Маг пил только по праздникам, объясняя тем, что магия с алкоголем не дружит, но Жерома никто ни в чём не ограничивал, а он как истый элидианец от глоточка красненького за обедом никогда не отказывался. Вилька даже пожалела, что по его просьбе купила пару бутылок на рынке. Вот же оно стоит, зачем деньги тратить? Попробовала: ещё годик и это прекрасное, лёгкое вино превратится в уксус. Местные вина имели эту неприятную особенность: больше пяти лет не хранились.

После этого Виола стала ежедневно ставить на стол кувшинчик, нацеженный в погребе, а бутылки припрятала. В них вино было сортом повыше, его можно было приберечь для особых случаев.

Как ни странно, Мельхиору её нововведение пришлось по вкусу. Бокал за обедом быстро стал его привычкой и ничего плохого ни с ним, ни с его работой не случалось. И то: разве это алкоголь? Просто дижестив для улучшения пищеварения. Кстати, элидианцы, особенно южане, так к вину и относились.

Это новшество, пожалуй, было самое заметное для мага и чуть ли не самое незначительное среди того, что Виола учинила, хозяйствуя. Того, что постельное бельё стало сменяться не раз в декаду, а два, что шторы на окнах обновились, что дом просто блестит чистотой и вместо запустения пахнет ванилью и корицей он упорно не замечал.

Сам Мельхиор продолжал выглядеть уныло и сумрачно и всё так же смахивал на сердитую растрёпанную ворону. Хотя и его внешний вид изменился к лучшему: Виола не позволяла ему занашивать воротнички и манжеты рубашек, забирая их по утрам и заменяя чистыми раньше, чем маг успевал проснуться.

Вообще судя по результатам могло показаться, что девушка должна была падать от усталости несмотря на наличие помощницы. Ничуть не бывало! Вилька умело распределяла работу и к ужину обычно была уже свободна. После ужина было её время. Она тратила не больше получаса для проверки и заполнения своей и маговой бухгалтерии, а затем шла к себе отдыхать. В Эделе нашлась небольшая, но хорошо подобранная публичная библиотека (какой-то дворянин на смертном одре пожертвовал городу своё собрание книг), там Виола регулярно брала себе что-то почитать.

Пожалуй, именно этой библиотеке и ещё красивой ратуше из белого камня Эдель был обязан тем, что считался городом, а не деревней. Здесь все и всё были связаны с сельским хозяйством. У каждой семьи кроме дома в городе был участок за его чертой, большой или маленький. Бедные строили на нём халупу для инвентаря, а у тех, кто побогаче, там стояли добротные коттеджи, в которых при желании можно было жить. В центре Эделя стояла кучка домов без палисадника спереди и огорода сзади, но стоило отойти от ратуши на два-три квартала, как картина менялась и чем дальше, тем больше. Ближе к окраине уже в редком хозяйстве не держали скотину. По утрам городской пастух собирал стадо и отправлялся его пасти на огромный выгон, разумно разгороженный так, чтобы коровы не вытоптали сразу всё, а ели траву на разных участках по очереди.

Поэтому несмотря на то, что Эдель числился городом, магу в нём приходилось заниматься тем, чем обычно занимаются маги в деревне, только в большем объёме. Плодородие почвы, всхожесть семян по весне, защита полей от стихийных бедствий летом, сохранение и обработка урожая по осени, а осень плавно перетекала снова в весну. Зима здесь, на благодатном юге, была относительно тёплой, хоть и дождливой. Снег выпадал не каждый год и и хорошо если держался сутки прежде чем стаять. Полевые работы прекращались не более чем на пару декад, а значит и маг работал без передышки. Проводил ритуалы, зачаровывал амулеты, варил зелья, лечил Вилька хоть и не сталкивалась с Мельхиором в часы работы, видела, что он отдаёт всего себя. Ей пришлось несколько раз заботиться о тех, кто серьёзно пострадал или тяжело заболел и она видела, сколько сил маг отдал для их спасения. В том же Альтенбурге таких бы не взялись лечить: слишком сложно и тяжело, а магия товар дорогой. Мельхиор же многих исцелял и даром, записывая это на счёт города.

И всё равно его в Эделе не любили.

