Использовали также необыкновенно прочный шелк, получаемый из выделений гигантских пауков, обитающих в соседнем лесу - нити из этого шелка не имели равных по прочности, гибкости и эластичности.
Фантастические арфы, арфы страдания и смерти.
Специально подобранные команды аудиофонических техников трудились день и ночь. Кроме основной задачи - понять, как неизвестные звуковые гармоники воздействуют на пылающих призраков, необходимо было самым тщательным образом измерить эффект влияния всей этой "симфонии" на человеческий организм.
В качестве подопытных кроликов, естественно, взяли пятерых инопланетников - терять им было нечего, судьба их была предрешена, и всем было известно, что через какое-то время их быстренько дезинтегрируют.
Но перед этим иолы хотели узнать все, что только возможно, об этих пришельцах из других миров, которые сами захотели сунуть голову в волчью пасть.
В течение многих дней Эрик, Тог, Алоизиус, Лууз и Акке подвергались допросам, тестам, зондированию, анализам, психоанализам, радиографии, электродиаграфии, электрокардиографии и так далее.
По общей договоренности они вели себя пассивно. Никто не проявлял своего дара. Они постоянно твердили своим мучителям, что они - обычные люди, а "это" появляется у них стихийно и только в момент сильных эмоций, как неожиданный и неосознанный рефлекс.
Больше ничего иолам не удалось из них вытянуть.
Проще всего было притворяться Алоизиусу, потому что он и в самом деле не имел никаких особенных достоинств. Акке также удалось скрыть свои возможности телепата. Лууз был как никогда мрачен и относился ко всему с полным безразличием. Труднее всего было Тогу и Эрику - электродинамическая сила первого и способность к левитации второго были хорошо известны иолам.
Если их еще не подвергали пыткам, то, по всей видимости, потому, что надеялись вырвать максимум информации.
С этих сеансов, которые длились часами, пленники возвращались совершенно измотанными, и физические исследования (радиография, уколы, анализы и тому подобное) казались им все же не такими страшными, как те многочисленные вопросы, которыми засыпали их ученые-физики, не прибегающие, как это часто бывает даже в других мирах, к элементарной психологии. Иолы уже начинали понимать, что им вряд ли удастся вытянуть из пленников еще что-нибудь сверх того, что они уже знают, а они считали, что знают уже достаточно. Дальнейшие сеансы могли привести к полной потере необычайных возможностей инопланетников, поэтому их передали в распоряжение исследователей несколько иного свойства.
У основания гигантского устройства, удерживающего набор арф, сделанных по образу и подобию той, что изготовили тераклианцы и которую сняли с обтекателя "Железной Мухи", лежал человек, распластанный и крепко привязанный к специально изготовленному цоколю. От него к различным контрольным приборам, на которых мерцали циферблаты, лампочки и зуммеры, тянулись многочисленные провода, и все это вместе должно было регистрировать импульсы, исходящие от человеческого организма.
Этим человеком был Тог. Иолы решили использовать такой прием не только для того, чтобы выяснить неизвестную и странную природу генерирования электрической силы в его теле, но и сопоставить это явление с большим диапазоном звуковых колебаний, которые извлекались из огромного количества струн, натянутых между Нефритовыми Пирамидами.
Рядом с несчастным, который лежал, подняв глаза к небу, не в силах шевельнуться, находились еще четыре жертвы.
Эрик, Лууз, Акке и Алоизиус.
От них хотели получить другие результаты.
Не принимая во внимание, что Эрик может летать, а Лууз раздваиваться, их накрепко привязали струной от арфы к двум другим пленникам. Затем, их, как и беднягу Тога, подсоединили проводами к контрольным приборам. Целая армия техников хлопотала и суетилась вокруг.
Пытка началась.
