– Мне жаль, – прошептала я, смотря в глаза наполненные безысходностью и болью. – Прости меня.

– Ты не виновата, – усмехнулся он. – Видимо Ханун просто решил поиздеваться надо мной, даря мне единственную и тут же отнимая ее.

Зачем Богу подобные шутки? Что он будет иметь с их несостоявшейся любви?

– Ваул, – я остановилась у входа в палатку. – Ты же понимаешь, что я не смогу остаться? – эгоистично с моей стороны обрывать на корню его чувства, но я хочу быть счастлива, а мое счастье находится в другом мире. Прибила бы Хануна за такую подлость.

– Я и не прошу, – сухо ответил он, отвернувшись от меня.

Я некоторое время постояла, наблюдая, напряженную спину демона, а затем скрылась за пологом палатки. Знаю, что поступила сейчас эгоистично и жестоко, обрывая ниточку к их счастью, но поступить иначе не могла. Я слишком через многое прошла, чтобы сейчас останавливаться на половине пути. А демон, демон примет правильное решение.

Следующие двое суток пути не отличались от первого дня. Исключением было то, что Адели иногда приходила в сознание и молча наблюдала за нами. В ее глазах все тот же страх и непонимание происходящего. Особенно мое сердце обливалось слезами, когда Ваул принимался ее купать, либо отводил в туалет. Она бы может и сопротивлялась, но истощение и слабость организма не позволяли и пальцем ей пошевелить. Я понимала ее состояние. Беспомощность – это, наверное, худшее из того, что может случиться. Когда не можешь позаботиться о себе. Когда сквозь слезы терпишь уход постороннего молодого и красивого мужчины. Уверена, что в такие моменты она ненавидела себя за свое бессилие и свое ужасное состояние. В своем положении я ничем не могла ей помочь. Пусть лучше так, чем никак.

– Не плач милая, – я крепко ее обняла и стала гладить по голове, когда мы сидели вечером у костра пятого дня пути. – Теперь ты в полной безопасности, ничего плохого больше с тобой не случится. Мы поможем тебе и отвезем к отцу, – мне было так жаль эту юную девочку, которая из-за ублюдков боялась жить.

– Спасибо, – прохрипела еле слышно она.

– Ну, наконец-то, – устало выдохнула я. Ведь я, если честно, уже и не надеялась на то, что она заговорит. – Ты очень нас напугала.

– Вы спасли меня, – я видела, что ей трудно говорить, но не посмела ее перебивать, а Ваул затаившись у края поляны и облокотившись о дерево, с замиранием сердца слушал голос своей единственной. Она его не видела, так как демон стоял позади. Впервые за все это время она говорила! – Я думала, что не выдержу, – плача, раскрывала нам душу девушка. – Я молила о смерти, но они не позволяли мне умереть. Не доводили мое состояние до смерти. Они мучали меня, – она всхлипнула, видимо накативший былой ужас снова прокручивался у нее в голове.

– Все хорошо, все уже в прошлом, – бормотала я, все так же обнимая и поглаживая ее по спине.

– Но проходило время, и я понимала, что все еще жива, – принцесса попыталась создать подобие улыбки, но это у нее плохо получилось. Лицо девушки исказила гримаса отвращения.

– Как тебе удалось попасть в мои сны и послать зов? – я понимала, что этот вопрос сейчас неуместен, но не задать его не могла.

– Я же из королевской семьи, – усмехнулась она, как будто мне это о чем-то говорило. – Мы владеем маленькой частичкой телепатии, которая позволяет нам только посылать подобный зов в случае опасности. Магия слабовата, но и она иногда очень выручает. И я так надеялась на то, что отец услышит и придет на помощь. Только эта надежда не позволяла мне окончательно сойти с ума. Но проходило время, а спасения так и не приходило.

– Я не из королевской семьи, – пробормотала я задумавшись. И мой вопрос так и останется без ответа?

– Я не знаю, почему ты откликнулась на зов, – сипло продолжала говорить девушка. – Но я рада, что ты услышала и помогла мне. Я никогда этого не забуду, а отец сделает для вас все что угодно.

– На месте разберемся, – пробормотала я. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – улыбнулась она.