Больные выздоравливали, но не проникались к целителю тёплыми чувствами. Хозяева приходили зарядить свои амулеты от мышей и крыс, или купить зелье для протравливания семян, требовали провести для них ритуалы плодородия, но редко были благодарны за это. Если бы Мельхиор дал себе труд улыбаться и быть любезным, посещал бы трактир и выпивал со здешними домовладельцами, ходил бы в гости к своим клиентам и сам принимал у себя гостей, возможно, его принимали бы лучше, но тогда он бы уже давно должен был дать себя окрутить какой-нибудь ушлой девице. У него же были другие планы на будущее, никак не связанные с Эделем, потому за тринадцать лет он так и остался для горожан чужаком, пришлым и нежеланным.

О планах своего хозяина Виоле было знать неоткуда, она вообще об этом не думала, просто в один из особо ненастных осенних дней Мельхиор с утра пораньше велел оседлать свою кобылку и уехал на три дня, а перед этим дал Виоле такое наставление:

— Принимайте всех, кто ко мне придёт, и записывайте на отдельном листке. Имя, адрес и что было нужно. Вернусь сам с ними разберусь.

— А вы куда? — не смогла утерпеть и поинтересовалась девушка.

— В Элидиану, — мрачно ответил маг, — сдавать очередной экзамен.

Он похлопал себя по карману, из которого торчали горлышки пяти или шести бутылочек.

— Вот, если мне зачтут эти эликсиры, то до звания магистра останется сдать портальные построения и экзамен по высшей магии. Надеюсь уложиться и покинуть Эдель уже магистром, — он вздохнул, — Ещё бы деньжат подкопить

Тут до Мельхиора дошло, что он изливает душу перед служанкой, вместо того, чтобы торопиться на экзамен, и он выскочил за дверь.

Через три дня вернулся довольный: эликсиры ему зачли, следующий экзамен назначили весной, успеет подготовиться. На этой радостной почве он размяк, а когда за ужином выпил лишнюю рюмку, выдал Вильке то, что говорить никому не собирался.

Их его немного бессвязной речи девушка ухватила самую суть.

В Элидиане каждый, имеющий дар, мог бесплатно учиться, если подписывал обязательство отработать на корону пять лет после окончания университета. За деньги мог учиться любой, не обязательно природный элидианец. А вот права таких, как Мельхиор, нищих иностранцев, были значительно меньше. Все знали, что им нужно отработать на корону пятнадцать лет вместо пяти, но это было не совсем так. Никто не давал им спокойно закончить университет полностью: пять лет учёбы, столько, сколько нужно, чтобы подготовить сельского мага, а затем пятнадцать лет отработки там, куда пошлют. Ни старание, ни отличные оценки, ни размер дара не давали никаких преимуществ. Государство нуждалось в магах на местах и оно их получало так или иначе. Просто отличники получали лучшие с точки зрения условий участки. Зато и работы там было на порядок больше.

В этой обидной ситуации были свои плюсы. Отличникам предоставлялось право продолжить учёбу заочно и бесплатно. Он имел право на консультации элидианских профессоров и сдачу экзаменов, а также пользование библиотечным фондом университета. Если хватало сил, времени, усидчивости, а главное стремления, то за пятнадцать лет сельский маг имел шанс вырасти до магистра. Правда, все права, которые давало это звание, он получал только после окончания работы на корону. Зато потом перед магистром были раскрыты все двери.

Мельхиор положил все силы на то чтобы достичь этой цели и она была уже близка. Он мог собой гордиться: из десяти таких, как он, разве что один добивался признания своего магистерского уровня. Вот почему он не женился и избегал даже думать об этом раньше времени: жена помешала бы его амбициозным планам. Вместо того, чтобы трудиться над своим образованием, он должен был бы заботиться о семье, думать о том, где достать денег на причуды и капризы жены, нянчиться с отпрысками, ублажать тёщу. А у него и так работы выше крыши.

Вилька сочла желание своего хозяина возвыситься над своим положением достойным уважения. Пусть городскому магу живётся сытно, у него хороший дом и достойная оплата труда, но свобода магистерского звания много дороже. Можно ли сравнивать? Это как приказчик в чужой лавке против хозяина собственного успешного дела. Почему успешного? Потому что в отличие от купца магистр в своей профессии прогореть не может.