Сначала собирались посмотреть, что даст простая гамма звуков, затем, более сложная. Потом - для этого прибегли к помощи талантливых музыкантов начали сочинять целые симфонии, иногда очень гармоничные по содержанию, а иногда - настоящую какофонию - подобная музыка захлестнет родную планету Эрика несколько веков спустя, когда общий хаос Великого Декаданса проникнет и в живопись, и в музыку.
Какое-то время Эрик и его спутники ничего особенного не ощущали. Они были только слегка оглушены и ошарашены водопадом звуков, который обрушился на них, но в целом все это было вполне сносно.
Стало гораздо хуже, когда в игру вступили диссонансы.
Расположенные вплотную к источнику вибрации, четверо пленников и Тог вместе с ними испытывали адские муки, тем более, что струны были сделаны из разных материалов, в результате чего звучали совершенно по-разному.
Дрожь волнами пробегала по коже вместе с тем, как звучали то приятные, то диссонирующие звуки; гармония быстро сменялась крайней дисгармонией, и пленники мгновенно переходили от величайшей эйфории к абсолютному раздражению, от наслаждения, рожденного мощными прекрасными аккордами, к невыносимому скрежету, который посредством вживленных в их тело многочисленных электродов электромагнитной системы приводил их в состояние ожесточения, тоски, щемящей душевной боли, которую невозможно описать словами, осознать, но которая жгла раскаленленным железом, разрывала на части волнами, и эти волны, иногда противоречивые, сталкивались между собой и уходили, оставляя их задыхаться до следующего прилива, который обрушивался новым потоком звуков и шумов, от самых низких и сверхвысоких, достигая иногда немыслимой частоты.
И это продолжалось, продолжалось...
Иолы сгрудились вокруг своих приборов и, не отрываясь, наблюдали за результатами эксперимента, не испытывая при этом никакого сочувствия к несчастным пленникам, у которых шел мороз по коже от этого в высшей степени интересного и поучительного опыта.
Наконец они решили, что на этот раз достаточно, а то, неровен час, подопытные не выдержат и сойдут с ума. Их отвели в уединенный район, которым командовал фарч со своей безжалостной командой. Вполне естественно, что здесь уже не было очаровательных сиделок, зато сколько угодно металлических демонов.
Их практически не оставляли одних, разве что на время сна. Теперь они жили в большой камере, которая тщательно запиралась на ночь. Измотанные сеансами допросов и экспериментами, несчастные пленники, возвращаясь, без сил валились на койки, но даже во время короткого отдыха боль, полученная во время ужасных сеансов, не отпускала.
Сеансы велись в любое время. Просыпаясь утром, пленники не знали, придут за ними или нет. Роботы не сводили с них глаз.
Они чувствовали, что выдыхаются, что снова начинают утрачивать свой дар. И однажды ночью, спустя два или три дня после серии экспериментов, им наконец удалось поговорить.
Друзья пытались представить себе, что сейчас происходит в Теракла-Майор. Они не имели никакого представления о событиях на Гуур за последнее время. Было немыслимо, чтобы их союзники до сих пор не начали поиски "Железной Мухи". Была надежда, что тераклианцы придут спасать их, даже если для этого им придется ввязаться в конфликт.
Эрик вновь попытался установить мысленный контакт с Одд.
Ему было известно, что телепатическая связь легче возникала между близкими людьми. Но, очевидно, из-за очень большого расстояния между Нефритовыми Пирамидами и Теракла-Майор у него ничего не получалось.
Итак, друзья тихо совещались, боясь быть услышанными и не исключая возможности установки в их камере микрофонов-жучков. Они уже начали отчаиваться, прекрасно понимая, что иолы по окончании своих экспериментов просто-напросто их аннигилируют.
Эрик рассказал о своих попытках связаться с прекрасной Одд.
Вдруг Акке прошептал:
- А что, если я попробую стать твоим ретранслятором?
- Что ты хочешь сказать?
- На моей родине со мной проводили такие опыты. Ты знаешь, что мой мозг может посылать очень сильные излучения, и часто я могу видеть предметы, находящиеся очень далеко?