Ниблонг явно не обрадовался открывшейся возможности проверить своё родство с собственным магом. Он покрутил головой, но другой пары кровных родственников не обнаружил. Он было уже протянул руку, чтобы маг её уколол, но тут сообразил:

— Нет, мы с тобой слишком дальние родственники. Пусть эта девица покажет, как выглядит самое близкое на свете родство, мать и сын всё-таки.

Виола вздохнула, но спорить не стала, протянула руку. Маг хищно схватил её за палец и кольнул острым ножичком. Капли крови упали на очередное пятно зелья.

— А теперь мальчик! — возгласил маг.

Перепуганный Эди спрятал кулачки за спину. Он не доверял чужому дядьке и уж никак не желал позволить ему так над собой измываться.

Виола присела и чо-то сказала ему на ухо, после чего Эди, хоть и набычился, но протянул магу ручонку с выставленным вперёд указательным пальцем. Капля его крови соединилась с Виолиной и зелье вспыхнуло ярким голубым светом. Оно сияло, переливалось и опалесцировало как самый дорогой лунный камень.

— Идеально! — воскликнул Рудольф, — Мы все видели, как это бывает у сына с мамой. А теперь проверим, как оно с папой!

Мельхиор расковырял затянувшуюся было ранку и накапал своей крови в самый центр. Увидев, как красиво получилось, Эди охотно дал себя уколоть ещё раз. Почти не больно, зато результат такой великолепный!

Всё повторилось. На этот раз краски были чуть бледнее, чуть сдержаннее, но этого никто из мужчин не заметил, такие тонкости доступны только женщинам и художникам.

— Что ж, — констатировал маг, — надеюсь, ни у кого сомнений не осталось. Мы видим здесь крепкую семью: мать, отца и их родного сына. Думаю, ни о каком родстве с семейством Эгон речь идти не может.

— Хорошо, — ответил на это высказывание недовольный герцог, — я их отпущу. Но не раньше, чем они принесут клятву.

— Какую клятву? — спросил Мельхир и получил ответ:

— Магическую. Клятву покинуть Гремон как можно скорее и никогда ни под каким предлогом сюда не возвращаться. Так как ребёнок приносить клятвы не может, её за него даст мать, это законно.

— То есть, — переспросил Мельхиор, — пока мы можем тут находиться, но после того, как мы пересечём границы королевства, назад нам дороги не будет, я правильно понял?

— Совершенно верно, — подтвердил герцог, возвращаясь в своё кресло, — ни вам двоим, ни мальчику.

Если он полагал, что кто-то станет возражать и отказываться, то был приятно удивлён. Виола воскликнула:

— Да глаза бы мои этого Гремона не видели! Дайте мне скорее текст клятвы и что там ещё надо!

По Мельхиору видно было, что он целиком и полностью поддерживает жену, хоть и молчит.

Текст клятвы пришлось составлять на месте и тут герцог показал, что не зря сидит в своём кресле. Сходу выдал отличный текст, не допускающий двоякого толкования, только имена подставляй.

Виоле пришлось читать клятву дважды, первый раз за себя, а второй — за Эди, которого она назвала "Эдмон Нарденн, рождённый мною, Виолой, урождённой Бенье", не делая ссылки на отца. Параллельно Рудольф начитывал заклинание, которое должно было сделать клятву нерушимой. Оба раза в конце послышался раскат грома, что означало, что клятва принята высшими силами, но никаких неприятностей, которых так боялась Вилька, не последовало. А это уже значило, что высшие силы не усмотрели в её словах лжи или лукавства.

Когда церемония закончилась, герцог устало махнул рукой.

— Идите и постарайтесь убраться отсюда поскорее. Вы мне надоели!

— Пойдемте, магистр, я вас провожу, — добавил его маг.

Вт кому общение с коллегой было в радость. Ещё бы, в Гремоне нечасто можно встретить настоящего магистра. Они тут не живут, только бывают проездом. Не успели они выйти за дверь, как Рудольф спросил:

— А чего вы магистр, если не секрет?

— Не секрет, — ответил Мельхиор, — зельеварения и артефакторики.

А затем добавил:

— Я буду очень рад, Рудольф, если вы посетите меня в Элидиане. С удовольствием отвечу на все ваши вопросы и попытаюсь помочь, если вам необходима моя профессиональная помощь. Вы теперь знаете моё имя и сможете меня найти.

