Мартин хочется подойти к нему и сказать, что он дождался, но она думает, что признание в любви должно быть не таким. Лидия хочет действительно признаться ему в любви, но она не знает, как это сделать. Таких тёплых и сильных чувств она ещё не испытывала, и прежде ей не представлялось возможности по-настоящему признаться в любви какому-нибудь парню. Не потому что у Лидии не было парней, были конечно, но она всегда бросала им безразличное «Люблю тебя» просто потому что так было надо, а не потому что действительно любила. И вот, когда появился Стайлз, в которого она влюбилась (появился-то он давно, а вот полюбила его Мартин совсем недавно), сказать «Я люблю тебя» стало сложно и страшно. Поэтому Лидия молчала.

— Я не обижаюсь на тебя, — она села за стол напротив Стайлза и стащила у него из тарелки одну вафлю.

Недоуменный взгляд парня так веселил Лидию, что она чуть не подавилась, когда снова начала тихо посмеиваться. Чему Стилински удивился — тому, что она не обижается на него или тому, что украла у него еду — девушка не поняла.

— Возьми мой чай, — Стайлз подвинул к ней свою кружку, и Лидия сделала из неё большой глоток.

— Такой сладкий! — она поморщилась от приторного вкуса чая.

Теперь улыбался Стайлз. Вообще-то он знал, что сладкий чай Лидия не пьёт, но предложил ей напиток потому что он был Стайлзом Стилински, который готов отдать Лидии буквально всё, что у него есть, включая жизнь. И было бы не хорошо, если бы Мартин подавилась из-за того, что смеялась над ним.

— Лидия…

— Стайлз…

Они заговорили одновременно и также вместе замолчали. Момент, когда они оба были готовы сказать то, что уже давно хотели, был потерян. Лидия, смотря на парня, мысленно ругала его за то, что он решил заговорить, когда начала говорить она. Не зная, куда деть свои руки, она крепко сжала ими кружку, из которой Стайлз пил свой сладкий чай. Он, смотря на девушку, подумал о том, что она нервничает и решил дать ей сказать первой, но Лидия лишь отрицательно замотала головой.

— Слушай, — потому что Мартин продолжала молчать, Стайлз решил говорить первым, — я просто хотел извиниться и сказать, что, если ты хочешь звонить мне ночью, то звони. Можешь звонить мне, когда захочешь, я всегда отвечу, ты знаешь. Только не молчи, ладно?

Лидия выглядела действительно счастливой во время речи Стайлза. Она и так знала то, что он ей говорил, но лишний раз услышать это было приятно, и она стала меньше сомневаться в том, что хочет сказать ему, что он ей не безразличен, и она уже давно не хочет быть с ним просто друзьями.

— Я думаю, я хотела сказать тебе что-то очень важное, но я просто боюсь этого.

Стайлз слушал её внимательно и пристально смотрел на её лицо. Догадаться, о чём Мартин говорила, он не смог, и ему оставалось только ждать, пока она сама расскажет, но она не торопилась делать это.

Лидия не ждала, пока Стайлз как-то отреагирует на её слова, она просто собиралась с мыслями. Чёрт возьми, она ведь собиралась сказать ему, что любит его! Этого гиперактивного паренька, который бегал за ней с третьего класса, который готов бежать к ней, если она только попросит об этом, который, не раздумывая, прикроет её собой, если ей будет угрожать опасность. И от этого сердце начинает биться всё быстрее. Девушка думает о том, что Стайлз тоже любит её и точно будет счастлив, если она скажет ему об этом. И Лидия просто решает сказать ему; в конце концов, Стайлз не ждёт от неё признаний в виде стихов и поэм. Он, кажется, вообще не ждёт от неё уже ничего, и Лидия надеется, что Стилински будет достаточно этих слов:

— Я люблю тебя.

Она выпаливает эту фразу так быстро и, кажется, удивляется вместе с парнем.

Стайлзу кажется, что то, ради чего он жил, наконец-то произошло, и ему смело можно умирать прямо тут, на кухне Лидии Мартин, а потом он заставляет себя начать соображать, выйти из ступора и сказать ей хоть что-то. Он в полнейшем шоке и думает, что слова Лидии ему померещились. Не может это быть правдой, не тогда, когда он уже готов был оставаться с ней друзьями.

Он что-то пытается сказать, но ничего внятного не выходит. Стайлз абсолютно точно счастлив и внутри у него буквально всё пляшет и взрывается от переизбытка эмоций, но внешне он выглядит так, будто не способен ничего ни сказать, ни сделать. И когда Лидия видит его реакцию, а точнее её отсутствие, она еще больше начинает волноваться и думает, что, возможно, её признание ему уже не нужно, что поздно она спохватилась.

Но Стайлз вдруг начинает улыбаться, как ему кажется, словно идиот. Но он действительно счастлив, почему бы ему не поулыбаться?

Лидия вздыхает с облегчением, когда видит счастливого Стайлза и думает, что каким бы счастливым он не был, она точно счастливее его. Только потому что она наконец-то сказала этому парню, что любит его.

Лидия Мартин любит Стайлза Стилински.

Его внутренний голос повторяет это сотни раз, и с каждым разом Стайлз становится всё счастливее.

Они не целуются, не обнимаются, даже не прикасаются друг к другу. Просто в этот день пропускают школу и проводят целые сутки вместе, вплоть до следующего утра. Кажется, у них сразу появляются сотни тем для разговоров и вдруг становится необходимо пересмотреть фильмы, которые они видели уже не по одному разу.

Только ночью они касаются друг друга, когда во сне Лидия прижимается к Стайлзу, а он обнимает её. Только на следующий день они осознанно обнимаются, и Лидия берет ладонь Стайлза и переплетает их пальцы.

Она уже не боится сказать ему, что любит и говорит это каждый день. Она говорит это иногда по несколько раз в день и при этом её лицо озарят самая искренняя и счастливая улыбка.

Лидия теперь гораздо реже звонит Стайлзу по ночам. Только потому что она практически каждую ночь лежит у него под боком и позволяет себя обнимать.

Кажется, с каждой такой ночью Лидия тоже становится всё счастливее.