– Прости за нетактичный вопрос, но твои мучители тебя…, – мне было страшно произносить слово «насиловали» вслух, но узнать нам было нужно. Демон вообще напрягся, догадавшись о ЧЕМ я ее спрашиваю. Я ведь интересовалась не из праздного любопытства, а из-за того, что нам нужно знать. Внешние раны мы залечим самостоятельно. Если есть какие-то внутренние повреждения, то нам придется искать ближайший населенный пункт и обращаться к целителю, чтобы ее проверили, и в случае чего, вовремя помогли. Мне даже страшно представить, что с ней могли делать те извращенцы.

– Нет, они не могли и из-за этого еще сильнее избивали меня и морили голодом, – усмехнулась она. Я непонимающе взглянула на нее, а она продолжила. – Наша магия нас защищает.

– Как она вас защищает, если все твое тело изуродовано?

– Тело, к сожалению да, – горько хмыкнула она. – Но близость у фетов может происходить только с согласия, а я как ты понимаешь, была против, – а вот я ничегошеньки не понимаю. – Наше тело ТАМ становится сплошной каменной плитой при малейшей угрозе, – чего? Это как такое вообще возможно? Типа каменный пояс верности что ли? Ни фига себе народец!

– А зачем тебя вообще украли?

– Месть моему народу, отцу, – с печалью в голосе ответила она. – А вообще все началось много лет назад. Роландер был тщеславным мальчишкой, который хотел для себя все самое лучшее. У него оно и было это самое лучшее, за исключением магии. Он безумно нам завидовал и не понимал, почему он такой лучший из лучших, обделен магической силой. Роландер ненавидит мой народ только за то, что мы маги. Год назад он попытался соединить наши княжества браком между мной и старшим сыном Эрнандером, в надежде, что наши дети вольют магическую кровь в их ветвь, – при упоминании имени наследника ее глаза полыхнули яростью. – Но отец отказал ему. Тогда они меня просто выкрали и посадили в подземелье. Они мучали меня в ожидании того, что я в скором времени сдамся и соглашусь, но для меня лучше смерть, чем жизнь с этой сволочью. Они упивались своим величием, мучениями и истязаниями. Они наслаждались своей безнаказанностью. Мстили оттого, что нам «никчемным фетам» досталась магия, а у них ничего этого нет. Зависть съедала их изнутри, выжигая любые чувства, – у Ваула от этой новости непроизвольно произошла частичная трансформация. Когти яростно распороли кору дерева. Послышался характерный звук и девушка оглянулась. – Ой, – испугано воскликнула она.

– Не бойся, – прошептала я. – Ты же маг камня, почему ты не воспользовалась силой и не освободила себя сама из того каменного «мешка»? Не пробила себе путь наружу?

– У нас есть одна маленькая слабость, – гневно произнесла она. – Кирилий.

– Кирилий? – повторила я.

– Да, это вид камня, который не поддается управлению, и именно он окружал меня, не позволяя что-либо сделать. Мы не можем воздействовать на него.

– А зов? Он тоже не проходит сквозь толщу камня?

– Теперь я уже поняла, что да, не проходит, – обреченно сказала она. – Я этого не знала и звала на помощь и не понимала, почему ее так долго нет.

– Но тогда…

– Тогда кто вы и почему ты смогла услышать то, что слышать не должна была? – в девочке проглядывался характер.

– Я не знаю, – задумчиво протянула я.

А был ли то просто зов? Или может, это было спонтанное видение? Ведь я прекрасно помню, что моя магия прорицания иногда неконтролируема и выдает подобные «перлы» в крайнем случае, если должны произойти какие-то глобальные события. И принцесса явно причастна к этим явлениям. Вот только почему через сны? Хотя, днем то мои щиты усилены, а вот ночью расслабленное состояние тела позволило этому зову-видению пробиться сквозь барьер, а найденный накануне портрет и предыдущие случаи, просто дали толчок открытию! Да, так, наверное, все и было. Иначе я не могу дать этой аномалии более логичного объяснения.

– Но все равно спасибо, – прошептала она и устало прикрыла глаза.

– Не за что, – на автомате ответила я.