- Где Адам Лисовский? Кто его нанял? Куда он направился? Почему он вам помог?

Они знали, что я говорю правду, но никак не могли смириться с потерей иномирянина, и что я действительно не догадываюсь куда он мог направиться.

После стандартного вступления, начиналось уже стандартное продолжение:

- Что он говорил? Может он упомянул какое-то место?

Мне казалось, что я повторила дословно все наши с ним разговоры, и к каждому произнесенному слову они снова цеплялись:

- Почему вы не спросили на кого он работает? Почему позволили ему приходить к вам, ведь могли попытаться его обезвредить.

Что я могла им на это ответить? Что надеялась, что он вспомнит? Все это мои дознаватели воспринимали, как отговорки и бабские бредни, и продолжали изо дня в день допрашивать, пытаясь добиться правды, которая им была нужна.

После допроса я снова лежала на своей койке и в сотый раз вспоминала происшедшее. Да, наверное, как агент, я должна была что-то предпринять и напасть на него, не факт, что получилось бы, но попытаться должна была. Но на тот момент, этой мысли у меня даже не возникло.

Снова противный скрежет двери, от которого я вздрагиваю. Могли бы уж и смазать петли, или это для поддержания антуража? Не охотно встаю. Неужели опять допрос? Ведь меня только недавно отпустили. Снова вошел охранник:

- На выход.

Я сложила руки за спиной, но наручники мне не одели, что возродило в душе надежду, неужели все? Под конвоем последовала по коридору, на сей раз в другую комнату. Там была сета Ойлис. Мне предложили сесть, и я настороженно устроилась на стуле напротив. На сей раз свет в глаза мне не направили, и я понадеялась, что может это уже не допрос?

- Карин, вы знаете, что случилось. Потеря Лисовского для Управления большая трагедия. К тому же вы были в близких отношениях, и мы надеялись, что вы прольете свет на всю эту историю.

Я согласно кивала в такт ее словам.

- Ну что же, раз вы ничего не знаете, - на этих словах внимательный взгляд на меня, - то вам давно пора уже быть в отпуске. Ровно через три месяца ждем вас в Управлении, а сейчас приятного отдыха.

У меня отвисла челюсть, вот так просто? Меня и правда отпускают? Видя мое изумление, сета улыбнулась и кивнула на дверь:

- Идите, идите. Ваша команда уже разъехалась, остались только вы. Вам выдадут денег на дорогу.

Я встала, отдала честь, и молча, покинула кабинет, не до конца веря, что действительно все.

Приехала в Соэль я ближе к вечеру. Прежде, чем отправиться в отпуск, нужно было собрать свои вещи, да и с ребятами связаться. Вошла в нашу квартиру и удивилась тишине и покою, окружившим меня. Неужели всего два месяца назад мы сидели здесь все вместе в гостиной и весело обсуждали просмотренный фильм. Казалось, что это была другая жизнь. Это было до задания Адама.

Подошла к диванам и маленькому журнальному столику, медленно провела рукой по спинке, почувствовав приятную шероховатость. Прошла в свою комнату, приблизилась к своему любимому “страдальческому” подоконнику, и лишь с легкой улыбкой оглядела такой знакомый пейзаж за окном. На столике перед зеркалом, увидела сложенный белый листок. Подошла, развернула. Это было письмо от ребят. Эльза и Джейк писали, что их отпустили из Управления раньше, и они разъехались отдыхать. Все выражали надежду на мое скорое освобождение, передавали приветы, оставляли координаты для связи, и писали, что мы обязательно должны встретиться после отпуска. Внизу была приписка от Эрика, что он остается в квартире ждать меня, и если его вдруг не будет дома, то обязательно скоро вернется.

Я взяла лежащий тут же мой передатчик. Я могла позвонить ему, и он бы приехал. Но я не стала этого делать. Сейчас я не готова была к разговору с ним, я хотела побыть одной. Мне надо пережить эту историю с Адамом.