Дальше следовало бы сказать что-то вроде "я ваш вечный должник", но Мельхиор продолжил иначе:

— Сейчас позвольте нам с Виолой убраться отсюда побыстрее. Я не представляю себе, что творится в голове вашего родича, но опасаюсь, как бы он не передумал.

Маг с грустью согласился со своим новообретённым коллегой и, во избежание недоразумений, вывел их за ворота замка.

— Пошли, — махнул рукой Мельхиор, — в трактирной конюшне осталась моя лошадь. Твоя так и сгинула в замке, так что придётся купить ещё одну, а заодно пополним запас продовольствия. Твоя сумка с расширением пространства тоже пропала, но ничего, я зачарую новую. Переночуем, а утром в путь.

— А где Теодор и Ульрих, как ты думаешь? — тихо спросила Вилька.

— Демоны драные! — выругался маг, — Чтоб я так знал!

Глава 26

* * *

Теодор видел, как рано утром за Виолой пришли стражники. Её окно выходило на восток и его заливало солнце, освещая всё, что происходило внутри, поэтому он и заметил, что она вышла, неся на руках спящего Эдмона. Вопрос куда для Тео не стоял: натурально на допрос к герцогу фар Ниблонгу.

Он перепугался: если старый Зигги решил, что ему надо избавиться от любых возможных конкурентов, то малыша он не пощадит, а возможно, и его мать тоже. Как нежелательную свидетельницу. Тео плохо себе представлял смысл проведённых Мельхиором обрядов и совершенно не был уверен, что вся эта магическая петрушка может хоть как-то повлиять на крокодила, который уже нацелился на очередную жертву.

Значит, Виолу нужно спасать, причём срочно. А для этого необходимо пробраться как можно ближе к месту действия. Из общения конюха со слугой, который принёс ему вчера ужин, а сегодня завтрак, Теодор уяснил: герцог, страдающий бессонницей, ради важности расположился в судейской зале и всю ночь развлекался тем, что допрашивал управляющего и слуг в замке. Про то, где расположена судейская зала, поведал разговор между тем же конюхом и прибывшим в замок вестовым. Парнишка сдал на попечение лошадь, а заодно осведомился, куда ему идти, чтобы отдать донесение герцогу. Указания конюха оказались краткими и толковыми, по ним залу нашёл бы умственно отсталый, не то что Тео.

Так что, увидев, что Виолу уводят их комнаты, где она ночевала, он сразу сообразил, что через пять минут она окажется вон в той величественной пристройке, украшенной колоннами и стрельчатыми окнами. Амулет, выданный Мельхиором, прекратил свою работу, но, несмотря на несколько лет сытой и спокойной жизни, навыки скрытного передвижения никуда не делись. Теодор дождался момента, когда конюх занялся лошадьми, сустился с сеновала и короткими перебежками пересёк хозяйственный двор, подобравшись к нужной части замка так близко, как только было возможно. Он притаился в тени декоративного портика, осмотрелся и понял: попасть внутрь и увидеть, что там творится, можно только если залезть вон в то окно под крышей. Узковато, но он не такой уж толстый. Если повернуться боком и втянуть брюхо… У судебных зал обычно поверху проходит галерея, окно должно выходить прямо на неё.

Всё предрасполагало к успешному выполнению этого плана: как раз в этом месте по стене вился дикий виноград очень почтенного возраста. Тео прекрасно представлял себе, что его вес толстый, узловатый стволик вполне способен выдержать. Только бы на стражу не нарваться, а то ходят тут… Он посчитал интервал между двумя проходами стражников и прикинул: пятнадцать минут, времени более чем достаточно. Слуги эту часть двора не жалуют, им тут делать нечего. Лишь бы какой-нибудь праздношатающийся не загулял не вовремя.

Как только очередной наряд стражи продефилировал мимо него с хозяйственного двора в сторону кордегардии, он рискнул. Подпрыгнул повыше, вцепился, подтянулся… Да, в двадцать или даже в тридцать лет он бы взлетел к окну мухой, а сейчас полз толстым, тяжёлым жуком. Но дополз и даже пробрался внутрь. Ка он и предполагал, вокруг зала шла красивая резная галерея, вот на ней-то Тео и очутился.