Ули было дёрнулся, чтобы пройти следом, но опоздал. Оставалось ждать: не останется же маг в замке навечно. Был бы он местный, герцог мог бы с ним разобраться по-свойски, но магистр из соседней страны, да ещё гражданин Валариэтана… таких принято было уважать везде, даже при гремонском дворе. Глядишь, уболтает маг герцога, тогда с ним и Виолу выпустят. А нет… Можно будет взяться за дело вместе и тогда уже точно герцогу ничего не останется, как только отпустить бедняжку.

Наверное, он дождался бы возвращения Мельхиора с Виолой и Эдмоном, если бы судьба не судила иначе. Внезапно на его невидимую простым глазом голову опустилось что-то тяжёлое и Ульрих потерял сознание.

* * *

Устроившись так, чтобы держать в поле зрения ворота замка, Теодор почти не обращал внимания на всё остальное. Так, окидывал глазом время от времени, просто потому, что пялиться постоянно в одну точку очень утомительно. Поэтому он не сразу заметил непонятную возню у памятника на площади перед замком. Он очень удивился: только что там не было ровным счётом никого, и тут вдруг появились сразу двое. Как из воздуха возникли.

Один был с головой укутан серым плащом с глубоким капюшоном, так что Тео даже не мог точно сказать, мужчина это или женщина, хотя, судя по росту и ширине плеч всё-таки мужчина. А второго он и не видел толком, потому что первый надел ему на голову мешок из рогожи. Хотя почему на голову? На всю верхнюю половину тела и даже больше. Из мешка остались торчать только ноги ниже колен в очень знакомых рыжих замшевых сапогах с золочёными пряжками в виде драконов с разинутой пастью. Модная обувка, только не здесь, в забытом богами Эгоне, а в столице его родины, Элидиане. Ульрих, чтоб его демоны драли!

Кто же засунул его в мешок и тащит с площади куда-то в проулок? И куда смотрит стража? Почему никто не реагирует на такое безобразие?

Думать над этими интересными вопросами было некогда. В голове молнией пролетела мысль: если солдаты всё же опомнятся и займутся своими непосредственными обязанностями, то Ули несдобровать. Поймают и представят герцогу, ничем хорошим ни для кого это знакомство не закончится.

Мысли мыслями, а тело в это время само делало то, что необходимо. Поэтому похититель скрыться не успел, в том самом проулке Теодор его догнал. Несмотря на на то, что мужчина был много выше ростом и шире в плечах, справиться с ним оказалось довольно просто. Неизвестному сильно мешал рогожный куль с бесчувственным телом Ульриха, сковывал движения, а его вес заставлял согнуться в три погибели. Тео оказалось достаточно догнать мерзавца и сбить с ног, подставив примитивную подножку.

Затем бывший наёмник оседлал растянувшегося на брусчатке незнакомца так, чтобы тот не смог встать, а сам быстрым и ловким взмахом острого ножа распахал мешок снизу доверху и отбросил его в сторону. Внутри действительно оказался Ули в бессознательном состоянии. Возникла дилемма: или отпустить похитителя и заняться молодым магом, или продолжать держать, а тот пусть сам в себя приходит.

Рассудив, что вряд ли с Ульрихос сделали что-то ужасное, скорее всего просто по глупой башке настучали, и так очухается минут через несколько, а отпускать бандита себе дороже, Тео занялся своим пленником. Тот всё время пытался скинуть своего всадника, дёргался всем телом, так что пришлось угостить его таким же ударом, как им он отправил мир снов Ули. Наверное, у злодея черепушка оказалась покрепче, чем у графа: сознание он не потерял, но вести себя стал значительно тише. Теодор, вспомнив, что неизвестный возник ниоткуда, пошарил рукой у него за пазухой и вытащил целую связку амулетов на разноцветных шнурках. Хорошие амулеты, дорогие, — подумал Тео, — такие продаются в гильдии за хорошие деньги, не каждый наёмник может их себе позволить. Какой-то из них должен был содержать отвод глаз.

Одним махом разрезал весь пучок, чтобы побрякушки нельзя было с удобством снова надеть и использовать, а затем потянулся к карманам. Там наверняка тоже что-то было.

Этот момент Ули выбрал для того, чтобы прийти в себя. Застонал, перевалился на бок, опёрся руками об камни мостовой, приподнялся, а уж затем открыл глаза. Увидел Теодора и обрадовался:

— О, Тео! Ты опять меня спасаешь! А от кого?

