв нос, она попыталась обогнуть незнакомца, но не успела. Мужчина, раздвинув в вежливой улыбке тонкие, злые губы, произнес совершенно деловым тоном, без единого намека на попытку познакомиться:

– Ольга Николаевна?

– Да, – девушка остановилась, взглянула на мужчину с удивлением, откуда он ее знает? Сколько она не напрягала память, но вспомнить собеседника не могла, но он все же ей кого-то напоминал. Тонкие дуги ее бровей вопросительно приподнялись.

– А Вы кто? Я вас не знаю!

– Я помощник Виктора Александровича Соловьева. Ваш двоюродный дядя хочет поговорить с Вами, секундочку, – мужчина вытащил из кармана коробочку мобильного телефона. Набрав номер и, дождавшись ответа, он произнес:

– Она здесь, – и передал трубку девушке.

Оля нерешительно поднесла телефон к уху.

– Здравствуй Оленька, – прозвучало в трубке. Голос дяди, после Переноса через день выступавшего по телевидению, она узнала сразу. От того что он ей предложил девушка вначале растерялась, а затем едва скрывая радость, ответила согласием. Дядя сказал, что Оля осталась его единственной родственницей на всем белом свете. Они должны жить в одном доме и что он вместе с женой просит Олю переехать жить к ним. А мужчина, подошедший к ней, доверенное лицо дяди, он привезет ее домой. На слабые попытки девушки возразить, что она должна завтра явиться в военкомат, дядя лишь хохотнул и заявил, что эту проблему он решит…

Оля распаковала и разложила вещи по полкам в громадный, до потолка, сверкающий на солнце белоснежный шкаф-купе, опустила жалюзи на открытом окне. Больше заняться нечем. Пока на улице не стало потихоньку темнеть, она со страдальческой гримасой на лице сидела перед телевизором, передававшим дурацкие боевики. Вечером, городское телевидение начало передавать собственные творения. Корреспондент брала интервью у свеженазначенного заместителя главы города по науке – бывшего ректора сельхозакадемии. Вначале Оля заинтересовалась, но потом разочарованно вздохнула. Планы исследований, восстановление промышленных технологий и экспедиции геологоразведки ее абсолютно не интересовали, она откровенно заскучала. Ректор долго и подробно рассказывал о создании в городе лабораторий и конструкторских бюро. Освободившиеся преподаватели и профессора совместно с немногими конструкторами, оказавшимися на предприятиях города, укомплектовали лаборатории промышленности, черной и цветной металлургии, химическую, фармакологическую и электротехническую и немедленно приступили к заказым мэрией исследованиям. В самой сельхозакадемии начали экспериментальные прививки оспы материалом, взятым от коров. Лишь короткий разговор по телефону с ее Сашей ненадолго развлек девушку.