Кристина М. Кэрри

Вставшие над обрывом

Аллен медленно шел вдоль по улице. Вглядываясь в лица людей, он думал о том, что сложно найти среди многих - одного, если только тот не старается быть обнаруженным. Их противник же или не умел заметать следы на снежном поле Сети, или же просто получал удовольствие от того, что по его следу неумолимо шли несколько опытных профессионалов. Враждебно настроенных профессионалов.

Они находили следы его кредитных карт при покупках и регистраций в гостиницах, следы выхода в Сеть и случайных задержаний при превышении скорости. Их противник не покидал города - чужого города в мире, разграфленном на невидимые участки строгим распорядком жизни бессмертных. Он был рядом - что-то замышлял, планировал, дразнил. Письма, записки, другие приветы - Аллен и его приятели получали их регулярно.

Сейчас, после полуночи, на площади было немноголюдно. Несколько любопытных туристов, несколько девиц легкого поведения, пара бродяг сомнительного вида. Аллен лениво выбирал для себя подходящую жертву - он давно уже не пил крови. Пришло его время - он чувствовал это по холоду в кончиках пальцев, по онемению губ и частичной потере ночного зрения. Он мучительно не хотел пить крови сейчас - слишком важны были для него те часы глубокого забвения, которые следовали за питанием. И в то же время не хотелось встречаться с Торвальдом без полной силы, период которой наступал через пару дней после принятия крови очередной жертвы.

Было сухо и жарко - вовсе не та погода, которую он любил. Не было ни дождя, ни тумана, и воздух был отвратительно сух, а в свете фонаря кружила только мелкая мошкара, но не играла радуга на капельках света, и Аллен чувствовал дискомфорт и неприязнь к душно-теплой летней ночи, к огням звезд и пролетающих самолетов над головой, к медово-желтому диску луны, освещавшему ему путь.

Аллен резко остановился, сделал несколько шагов, вновь остановился. Уже дважды ему казалось, что кто-то идет по его следам, стараясь подражать ритму его шагов, но неподходящая обувь - вероятно, тяжелые ботинки, выдавали преследователя. Делая вид, что просто изучает местность, Аллен еще несколько раз прислушался, потом свернул в тихий переулок. Днем здесь, должно быть, было многолюдно - на улочке было множество небольших магазинов. Но сейчас, после полуночи, здесь было пусто, а окна домов уже давно повествовали о покое и крепком сне хозяев.

Дойдя до середины улицы и вычислив расстояние до преследователя, его положение и все прочее, что мог донести до него слух, Аллен неожиданно и резко обернулся, сделал несколько шагов с неразличимой для человеческого глаза скоростью в том направлении, где шел таинственный соглядатай. Но встретиться с тем лицом к лицу ему не удалось - его ночной незваный спутник отличался той же феноменальной реакцией бессмертного. Они оказались по разные стороны неширокой улицы.

Аллен впервые с давнего времени увидел своего преследователя, того самого мальчишку, который был источником их неприятностей в течение последнего месяца. Увидел, и неожиданно для себя понял, что не может ненавидеть его - да, умом он понимал и помнил все то, что сделал Торвальд: и безобразную выходку с Кевином, и заложенную бомбу, и многочисленные подначки и прочие мелкие гадости; умом он все понимал, и все же этот месяц, эти дни, проведенные бок о бок с Кевином и Гэбриэлом сделали его если и не добрее, то терпимее и внимательнее.

Торвальд был невысок. У него была фигура долговязого пятнадцатилетнего подростка, длинные почти белые волосы, молочно-белая, как у всех бессмертных, кожа. Он выглядел мальчишкой - нежным, красивым мальчишкой, это впечатление усиливалось за счет его глаз - голубых, слишком крупных для тонко очерченного узкого личика. Глаза были глазами потерянного ребенка.. образ, который помогал Торвальду выжить всегда и везде уже многие годы. Мальчик-сирота для бездетных домохозяек, невинный наивный любовник для пресыщенных завсегдатаев гей-баров, простой тинэйджер из приличной семьи для полиции... но за всем этим прятался расчетливый и ненавидящий всех и вся ум.

