Расчёт оказался верным.
Стражники привели мага в небольшое помещение, смежное с залом, где графиня принимала подданных. Ему даже не пришлось обострять слух: Гедвига кричала как подстреленная:
— Как ушёл? Куда ушёл? Вы должны были выдворить его из города, а он ушёл?
Тут, видно, до неё самой дошла вся абсурдность собственных криков и она замолчала. К счастью, ей не пришло в голову послать этих олухов выяснить, как и куда ушёл Зельдон. Вмсето этого она вспомнила, что ей привели кого-то взамен и она снова набросилась на стражника.
— Ты говоришь, вместо него в трактире сидел неизвестный маг? Где он? Ты ео привёл?
— Не извольте беспокоиться, госпожа графиня, — залепетал стражник, — конечно привёл. Маг наипервейший, не меньше магистра, точно вам говорю. Сидит, ожидает. Прикажете позвать?
Глава 17
* * *
Вслед за стражником Мельхиор вошёл туда, где ожидала его Гедвига. По рассказам Виолы он представлял её себе, но был поражён, встретив лицом к лицу. Во-первых, он ожидал увидеть седую, но моложавую, полную сил женщину. Ничуть не бывало! Перед ним была старуха! Сквозь пух белых как снег кудряшек розовым просвечивал скальп, шея представляла собой пук верёвок и верёвочек, сухая кожа собралась в какой-то рассадник морщин, крупных и мелких, покрывавших всё лицо густой сетью. Губ и вовсе не было видно, рот превратился в щель. Только голубые глаза под складчатыми, как у черепахи, веками сияли молодым задором и решимостью, но было заметно, что надолго Гедвиги не хватит: устанет и взгляд погаснет, станет старушечьим.
Во-вторых, по опыту общения с сильными мира сего, он ожидал, что его, как мага, пригласят для разговора в кабинет и хозяйка встретит его, сидя за рабочим столом. Ничего подобного! Для общения с магом графиня выбрала зал, где в прошлом происходил феодальный суд. Хотя почему в прошлом? Судя по тому, что маг узнал о Гремоне, тут этот обычай мог и сохраниться.
Как бы там ни было, а Гедвига сидела на возвышении в резном кресле, похожим на трон. Оно отделялось от того места, на которое поставили Мельхиора, невысокой каменной балюстрадой. Их взаимное расположение походило на ситуацию "судья — подсудимый", что никак не соответствовало действительности. Маг пригляделся и понял: тётенька боялась потому и выбрала для встречи столь неподходящее помещение. Зал и в особенности каменный заборчик были просто пронизаны линиями магической защиты. Вот только предосторожность была тщетной: вся эта структура должна была защищать того, кто имел на это право по крови. Гедвига же никак не подходила под это определение, здесь она была так же беззащитна, как и в любом другом месте. Но, похоже, она об этом не ведала и держалась весьма гордо.
Смотрела на мага свысока и почему-то не спешила начать разговор. А ему пришлось, согласно этикету, стоять со склонённой головой и ждать, когда эта высокородная стерва соблаговолит к нему обратиться.
Мельхиор пытался использовать эту задержку в свою пользу. Он лихорадочно перебирал в уме варианты своего поведения и никак не мог определиться. Пока женщина не заговорила, выбирать ту или иную линию поведения не имело смысла. Всё зависело от её первых слов.
Но тут дверь в глубине зала распахнулась и Мельхиор понял, почему Гедвига молчала. Она, оказывается, ждала! Две ведьмы впорхнули в помещение и остановились с двух сторон от её кресла. Одна чуть постарше, другая помоложе, но обе — цветущие красотки. Если учесть, сколько живут ведьмы, то разница между ними должна составлять от пятидесяти до ста лет. То есть, одна опытная, а вторая — ученица. В том, что перед ним ведьмы, у мага не было ни малейшего сомнения: сейчас они этого не скрывали. Одна смотрела на него равнодушно, явно видела впервые, а вот другая… Мельхиор не раз видел эту женщину в Кассене, пару раз она при нём проходила мимо калитки дома по улице Колокольчиков. Она увидела мага и в глазах зажёгся огонёк узнавания, но она не стала тыкать пальцем, хотя лице её проступила хищная улыбка. Надеется поиграть?
— Назовите своё имя, — вялым, но торжественным голосом произнесла графиня, убедившись, что её клевреты на месте.
Маг до этого долго думал, называть ли настоящее имя, а тут решился:
— Магистр Мельхиор Нарденн к вашим услугам! — возгласил он.
