— У меня проблемы, Изз, — выдохнул он.

Девушка села рядом, положив руку ему на плечо.

— В чем дело?

— Мы поссорились с Магнусом. Я его обидел.

— И все? — фыркнула она. — Я уже успела испугаться. Милые бранятся — только тешатся. Вы соулмейты! Ваша связь сильна. Так что подуетесь пару дней и все устаканится.

Алек издал нервный смешок.

— Если бы! Если бы было так просто. Он видел, как я целуюсь с Джейсом.

Иззи застыла, раскрыв рот. Ей, по сути, было плевать на эту ситуацию. Ну, целовался, с кем не бывает? Ну, муженек застукал. Пфф. А вот тот факт, что Алек был в подобной ситуации именно с Джейсом — вот это другое дело.

— Почему ты молчишь? Ты тоже ненавидишь меня теперь? — с горечью в голосе спросил Алек.

— Чушь какая! Я просто охреневаю от твоего выбора. Джейс! Серьезно? Наш Джейс? Я, конечно, всегда знала, что у тебя проблемы с головой, и ты сохнешь по нему, но не думала, что решишься на такой шаг уже после замужества. Тем более, хей, горячий Магнус твой соулмейт! На кой-черт тебе еще и Джейс?

— Он. Мне. Не. Нужен! — прорычал Алек, злясь.

Это заставило девушку сбавить обороты. Ее брат редко выходил из себя. Если быть точной — никогда.

— Окей, тигр! Только не рычи. Что ты от меня то хочешь? Набухаться вместе, или чтобы я с Магнусом поговорила, что-нибудь еще?

Алек вздохнул, после чего начал свой монолог:

— У Бейна чуть выше 10% в показателях прощения. А я в его глазах — предатель. Это будет не легко. У меня есть план. Но это займет время. Много времени. Я хорошенько все обдумал. Общение с соулмейтом вносит корректировки. Оно меняет характер, перестраивая показатели. Делая их усредненными.

— Долгосрочный проект. Иногда на такое уходят годы.

— Знаю, — кивнул Алек, — но основной сложностью здесь является такой пункт, как взаимодействие. Магнус не ночует дома. Мы не видимся. У меня есть некоторые соображения на этот счет, но они слишком радикальные. Не думаю, что подобный ход понравится ему. Скорее наоборот. Он может меня возненавидеть. Потому я решил для начала обдумать иные пути. Более мягкие.

Парень посмотрел на Иззи.

— Тебе одолжить мои наручники с розовой меховой оторочкой? Или помочь похитить собственного мужа? — спросила она.

Алек скривился.

— Это перебор.

Изабель вздохнула, явно злясь.

— Поверь, братец! Уж лучше розовые наручники и длительный принудительный трах, чем обращение в Бюро и государственные органы с донесением о том, что твоя пара отказывается от общения. Его и посадить могут за нарушение обязательных брачных условий. Сам помнишь, что для усреднения показателей необходимо взаимодействие с супругом.

— Закон суров, но он закон, — кивнул Алек, соглашаясь с этими утверждениями. — Но я не думал, что ты с ходу начнешь рассуждать о крайних мерах. У тебя больший опыт отношений, нежели у меня. Как сделать что-то, чтобы вымолить прощение? Или вроде того.

— Если тебя интересуют сексуальные практики, то пошерсти интернет.

— А как мне воплощать эти познания в жизнь, если у меня нет доступа к телу объекта моих притязаний, а, Эйнштейн в юбке? Уж со своими способностями, я как-нибудь сам разберусь. Лучше объясни мне, как добиться внимания. В этом тебе нет равных.

Иззи хмыкнула.

— Я что-нибудь придумаю. Дай мне время. Кстати, это не твой свадебный организатор с тем красавчиком, который положил на меня глаз на вечеринке в честь бракосочетания?

Алек кивнул.

— Он хотел поговорить со мной после того, как мы закончим.

— Отлично. Тогда я пришлю его к тебе, а сама пока пофлиртую с Саймоном. Нужно же мне отрабатывать умение привлекать к себе внимание.

— Они встречаются, — пояснил Алек.

— Это не проблема, братец, — подмигнула Иззи. — Будем считать нашу встречу оконченной. Мне бы хотелось с этой парочкой поворковать.

— Делай, что хочешь. Только сообщи, если что-нибудь придумаешь, — отозвался он.

