Локхард Драко

Интересное завтра

-Чтоб тебя... - разъярённый черноволосый мужик лет сорока, дородный, слегка полноватый, в бешенстве хлопнул дверцей потрёпанной "восьмёрки". Я повернул тумблер центрального замка.

-Ты, мать... ... ... м...к недо..., тебя кто за баранку посадил?! безрезультатно подёргав двери, он попытался сунуть руку в машину, вероятно желая схватить меня за горло. Я чуть отодвинулся и нажал кнопку стеклоподьёмника.

-Гражданин, успокойтесь, - унылый, чем-то похожий на мокрую весеннюю ворону, ГИБДД-шник говорил вяло, тягуче. Откуда он появился, я не заметил. Никто не пострадал...

-Никто?! - мужик окинул милиционера таким взглядом, словно это он, а не я, только что срезал левое зеркало его "восьмёрки". - Да вы знаете, во что мне сядет ремонт?! Б...ь, я ж собирался на днях толкнуть тачку! А кто теперь её купит?! Скажут, битая! У-у-у, сволочь сытая! - это он обернулся ко мне.

Молчать дальше не имело смысла. Вздохнув, я нашарил в бардачке документы и открыл дверь.

-Готов оплатить ущерб - сказал спокойно. Мужик этого явно не ожидал и проглотил фразу о моих предках. ГИБДД-шник удивился меньше:

-Надо составить протокол ДТП, - заметил он, отрешённо разглядывая мой "Судзуки Самурай". Этот малюсенький джип я купил только ради названия; ездить в нём было так же приятно, как в "ЗИЛ"-е с убитыми рессорами, трясло хуже чем в "Ниве", и вдобавок брезентовый верх протекал по месту креления к кузову. Зато я получал удовольствие всякий раз, вспоминая имя своей машины.

-Обойдёмся без протокола, - я протянул милиционеру паспорт, чуть приоткрыв его на последней страничке. Унылое выражение быстро покинуло лицо стража порядка.

-Так... Гражданин Иванов... - он перелистал паспорт, вздохнул и протянул его обратно. - Оплатите ущерб на месте?

-Да.

-Пятьдясят зелёных, - с нажимом сказал пострадавший водитель. Зеркало от "восьмёрки", даже новое, стоило двадцать, но торговаться мне не хотелось.

-Получите, - я протянул ему банкноту. Размер пачки, откуда я её вытащил, заставил и мужика, и ГИБДД-шника одновременно сглотнуть. Первым опомнился милиционер. С вызывающей уважение находчивостью он развёл руками и повернулся к пострадавшему:

-Если вы примете оплату в долларах США, я не смогу отметить в протоколе факт ДТП и вы лишитесь права подать в суд на виновника аварии.

-Согласен, - пробормотал мужик. Ему было очень непросто отвести взгляд от толстой, хрустящей, зелёной пачки, пахнущей дорогим одеколоном "Арчибальд". - А... это... Моральный ущерб?

-Моральный ущерб причинили мне, - сказал я холодно. - Вы называли меня нецензурными словами в присутствии свидетелей, однако я спешу, и не стану требовать извинений. Инцидент исчерпан? - я обернулся к милиционеру.

Тот пожал плечами. Ещё бы, ведь в паспорте лежала двадцатка.

-Разбирайтесь сами.

-Вы удовлетворены? - спросил я водителя.

Он почесал в затылке.

-Не совсем...

-Послушайте, - я начал терять терпение. - Меня ждут в больнице. Я доктор Емельян Иванов, психиатр, и прежде чем наши машины столкнулись, спешил к пациенту. Если вы хотите больше денег - так и скажите, не заставляйте меня тратить время!

Мужик отпрянул, заколебался, но гордость нашлась даже в нём. Вздёрнув подбородок, он сунул банкноту в нагрудный карман и направился к своей "восьмёрке". Милиционер не обернулся; он высматривал на дороге следующую жертву.

***

Дальнейший путь до бывшей Центральной, а ныне "Психиатрической клиники проф. Капштейна" протекал без приключений. На стоянке оказалось необычайно много машин; я с трудом нашёл местечко для своего микроджипа. Рядом угрюмо темнела громада 140-го "кабана" с хромированным шильдиком V12. Задний бампер моего "Самурая" приходился как раз там, где у Мерседеса начиналась передняя дверь.