— Понятия не имею, — буркнул Теодор, — если интересно, встань да посмотри. Только заодно пошарь у него в карманах насчёт амулетов.

Ульрих не стал вскакивать, не такое было у него состояние, зато своеобразно прищурился и воззрился на типа, которого Тео распластал по брусчатке.

— Не маг, — констатировал он, — но ты прав, Теодор, в карманах у него много чего интересного. Сейчас, голова кружиться перестанет… Сейчас-сейчас…

Он пошарил в карманах и вытащил крошечный фиал, который Мельхиор выдал ему ещё в потаённой долине, и осушил его одним глотком. Не прошло и минуты, как из глаз исчезла муть и Ульрих бодрым козликом вскочил на ноги.

Обошёл поверженного врага и, прежде чем залезть к нему в карман, нагнулся и заглянул в лицо.

— Хельмут, — объявил он о результате, — это Хельмут. Интересно, как он меня увидел и зачем напал?

Затем присел на корточки и с некоторым трудом вытащил из карманов бывшего любовника Гедвиги две связки амулетов в виде колец и брошей. Их Хельмут прицепил к здоровенным булавкам, которые пристегнул к изнанке своих карманов. Пришлось немного повозиться. Хорошо, что пленный лежал тихо, не орал, чтобы не привлечь стражу, даже вырываться перестал.

— Всё? — спросил Теодор.

— Не знаю, — беспечным тоном отозвался Ули, — сейчас проверю. О, ещё есть перстень на пальце и какая-то штучка в жилетном кармане. Жалко, что тут нет Мельхиора, я в амулетах ни бум-бум. Плохо вижу мелкие потоки в толще материала. Но одно скажу точно: как только мы у него всё отберём, по сравнению с ним даже Виола окажется великим магом.

Хельмут тихо зарычал, но поделать ничего не смог: Ули ловко выудил у него из жилетного кармана какую-то пластинку с рунами и скрутил с пальца перстень-печатку с плоским резным камнем. Пригляделся.

— О, вот это, — он покрутил в воздухе пластинкой — такой же полог незаметного, как был у нас. Уничтожается при прямом контакте. То есть ты должен был его заметить, как только он меня стукнул. Ведь так было, да? — он с улыбкой бросил взгляд на Тео, — А вот это, — уже о кольце, — вообще замечательная штука. Защитный артефакт, старинный и дорогой. Именно он давал ему возможность видеть сквозь заклинания. А я-то гадаю, как он смог увидеть меня под пологом незаметного?! Не знаю, где он такой свистнул, разве что в сокровищнице моего покойного папаши. Потому что честно купить такое невозможно, только получить в наследство или украсть. Ай, Тео, смотри.

Над ними открылись ставни узкого окошка из оттуда с трудом высунулась толстая тётка. В руке она держала ночной горшок.

— Эй, — сказала она тихо, но внятно, — валите отсюда, а то обдам дерьмом — не обрадуетесь! Совсем в этом городе жизни не стало: уже белым днём грабят и бесчинства творят! Так хоть не у меня под окнами!

Тео хотел было ответить этой старой курице что-нибудь подходящее, но не успел. Ули стал быстро перебирать пальцами, что-то бормоча. Вонючая струя жёлто-коричневой змеёй поднялась из горшка и втянулась в комнату над головой толстой тётки. Женщина испуганно завопила, но так как одновременно он рванулась внутрь спасать своё жилище, то на улице её крик слышен был слабо. После этого Ули повернулся к Теодору, держащему свою добычу и снова пошевелил пальцами. Сказал:

— Пора сматываться. Можешь отпустить его и встать, он связан заклятием полного подчинения. Сейчас прикажу и он пойдёт за нами как на верёвочке, даже лучше.

Тео так и сделал. Хельмут лежал тихо, пока Ульрих не приказал ему:

— Встань и иди за нами, не отставай.

Не дожидаясь, когда вредная баба снова пойдёт на них войной, они все вместе быстро пошли по проулку прочь он замка. Вскоре выбрались на неширокую улицу, застроенную домами с лавками, местную торговую артерию, которую сам Ульрих помнил живой и шумной. Сейчас здесь было не просто малолюдно — пустынно.