Таков был Торвальд - творение Аллена, его порождение и его ночной кошмар.

Аллен помедлил, хотя много резких вопросов рвалось с его губ.

- Зачем ты преследуешь меня? Хочешь приблизить свой приговор?

Мальчик недоуменно посмотрел на него. Когда он говорил, верхняя губа капризно и высокомерно вздергивалась, обнажая ровный ряд белых зубов и некрупные клыки.

- Приговор? Уж не ты ли его вынес, создатель?

-Приговор вынесла Гарет. - весомо и жестко сказал Аллен. - Ты хочешь узнать свою вину и меру пресечения?

Мальчик заметно вздрогнул, потом гордо поднял голову. В глазах его металось что-то.. возможно, бешеная злоба или ненависть. Ненависть пополам со страхом.

-Ты обвиняешься в нарушении границ и законов гостеприимства, угрозе своему создателю, нарушении закона о креатурах, нарушении других законов и правил. Ты лишаешься покровительства бессмертных, становишься вне закона и подлежишь казни.

Торвальд вздрогнул сильнее, потом шагнул к Аллену. Глаза его были почти белыми от ярости, зрачки пульсировали, словно при быстрой смене вспышек света и темноты. Руки мальчишки были сжаты в кулаки, он держал их у груди, словно бы в боевой стойке.

-Уж не твоих ли рук дело, создатель? Ты пустил по моим следам эту бешеную суку?

- Ты говоришь о Гарет? Не стоит так говорить о ней. Впрочем, ты имеешь право на любые слова. Последнего слова у тебя никто не отбирал.

Торвальд истерически рассмеялся:

-Неужели ты веришь в то, что сумеешь схватить меня, создатель? Как нашкодившего котенка? Попробуй - сейчас. Попробуй и убедишься, что у меня есть когти.

- Неужели ты думаешь, что я не знаю о пистолете в твоем кармане? Неужели ты думаешь, что безоружен - я? Неужели ты думаешь, что я один?

Беловолосый мальчик быстро оглянулся, и тут же повернулся вновь лицом к Аллену, настороженно следя за его спокойно опущенными руками.

-Ты блефуешь. Ты один.

Аллен невесело улыбнулся и слегка повел плечами, показывая, что ему все равно, что же подумает о правдивости его слов собеседник. Потом он сказал негромко:

- Ты шел за мной. Хотел бы применить пистолет - сделал бы это раньше. Чего ты хотел? Разговора?

-О чем мне с тобой говорить, создатель? Я уничтожу тебя - вот и весь наш разговор.

-Попробуй. Делай все, что захочешь. Мне нет смысла спорить с тобой. Ты приговорен. Мне только интересно - зачем ты шел за мной?

-Хотел посмотреть на тебя. Хотел еще раз убедиться, что ты ненавидишь меня. Что я поступаю верно, пытаясь уничтожить тебя.

Аллен спокойно выслушал этот монолог, опять равнодушно повел плечами.

-Да, я ненавижу тебя. После того, как ты сбежал от меня, прихватив все мало-мальски ценное в доме. После того, как ты едва не перессорил меня с Гэбом, морочил ему голову а потом сбежал, ограбив и его. После того, как ты обошелся подобным образом еще с десятком наших. После всех твоих выходок в этом месяце. А ты думал добиться любви подобным образом? - насмешливо улыбнулся Аллен.

Он медленно поднял руку, поднес ее к уху, поправляя темную прядь с каштановым отливом, и вдруг, не закончив движения, с немыслимой для обычного человека переместился к Торвальду. Выглядело это так, будто бы он прошел через мальчишку и оказался у него за спиной, но в краткий миг, в который прозвучал выстрел, уложилось гораздо больше движений, и в одном из них Аллен успел выбить из руки Торвальда пистолет, развернуть его к себе спиной и опустить бьющие парализующим биоэлектричеством ладони тому на шею - единственное действенное оружие бессмертных друг против друга. Торвальд почти обмяк у него в руках, но не потерял сознания, и Аллен одним резким ударом ребра ладони рубанул его по шее, потом еще и еще раз - пока к его ногам мягко не сложилось бесчувственное тело.