Алек привык, что окружающие его люди законченные эгоисты. Потому сквозь пальцы смотрел на подобное безразличие к собственным проблемам. В конце концов, Магнус первый, кто действительно им интересовался. Но в глубине души парень рассчитывал получить совет или хотя бы несколько, но так ничего и не добился, за исключением призрачного обещания.

Иззи попрощалась с ним, чмокнув в щечку, и покачивая бедрами направилась с Саймону и Рафаэлю.

— Привет, красавчики, — протянула она.

Сантьяго мрачно кивнул, а вот его спутник смутился, потупив взгляд в пол.

— Держи себя в руках, Изабель, — с явной угрозой произнес Рафаэль, поднимаясь. — Он мой, усекла?

Девушка хищно улыбнулась.

— Не люблю, когда мне указывают. Сразу же возникает желание поступить с точностью до наоборот. Но тебя, кажется, заждались.

Взгляд парня полыхнул гневом.

— Я предупредил тебя, Изабель.

Девушка села на место Рафаэля, наблюдая, как тот идет в сторону Алека.

— А у него красивая задница, — оценила она.

— Это ты его обнаженный торс не видела! — влюблено выдохнул Саймон.

— Буквально на прошлой неделе ты ночевал в моем декольте, а сегодня уже встречаешься с Рафаэлем? — поддела Иззи.

— Показатель верности низкий, а влюбчивости высок. Меня сложно назвать моногамным.

— Ну, я не против этим воспользоваться, — игриво произнесла Иззи, коснувшись его руки.

Саймон покраснел и улыбнулся. Многообещающе улыбнулся.

— Кстати, ты же взрослый? Почему до сих пор не женат?

— Я вдовец. У меня еще целых полгода холостой жизни, затем траур заканчивается.

— Рассчитываешь выскочить за этого пылкого амиго? Он, вроде, не плохая партия.

— Это невозможно. Рафаэль не сможет сочетаться узами брака из-за диагноза.

Иззи поперхнулась и посмотрела на Сантьяго во все глаза.

— Так он из этих?

— У него ранняя стадия. Лечение действует. Но сочетаться браком ему нет смысла. Да и государством запрещено.

Девушка презрительно изогнула губы.

— Конечно. Ведь такие, как он считаются мусором. На них не стоит тратить людей с положительными показателями. Это бесит.

Саймон лишь кивнул, бросив на Рафаэля влюбленный взгляд.

— Какой у него номер девиации? — уточнила Иззи, чуть поколебавшись.

— Восьмая.

Она напрягла память, вспоминая точную классификацию шкалы Райнха, в которой содержался перечень из тридцати одного пункта с возможными отклонениями и расстройствами показателей характеристик человека.

— Это который? — сдалась она, так и не вспомнив.

— У него отсутствуют некоторые качества характера. Из-за чего другие показатели имеют максимальный коэффициент.

Иззи кивнула.

— На ранней стадии — это не больше двух качеств?

— Верно, но это значение прогрессирует со временем. И не ясно во что оно выльется. После четвертой ступени его должны будут изолировать.

Девушка прикусила губу, а затем спохватилась:

— Но как тогда он работает?

— Запрет на трудоустройство не распространяется на ранние стадии.

— А что у него? Имею в виду, какие черты характера подвержены девиации?

— Он не сказал. Стесняется.

Иззи развернулась и с любопытством смотрела на Рафаэля.

— Знаешь, солнышко, ты, конечно, сладкий, как карамелька, но у меня особенная слабость ко всему необычному. Так что я, пожалуй, изменю вектор своего интереса. И уже предвкушаю мамину истерику.

Девушка рассматривала Сантьяго, о чем-то активно беседовавшего с Алеком, как цирковую обезьянку. Занятную и оригинальную.

Саймон же очаровательно ей улыбнулся. Все же, несмотря на все его положительные показатели, но манипулирование было у него развито на 74 процента. Потому подтолкнуть Иззи к смене объекта своих притязаний труда не составило. Что нивелировало возможный конфликт.

***

Алек смотрел на приближающегося к нему Рафаэля затравленно и настороженно. Парень считал, что тот хочет набить ему морду за измену Магнусу. Если поцелуй можно считать изменой.

— Что с ним? — без приветствий и расшаркиваний спросил тот.