Одно несомненное достоинство машины стоимостью в 120 тысяч долларов состоит в том, что снаружи невозможно понять, есть ли кто-нибудь внутри. Я закрывал джип, когда за спиной послышался едва уловимый шелест гидравлики и знакомый густой баритон радостно произнёс:

-О, доктор Иванов!

Гидравлические стеклоподъёмники означали, что Мерседес бронирован по классу B7, и его цену надо умножить на пять. Голос означал, что у меня неприятности.

-Марат Сергеевич... - вызвав на лицо дежурную улыбку, я обернулся. Какими судьбами!

Дверь весом в девяносто килограммов беззвучно повернулась на молибденовых петлях. Марат Каракалов, председатель совета директоров "Киргиз АгроБанк", внешне вполне соответствовал облику своей машины. Представьте слоновью тушу... Нет, слоны почти безволосые. Представьте тушу мамонта, скрещённого с индийским носорогом, добавьте интеллект буйвола, хватку пираньи, характер саблезубого тигра и десять миллионов годового дохода. Уловили идею?

-А мы вас ждём, да, - расплывшись в улыбке, Каракалов протиснул своё туловище в дверной проём и, радостно улыбаясь, придавил меня к грязному борту джипа. - Доктор, у нас дело.

Я постарался улыбнуться так тепло, как только мог.

-С радостью выслушаю вас, Марат Сергеевич. Но давайте продолжим разговор через час, я опаздываю на обследование...

-Я вас провожу! - немедленно отозвался Каракалов. - Дело, оно, такое, отлагаться не любит, да, - он приторно вздохнул.

Мне ничего не оставалось, кроме как сказать:

-Хорошо, идёмте - и протиснуться между машинами. Каракалов моментально оказался рядом.

-Доктор, сынка моего надо бы осмотреть, да, - с необычной тревогой в голосе заметил он. - Летом на сафари летали, так он странный был, непонятливый. Да. А как вернулись - институт бросил, книги читать стал...

Каракалов тяжело мотнул головой.

-Неделю назад я ему бабу подвёл, готовую, красивую, так он её не оприходовал, а всю ночь грузил книгами своими дерьмовыми, да уж, прости господи...

Мне с огромным трудом удалось сдержаться. Нет, конечно, я уже привык, что тинэйджер, читающий книги, в глазах сверстников готовый пациент нашей клиники, но чтобы отец практически незнакомому человеку заявил "я привёл к сыну бабу"!

-Это переходный возраст, - мы быстро шли к центральному пропускному пункту. Каракалов, несмотря на комплекцию, был энергичным и сильным мужчиной, поспевать за мной ему удавалось играючи. - Ничего страшного...

-Да я не всё рассказал! - перебил Марат Сергеевич. - Мальчика кошмары донимают. После сафари я в его комнате скрытую камеру поставил, чтобы, значит, за дитём наблюдать, и такое видел, да... - Каракалов озабоченно покачал головой. - Друг у него есть институтский, еврейчик, парень забавный, смешной, хоть и не нашего круга...

-Минутку! - мы подошли к проходной и я предъявил пропуск. Поскольку Марат Сергеевич отставать явно не собирался, пришлось сказать "он со мной". - Слушаю вас.

-Да, так вот, - тяжёлая, потная рука легла на моё плечо. - Доктор, пару дней назад они встретились, болтать стали, да, а я-то, лентяй, только вчера запись посмотрел. Да... Такое увидел... - Каракалов вздохнул. - Надо бы осмотреть мальчика, да, доктор?

В конце коридора показалась Женя, но, увидев, с кем я говорю, молча прошла мимо. Мысленно высказав всё, что рвалось из души, я обернулся к толстяку:

-Вы привезли кассету?

-Конечно! - Марат Сергеевич просиял. - И мальчика привёз, он в машине.

-Ему придётся подождать, вначале я должен осмотреть больного, - жёстко сказал я. - Очень тяжёлый случай... - тут на меня нашло вдохновение и, не задумываясь, я выпалил: - Желаете присутствовать при осмотре?

Каракалов остановился так резко, словно получил удар в челюсть. Не дав ему опомниться, я продолжил:

-Это очень полезно, Марат Сергеевич. Вы получите представление о наших методах, а также увидете настоящего пациента клиники Капштейна. Это поможет вам решить, нуждается ли мальчик во врачебной помощи.