Младшая ведьма уж точно знает, как его зовут. Если стервозная графиня слышала это имя раньше, она как-то отреагирует, а если нет… Тогда точно поиграем.
На лице Гедвиги не отразилось ничего. Ни малейшей эмоции. Она прослушала информацию про магистра Мельхиора Нарденна так же спокойно, как если бы ей зачитывали список блюд вчерашнего обеда. Если бы это была не графиня, а, например, граф, то Мельхиор бы всполошился, решил бы, что это проверка, а тут успокоился. Женщины — существа эмоциональные и вряд ли Гедвигу специально учили держать лицо. Нет, графиня слышит его имя впервые в жизни. То есть, ведьма подробностей ей не сообщала и имён не называла. Гедвига знает Тео, знает Виолу, но понятия не имеет о маге в их доме.
А вот младшенькая нахалка его узнала, но сдавать не торопится, молчит. Хочет что-то выторговать, получает удовольствие от мимолётной власти или ждёт подходящего момента. Если последнее, надо напомнить, что она ещё более уязвима и, если не хочет до гробовой доски просидеть в Эгоне, ей лучше помолчать.
Графине, видимо, кто-то объяснил, что чем длиннее паузы в её речи, тем более величественное впечатление она производит, потому что после ответа Мельхиора прошло более минуты, прежде чем она задала следующий вопрос:
— Зачем вы явились в Эгон, магистр Мельхиор Нарденн?
Маг воспользовался заготовкой и быстро отрапортовал:
— Я — свободный маг и ищу место, где мог бы открыть своё дело: торговать зельями и амулетами. В Элидиане для выходца из Империи слишком высокая конкуренция, вот я и решил попытать счастья в Гремоне. В Бионе мне посоветовали ваше графство, потому что здесь давно нет придворного мага, но я вижу, что не придусь тут ко двору.
Голубые глаза Гедвиги широко распахнулись.
— Почему вы так считаете, магистр Нарденн? Мне нужен разносторонне талантливый маг и я готова предложить хорошую плату.
Он в ответ выдал кривоватую, исполненную сомнения улыбку.
— Уважаемая госпожа, нас учили, что там, где воцарились ведьмы, магам делать нечего. А они у вас, как я вижу, всерьёз и надолго. Это подтверждает и та встреча, которая у меня здесь произошла. Я имею в виду молодого специалиста по порталам, мага первой категории Зельдона.
Гедвига сердито сверкнула глазами, но, к удивлению Мельхиора, сдержалась. Видимо, маг ей действительно был очень нужен. Она поджала губы и произнесла:
— Маг Зельдон не выполнил свои обещания и мне пришлось его удалить. Не знаю, что он вам рассказывал, но я считаю, что поступила с ним по чести. Я и выгнала неугодного и была в своём праве.
У Мельхиора глаза на лоб полезли. Если это называется по чести, то что тогда бандитизм? И о каком праве она толкует? Или в Гремоне такие законы?
Он посмотрел в гневные голубые глаза старухи и сказал:
— Об этом я и говорю. Если вы не выполняете взятые на себя обязательства и считаете, что вы в своём праве, то мне в Эгоне делать нечего. Боюсь, если здесь такие законы и правила, то я ошибся, пытаясь найти работу в Гремоне. Предложите эту работу ведьмам, пусть они на вас работают, раз уж им в Элидиану ход закрыт.
Он в упор посмотрел на ту ведьму, которая его опознала и под его взглядом она сжалась и отвела глаза. Не дура, нет, далеко не дура. Легкомысленна, но не глупа, видит, в какую муку влезла. Поняла, что, если скажет лишнее слово, останется тут навсегда, потому что во всех других местах ей грозит преследование. Похищение детей — не шутка.
Но жить под властью графини-самодурки — маленькое удовольствие и ей непременно хочется вернуться. Только не так-то это просто: Мельхиор одной фразой и парой взглядов показал, что ему всё известно и не только ему. Пойдёт против него и выход останется только один — сидеть в Эгоне и служить противной Гедвиге. А если графиня скоро умрёт, чего, судя по её виду, ждать не так уж долго, новый граф так поджарит им задницы за прошлые грехи, что мало не покажется. Можно, конечно, договориться с магом. Все эти мысли пробежали по лицу младшей ведьмы, как будто напечатанные крупными буквами, и закончились умильной улыбочкой, совсем не похожей на давешнюю хищную. Девушка готова договариваться.