Я быстро покидала вещи в чемодан, взяла свои электронные чипы, по которым смогу снять деньги в любом банке, и быстро вышла в гостиную. Хотела покинуть квартиру, пока не вернулся Эрик, но на пороге остановилась и написала ему короткую записку, чтобы он не волновался. Затем подхватив чемодан, легко выбежала из квартиры, поймала такси и назвала адрес известного в городе агентства по организации путешествий.

Первый месяц я летала по всему миру, останавливалась в хороших отелях и осматривала разные города и достопримечательности. Ни в одном месте я не задерживалась дольше, чем на несколько дней, специально выматывая себя экскурсиями, чтобы поздно ночью прийти и моментально уснуть. Я не могла думать об Адаме, просто не могла.

Второй месяц я путешествовала пешком или на велесе с группой туристов -единомышленников. Мы забирались в горы и ночевали в палатках над бескрайними полями, расстилающимися под ногами. Мы сплавлялись по бурным рекам и летали в особо удаленные места на маленьких механических крылышках. Однажды, сидя на берегу огромного озера, ночью, в свете костра, я смотрела на возвышающие по краям горы со снежными вершинами и, вспомнив, Адама, грустно улыбнулась. Меня любили, и я любила. У нас была красивая история любви, правда с печальным концом. Но она была. И теперь я знала, что буду вспоминать Адама только так, с теплотой и легкой грустью. Но я справлюсь. Впервые смогла подумать о будущем после отпуска. Одна я работать не буду, думаю, в любую команду меня с радостью возьмут.

Третий месяц я решила посвятить релаксу. Я сняла отдаленное от основного здания отеля бунгало, прямо на берегу океана и целыми днями гуляла или лежала в гамаке и читала книжки. Вот это абсолютное ничегонеделание было мне нужно, чтобы полностью прийти в себя. Спустя две недели, я поняла, что отдохнула и снова хочу полноценно жить. Хочу смеяться, веселиться, работать, общаться, и стала с нетерпением ждать окончания отпуска.

Я сидела на берегу океана и смотрела на набегающие волны. За мной уже некоторое время пристально следили, я чувствовала чужой взгляд почти постоянно, когда находилась на улице. Сидела и ждала, когда же наблюдатель проявит себя, хотя давно догадалась, кто это может быть.

Со спины послышался тихий звук шагов по песку, который приблизился и замер справа от меня. Я продолжала смотреть на океан, а краем глаза отметила босые мужские ноги, утопающие в белоснежном песке и светлые джинсы, в который был одет визитер.

Мужчина сел рядом, очень близко, почти соприкасаясь плечом со мной. Я все также смотрела в даль, ожидая, что он скажет, хотя сердце предательски застучало быстрее. За два года службы я так и не научилась сдерживать эмоции, вернее внешне я могла оставаться равнодушной, но сердце… оно всегда меня выдавало.

Мужчина заговорил первым:

- Тебя нелегко было найти…

Я ответила, не отрывая взгляда от океана:

- Я постаралась.

И снова пауза. Наверное, он ожидал от меня другой реакции, вопросов или недовольства, что прервал мой отпуск, но только не равнодушия. Хотя только он знал, что это лишь маска, а в душе у меня буря из волнения, радости, недоверия и страха.

Эрик заговорил вновь:

- Два года прошли… Мы оба теперь свободны от Управления. Я выкупил свою семью, и у них нет больше на меня рычагов давления, - немного помолчал и взял мою руку, лежащую на песке, в свою, поглаживая большим пальцем ладонь. - Ты дашь мне еще один шанс?

Я все-таки не выдержала и взглянула на него. В глазах Эрика было столько любви, нежности, мольбы, что мое сердце болезненно защемило.

Эрик продолжал говорить, а меня окутал водоворот эмоций:

- Карин, я люблю тебя. Очень. И ни на секунду не переставал любить. Я жизнь за тебя отдам, ты же знаешь.

В том, что жизнь отдаст, я даже и не сомневалась. В том, что любит, наверное, тоже. Но слишком многое между нами было: и плохое, и хорошее. Я не знала, сможем ли мы забыть последние два года и начать все заново.

Я решила задать мучавший меня вопрос:

- Я так понимаю, что с той девушкой у вас все закончилось? И с Ивоной?